игрой света в ионосфере, как оказалось, это демон Систель бегал по «Тонкому миру», своим телом, буквально, накрывая взрывающихся в разных углах Прилипал и Барабашек. Зачем? А что бы не повредить штатные системы обеспечения и учёта транзита душ умерших с Этого Света на Тот, с их строгим сорокодневным карантинным отстоем в «Тонком мире». И если бы они пострадали… К утру, в «Тонком мире» уже бы не было ни демона Систеля, ни всех его милых, но, увы, незаконно там находящихся упырей и монстров. Небесная канцелярия того, кто Имя, организация серьёзная, наказала и вымела бы всех причастных мгновенно. А уже когда Систель бросился договариваться со мною напрямую, а потом сразу же притащил в Фонд восстановления паромной переправы в Окуме Рыбаков неподъёмный мешок золотых герров… стало ясно… со мною пора встречаться… что бы всякая нежить со своими ложными искушениями не опередила наши предложения. И поэтому, он здесь!

Так вот, после Святого Равноапостольного, уже следующий глава государства — ГулII, страдал алкоголизмом, а ещё следующий — ГулIII, не брезговал менять княжеские титулы на звонкую монету и доли в делах. А нынешний — ГулIV, не имея своих сыновей, попустительствовал образованию в стране такой дерзкой шайки родственничков… о чём жалеет и страшно переживает. Но, это ничего не меняет. Ещё пара десятков лет и всё от «платиновых» магов лефа, по их смерти, по закону, перейдёт к причтикам Церкви во Имя, тем ещё пронырам и стяжателям. А великокняжеский трон попадет к жуликам и того раньше.

И вот, они подумали… и как, вариант…. А пусть, изначальное древнее…., э-э-э, князь Экола Бести, юноша безусловно справедливый и порядочный, тем более, обладающей силой, несопоставимо большей, чем магия, станет… не очередным великим князем, а первостоятелем государства, живущего по законам народоправства. Как соседние окумы, не вошедшие в Союз… И пусть его на эту должность, сроком на пять лет, изберет народ на всеобщем вечье.

— А если не изберёт? — спрашиваю я.

— Как, не изберёт? — удивляется маг, — Изберёт! Считать же голоса не народ будет… Потом, ещё на пять лет, потом, ещё…

А князь Гул станет ближайшим помощником и советником молодого первостоятеля под его гарантии амнистии былого для всех, включая владетельные роды в окумах, которые тоже согласны на такой вариант. Кроме Гога и его детей. С этими, князь Экола пусть поступает по своему усмотрению. А маги лефа постепенно уйдут на покой, и в отпущенный срок ещё, возможно, женятся и родят сыновей, которым, по закону и отойдёт их имущество по их смерти.

— Ну, как предложение⁈ — «платиновый» маг аж светится от важности и собственной значимости. Кто же откажется от предложения стать главой государства⁈

Через некоторое время, я прерываю повисшую паузу.

— Правильно ли я понял, уважаемый макер Ган, — говорю я ледяным тоном, — Что, вы хотите оставить всё как есть и даже лучше для себя, а гарантом и защитником этого, предлагаете стать мне с моей силой?

— Э-э-э… нет… то есть… да… — путается маг, — А разве Вы не хотите стать первостоятелем государства?

— И какую же мзду вы хотите мне предложить за эту небольшую услугу для вас с князем Гулом и пятнадцати владетельных родов? — спрашиваю я, демонстративно перекладывая из кармана в карман аккуратно расстёгнутый медный браслет с буквой М посередине — маг, — Полагаю, ещё и Церковь во Имя со всем её причтом не захочет ничего менять и чтобы я это гарантировал…. Не так ли, макер Ган?

От зрелища расстёгнутого браслета, внимательные серые глаза макера Гана чуть ли не вылезают из орбит. Он-то точно знает, что уровень магии, которой заливают эти браслеты на великокняжеском Магическом Дворе в Мане, в импульсе формируется максимальными усилиями двух десятков «платиновых» магов его лефа.

— Мы-ы… не думали об этом… нет… мы, конечно, думали… но, пока не думали… — блеет маг.

— Это понятно… Ни на секунду не сомневаюсь, что Вы думаете только о себе и своих интересах! Но, какого, простите, ослиного кутака, вы лезете с вашими неконкретными, непродуманными и, соответственно, глупыми предложениями, ко мне, макер Ган? — холодно резюмирую я и барич Заи грузит в фургон столик, чайные принадлежности и кресла, — Уж простите, но демон Систель выглядит гораздо умнее и корректнее вас с князем Гулом…

Пора ехать!

