— Сиятельная, господа, — сказал я успокаивающе, — у меня есть предложение, если позволите. Давайте сначала разберёмся с одним обвинением, а потом обсудим другое. Я готов засвидетельствовать свою невиновность.

— Очень разумное предложение, господин Кеннер, — одобрительно отозвался фон Кеммен и члены комиссии согласно закивали. — Пригласите госпожу Ладу, — скомандовал он приставу.

Тот кивнул, заглянул в соседнюю комнату, и сказал кому-то: «Госпожа, вас просят».

Штатный эмпат Дворянского совета оказался молодой женщиной с прочно поселившимся на её лице выражением «Я устала от вашего вранья». Вполне возможно, что и впрямь устала. Как человек, прекрасно чувствующий ложь, могу ответственно заявить, что люди врут постоянно.

— Господа, позвольте вам представить нашего эмпата, — объявил фон Кеммен. — Госпожа Лада Звонких является нашим штатным экспертом. Желающие могут проверить её сертификат доверия. Госпожа Лада, представляю вам господ Кеннера Арди и Матиаса Лахти.

Женщина посмотрела на меня с явным интересом. Ну да, я же звезда, и чуть ли не каждый вечер на арене.

— Польщён знакомством, госпожа Лада, — обозначил я поклон. — Не вижу никакой необходимости в проверке ваших документов. Я готов сделать заявление по существу обвинения, предъявленного мне господином Матиасом Лахти.

— Я готова засвидетельствовать ваше заявление, господин Кеннер. Прошу вас, начинайте.

Я сосредоточился. Торопиться здесь не стоит, неточная формулировка может испортить всё впечатление.

— Мне неизвестно о событиях на предприятии семейства Лахти ничего сверх общеизвестных сведений, — начал я.

— Правда.

— Я не имею ни малейшего представления о том, что вызвало эти события.

— Правда.

— Если эти события были вызваны искусственно, мне неизвестно, кто и каким образом это сделал.

— Правда.

Я вопросительно посмотрел на фон Кеммена. Он кивнул и обратился к Лахти:

— Господин Матиас, вас устроило заявление господина Кеннера?

— Нет, — хмуро посмотрел на меня он. — Это мог сделать кто-то из его людей.

Фон Кеммен брезгливо поморщился:

— По собственной инициативе? Это предположение выглядит крайне неубедительным. Комиссии объяснение господина Кеннера кажется вполне исчерпывающим.

— Уважаемая комиссия, — вмешался я. — Для меня несложно дополнить моё заявление, чтобы окончательно снять все вопросы.

— Благодарю вас, господин Кеннер, — признательно кивнул мне фон Кеммен. — Прошу вас.

— Я ни прямо, ни косвенно не отдавал распоряжения о каких-то диверсиях на предприятиях семейства Лахти.

— Правда.

— Перед тем как явиться сюда, я на всякий случай опросил своих людей о возможной причастности к обсуждаемым событиям.

— Правда.

— И по результатам этого опроса заявляю, что слуги нашего семейства к ним непричастны.

— Правда.

А вот насчёт Ленки я не так уверен, и вряд ли рискнул бы заявить это о ней. Эмпат мог бы и почувствовать неуверенность. Но к счастью, вряд ли кому-то придёт в голову прямо о ней спросить. Очень мало кто знает, что она не просто приложение ко мне, и что в голове у ней отнюдь не только тряпки и украшения.

— Благодарю вас, госпожа Лада, я закончил, — улыбнулся я ей, и она доброжелательно улыбнулась мне в ответ.

— Теперь вы, наконец, удовлетворены, господин Матиас? — вопросил фон Кеммен с явно слышимыми нотками неудовольствия.

— Есть не только слуги, но и члены семейства, — хмуро посмотрел на меня Лахти.

— Семейство Арди — это прежде всего я, господин Матиас, — ответил я. — Надеюсь, вы не хотите обвинить сиятельную Милославу? Она занимается исключительно своей клиникой и не участвует в делах семейства. Глубоко сомневаюсь, что ей вообще знакомо ваше имя.

— Свидетельствую, что это заявление полностью правдиво, — отметила Лада.

Лахти выглядел так, будто он только что съел с десяток лимонов, и вдруг узнал, что ему придётся съесть ещё столько же.

— Я удовлетворён, — процедил он недовольно.

— В таком случае с господина Кеннера снимаются все обвинения, — объявил фон Кеммен. — Конфликтная комиссия Дворянского совета свидетельствует, что конфликт исчерпан.

— Благодарю вас, господин Олег, господа, — я поклонился комиссии. — Поскольку мы успешно разобрались с одним делом, мы можем сейчас разобраться и со вторым, тем более мы так удачно собрались здесь вместе. Господин Матиас, вы не желаете сделать официальное заявление?

— Не желаю, — мрачно ответил тот.

— Насколько я понял, вы поддерживаете это обвинение, сиятельная? — обратился фон Кеммен к Драгане.

— Полностью поддерживаю, — кивнула она. — И отказ отвечать рассматриваю как признание вины.

— Господин Матиас, — обратился к нему фон Кеммен. — Я настоятельно советую вам дать все необходимые пояснения по этому вопросу. В противном случае конфликтная комиссия будет вынуждена поддержать обвинение.

— Тот договор не был мошенническим, это был обычный хозяйственный договор, — наконец, сказал тот, мрачно посмотрев на Драгану.

— Ложь, — спокойно констатировала Звонких.

Лахти осознал, что любое его высказывание сделает только хуже, и окончательно замкнулся.

Комиссия переглянулась в немом изумлении.

— Да уж, господин Матиас, вы определённо не мелочитесь, — наконец, сказал председатель. — Это же додуматься надо — ограбить Высшую. И из всех Высших именно сиятельную Драгану. У меня просто нет слов. Сиятельная, я вынужден спросить — что вы планируете по этому поводу предпринять?

— Возьму виру, — пожала плечами Драгана. — Четвёртый механический в качестве виры меня устроит. Он, правда, в данный момент не самое интересное имущество, но я согласна, так и быть.

Несчастный Лахти потерял дар речи и только безмолвно разевал рот.

— Я требую княжеского суда, — наконец, выдавил из себя он.

— Вы уверены? — с сомнением посмотрел на него фон Кеммен. — Там вам зададут много вопросов, и вы будете обязаны на них ответить. Это вам не конфликтная комиссия, там отказ отвечать обойдётся вам гораздо дороже. Подумайте, господин Матиас, вы можете потерять вообще всё.

— Почему я должен отвечать за кого-то другого? — с явной злобой ответил Матиас. — Пусть отвечает тот, кто всё это затеял. Я настаиваю на княжеском суде.

Ага, крыса побежала с тонущего корабля. Точнее, решила, что тонуть, так всем.

— Сиятельная, господин Кеннер — вы согласны на княжеский суд?

— Мы согласны, — ответили мы одновременно.

— Да будет так, — объявил фон Кеммен. — Дворянский совет взывает к суду князя.