— У меня есть закуски, — добавила я в качестве подсластителя.

Лицо Леона расплылось в плутовской улыбке и он пожал плечами, пробираясь ко мне. — Похоже, ты покорила меня, маленький монстр.

Он опустился на сиденье рядом с моим и одна из его львиц передала ему Атлас, а другая положила рядом его книги. Третья открутила бутылку с водой и поднесла эту чертову штуку к его губам, чтобы он мог сделать глоток.

— Черт, Лео, ты будешь тучным стариком, — прокомментировала я, наблюдая за разворачивающимся странным зрелищем.

— Это моя львиная харизма, — полусерьезно пожаловался он. — Это заставляет женщин сходить по мне с ума, я ничего не могу с этим поделать. Назовите это животным магнетизмом. Я не могу его отключить, это просто работает.

— Не на меня, — не согласилась я, хотя должна была признать, что меня тянет к нему. Но при этом не было никакого желания складывать его трусы в аккуратные стопочки или кормить его с руки. Может быть, слабые волевые женщины были прокляты такими желаниями рядом с ним, но не я.

— Я знаю. Хотя мне очень нравится бегать за тобой — это меняет дело. Так что я тебя отпускаю, — сказал он, подмигнув.

— Приятно слышать. Не хочешь рассказать мне о расписании тренировок команды? — спросила я, доставая из сумки шоколадный батончик.

— Конечно. Минди, ты можешь отправить Элис копию расписания тренировок по электронной почте? — спросил Леон и все три девушки сказали «да», заставив меня нахмуриться. — Хорошо. А теперь отвалите, вы заставляете маленького монстра чувствовать себя неловко.

Они все поспешили сделать, как он сказал и я удивленно подняла бровь, но потом решила оставить все как есть. Они выглядели вполне довольными своей жизнью и кто я такая, чтобы судить другие ордена за то, как они справляются со своим дерьмом?

Я подняла голову и борясь с желанием вздрогнуть, увидела, что Райдер и Данте смотрят на нас. Если бы взгляды могли убивать, я была уверена, что сейчас была бы уже на середине распятия. Или, может быть, Леон. Или мы оба. Странная ситуация с двойным распятием…

Профессор Рейберн вошла в класс, ее седые волосы были заплетены в косу, которая шла вдоль затылка. Она взмахнула руками в воздухе и свет вокруг нас погас. Мы все опустились на свои места, чтобы можно было смотреть на ночное небо, когда начался урок и я была спасена от пытки взглядов главарей банд.

— Сегодня мы будем рассматривать судьбу. Точнее, зададимся вопросом, можем ли мы избежать ее? Планируют ли звезды определенные моменты нашей жизни заранее или вы думаете, что каждая секунда вашего существования уже расписана?

Я поджала губы, отламывая кусочек шоколада и отправляя его в рот. Идея судьбы довольно часто выводила меня из себя после смерти Гарета. В каком-то смысле было заманчиво держаться за идею, что его время просто пришло. Ему было отведено всего несколько лет жизни и они закончились. Но тогда это означало бы, что монстр, ответственный за его убийство, не сделал ничего плохого. Это была судьба. Он всегда был обречен на смерть. А какая жестокая судьба могла предписать, чтобы у кого-то хорошего, доброго и полного жизни не было ни единого шанса? Все их мечты и планы всегда были бессмысленны, что бы они ни делали…

Нет. Идея судьбы мне не нравилась. По крайней мере, не идея о том, что все это бессмысленно и ничто из того, что мы выбираем для себя, не имеет значения и ничего не меняет.

— Кто-нибудь может привести мне пример судьбоносного момента? — обратился Профессор Рейберн.

— Элизианская Пара, — раздался сильный голос Габриэля и почти каждая голова в комнате повернулась, чтобы посмотреть на него в шоке. Он сдавал все предметы на отлично, но Габриэль Нокс никогда не участвовал в них. Это было неслыханно. До сих пор. Когда он, очевидно, захотел убедиться, что моя судьба — это полное унижение. Он снова смотрел в мою сторону, я знала это. Но я отказалась вернуть ему взгляд. Я не могла.

— Идеальный пример. Ваша Элизианская Пара — это ваша настоящая любовь, родственная душа, счастливая судьба и так далее и тому подобное, — сказала профессор Рейберн. — Встреча с ними не является судьбоносным событием, так как некоторые фейри никогда не находят их. Однако, если вы вступите в контакт с вашим потенциальным партнером, вы окажетесь с ним в Священном Моменте. Факт. Судьба. Неизбежность. Вы будете извлечены из своей постели, когда звезды сойдутся как раз для вас двоих и в этот судьбоносный момент вам, конечно же, будет предоставлена возможность выбрать их в качестве своих. В этом случае вы оба получите серебряное кольцо истинной любви вокруг ваших радужных оболочек в знак вашего союза, что навсегда изменит ваши глаза. Или, конечно, вы всегда можете отказаться от пары с ними и тогда ваши радужки будут отмечены черным кольцом, а вы станете разъединены звездами, которым суждено никогда не быть вместе и вечно оплакивать эту потерю. Выбор невелик, но все же это выбор. Судьба поместит вас в Священный Момент, но свободная воля позволит вам принять собственное решение о том, куда дальше пойдет ваша судьба.

Я выдохнула, когда она перешла от темы Элизианских Пар к перечислению других примеров столкновения судьбы и свободы воли и я немного расслабилась, откусив еще кусочек шоколадки. По крайней мере, если я стану Элизианской Парой с Габриэлем, я смогу решить, нужен он мне или нет, когда придет время. Но я все еще не была уверена, что он не просто кукушка.

Леон издал нетерпеливый звук рядом со мной и я взглянула на него, обнаружив, что его подбородок практически лежит на моем плече, а рот требовательно открыт, пока он смотрел на мой шоколадный батончик.

— Ты обещала закуски, — напомнил он мне.

— Я сказала, что будут закуски. Я никогда не говорила, что они для тебя.

Леон игриво зарычал, пристально разглядывая мою шоколадку.

— Кроме того, — добавила я. — Я бы ни за что не стала кормить тебя с рук, даже если бы ты убедил меня поделиться.

— Да ладно, — прошептал он. — Я буду сосать твои пальцы.

— Это не привлекательно.

— Ладно, — он потянулся за шоколадом, но я была быстрее со своими дарами, отвела от него руку и откусила еще кусочек. Я дразняще ухмыльнулась, зажав кусочек между зубами и его улыбка расширилась.

— Я с удовольствием возьму его из твоего рта, маленькое чудовище, — сказал он, наклоняясь еще ближе.

Резким движением он повернулся в