А «платиновый» маг Ган Глоо так и остаётся на дороге с подаренной ему коробкой пакетиков чая Lipton. И, похоже, эту партию, я выиграл…

Глава 27. Окума Йётселькя

— Друзья, мои! — пафосно начинаю я очень важный для меня разговор, сидя на мягкой скамейке, прикрученной к полу в холле жилого блока моего фургона-конфекциона, — Дорогие, мои, друзья! Не побоюсь этого слова… родные, мои!

На меня смотрят четыре пары удивлённых и внимательных глаз, две пары — человеческих и две пары — змеиных, вернее, ужинных.

— Наше путешествие уже скоро завершится… и мы приедем в город Ман, столицу Союза Свободных Окум… — пытаюсь я сохранить пафосный тон, но у меня ничего не получается. И я, улыбнувшись, перехожу на свой обычный стиль общения с моей маленькой армией.

— Значит, так! — начинаю излагать я новую диспозицию, — Мой план изменился, и я не еду в город Ман…

Внимательные глаза напротив становятся ещё внимательнее…

—… а я туда иду! — завершаю я изложение первого пункта своего нового плана, — И со мною в Ман пойдут только ужики!

На барича Заи страшно смотреть… а уж слушать его мысли…. Но, теперь-то я знаю, что такое настоящее горе по версии Заи Орсс:

«О, горе, горе, горе мне…! Светлый Ангел того, кто Имя, уходит… Да, мы договаривались, что будем вместе только до Мана… но я, так надеялся… У меня же больше ничего нет, кроме крупной суммы денег и Веры. И такого, со мною, больше уже никогда не произойдёт. Ах, если бы он передумал… Ах, если бы ещё и снайперку…».

Речи более скуп на эмоции, но всё же:

«Как жаль… Где сейчас найдёшь работу возничим такой прекрасной четвёрки таких прекрасных гигантских четырёхрогих буйволов… Как же я теперь без них⁈ Может, предложить Ангелу свои услуги телохранителя? Я могу… „Утёс“, опять же… Хотя, зачем Ангелу телохранитель… Он сам, кого хочешь… вон, полный склад оружия и боеприпасов… Очень жаль, очень…».

— А остальные… а остальным… — я делаю театральную паузу и обвожу поникших Заи и Речи весёлым взглядом. Я и не собираюсь распускать свою маленькую, но, о-очень эффективную армию и снова терять, по сути, вновь обретённую семью… — Вот, скажите… барич Заи, Вы, ведь, хотели провести старость лет в собственном уютном домике на берегу живописного пруда или речушки, выуживая оттуда рыбку и местных селянок соответствующего возраста себе на ужин?

Барич Заи смущённо молчит. Да, именно этого он больше всего и хотел всего лишь полтора месяца назад, когда в его длинной и трудной жизни ещё не было, ни самого Светлого Ангела того, кто Имя, ни снайперской винтовки с просветлённой оптикой, калибра 12,7 мм, ни чая Lipton с бергамотом, ни зубной щётки и пасты Colgate, и ещё много чего не было… И скорое расставание со всем этим, ничего, кроме тупой сердечной боли, баричу Заи не несёт…

— А ты, Речи, скажи-ка… — обращаюсь я к возничему-пулемётчику, — Хотел бы ты иметь небольшую ферму по разведению, продаже и аренде буйволов… с пулемётом «Утес» на чердаке своего уютного домика? Так, на всякий случай…

Речи растеряно молчит. Конечно, он хотел бы… но…

— Как говорится, молчание — знак согласия! — резюмирую я, — А посему, так тому и быть! И я не собираюсь с вами расставаться, дорогие мои… И если других предложений нет, то вот что мы с вами сделаем вторым пунктом моего… э-э-э, теперь уже нашего плана!

И я излагаю теперь уже наш план, целиком.

Мне совсем не нравится такое повышенное внимание к своей особе со стороны элит — сильных мира сего. Если уж на дороге со мною ведутся такие разговоры, что же будет в Мане… Меня будут встречать пальмовыми ветками или перевёрнутыми крестами, а-ха-ха⁈

Я не знаю и не понимаю столичные расклады, я никогда не жил их жизнью и не чувствую всех подвохов в их предложениях, меня очень легко обмануть.

Нет уж… я должен на некоторое время исчезнуть из поля зрения власть имущих и пожить простым горожанином. Посмотреть на всю эту столичную жизнь со стороны, так сказать. А потом решить, надо мне вообще связываться с элитой или нет. А то, свершить моё возмездие — убить