Сет думал иначе, потому что считал себя преданным. Однажды его трио пригласили в Линвуд. Парни приехали туда, надеясь выступить перед многочисленной публикой. Но оказалось, что произошла ошибка. В тот день на праздничных мероприятиях играла группа из Сиэтла – «Параноидальный янтарь». Это здорово испортило настроение Сета. Хэйли в чем-то понимала его. Он оплатил поездку на пароме, приехал в Линвуд вместе со своим трио, а ребятам сказали, что кто-то дал маху, выслав им приглашение. Вернувшись на остров, Сет отправился в клуб Лэнгли. Афиша гарантировала необычный концерт. В тот день к ним приехал музыкальный коллектив из Руанды. Сет был помешан на музыке. Естественно, он купил билет.

В зале собралась обычная публика – в основном постаревшие хиппи, жившие на лесопилках Южного Уидби. Они приходили в клуб на все представления, включавшие в себя музыку и танцы. На площадке перед сценой кружилось несколько пар. Среди них выделялись Хэйли и Деррик. Они пришли сюда не на свидание. Девушке просто хотелось познакомиться с одной из африканских культур. Она мечтала о работе в тех местах, где родился Деррик, – не конкретно в Руанде, но определенно в Африке. А Деррик, судя по его лицу, был рад встрече со своими соплеменниками. Хэйли никогда не видела его таким счастливым, как в тот вечер.

К сожалению, Сет не знал об этом. Он с обидой смотрел на Хэйли, танцевавшую с Дерриком – высоким и красивым сексуальным парнем, мускулистым спортсменом и школьным отличником. Оба парня интересовались музыкой, но Деррик превосходил Сета по многим позициям, и у него имелась куча мужских черт, на которые «клевала» каждая девчонка. Во всяком случае, так думал Сет.

Молодая пара завершила танец смехом. Им плохо удавалось двигаться под африканскую музыку. Однако такими же никчемными танцорами оказались и другие люди у сцены. Никто не мог сравниться с исполнителями из Руанды. Хэйли замерла в объятиях Деррика. Такое часто бывает с девушками в чудесные моменты жизни. В то мгновение ей казалось естественным, что пальцы Деррика ласкали ее лицо, а она прижимала ладони к его талии.

Увидев это, Сет не стал устраивать скандал. Он вышел из зала и побрел к машине. До конца вечера Хэйли даже не знала, что он был в клубе. Деррик Мэтисон проводил ее до грузовика, стоявшего на парковке. Они задержались там, делясь впечатлениями о концерте. Потом их губы снова встретились. Ласки его рук привели к еще одному поцелую. Ей нравилось целоваться с Дерриком, и это продолжалось довольно долгое время. Она же не знала, что Сет наблюдал за ними из своего «Фольксвагена». Затем рядом с ними завелась машина. Кто-то подъехал к ним, и знакомый голос удивил ее. В тот момент она вообще не думала о нем.

– Веселишься, Хэйл? Ну-ну…

Сет с отвращением посмотрел на Деррика. Такое выражение лица бывает у людей, когда они наступают на чужую рвоту. Он переключил сцепление и уехал.

На следующий день она позвонила ему домой, надеясь объяснить свое поведение. Она передала его матери просьбу, чтобы он перезвонил ей как можно быстрее. В течение вечера Хэйли три раза пыталась пообщаться с ним, но он не отвечал. Утром ей удалось застать Сета в постели. Она попросила миссис Дэрроу разбудить его, и, когда он взял трубку, Хэйли спросила:

– Значит, мы разрываем наши отношения? Я правильно тебя поняла?

Он ответил в своей манере:

– Ты сама так решила, Хэйли.

Каким неправильным, глупым и безумным было ее поведение. Зачем она целовалась с Дерриком Мэтисоном? Но ей нравилось целовать его. Если бы время вернулось вспять, она поступила так же. Подумаешь, поцелуи! Разве это измена? Однако Сет Дэрроу даже не захотел выслушать ее объяснения.

И тогда она подумала, что, если уж на то пошло, Сет не заслуживал ее внимания. К чему было тратить время на такого олуха? Свой досуг она начала проводить на репетициях джаз-бэнда и группы маршировки. Там она встречалась с Дерриком. Они не стали парой, но их дружба окрепла. Они в основном говорили об Уганде и о том, что он помнил о своей стране. Хэйли мечтала поступить в «Корпус мира» и уехать в Африку.

Мать не спорила с ее планами на будущее. Ее папа ничего не знал о них. На самом деле обстановка в их семье вызывала больше тревог, чем те страны, куда после окончания школы собиралась отправиться Хэйли. Ее отец был тревогой номер один. На любые вопросы о его здоровье мать всегда отвечала: «Давай не будем говорить об этом». В семействе Картрайтов скопилось так много проблем, о которых никто не собирался говорить, что большую часть времени они болтали о погоде или обсуждали план работ, необходимых для существования фермы. Хозяйство приходило в упадок, однако каждый притворялся, что у них все было нормально.

Хэйли устала от постоянных волнений и обмана. Естественно, Сет не догадывался о том, как она себя чувствовала, поэтому, когда они встретились в госпитале, их плохие отношения еще больше ухудшились.

Прежде всего, они давно уже расстались. Сет не имел никакого права расспрашивать ее, почему она приехала в госпиталь. В то же время Хэйли полагала, что эта тема будет первой в череде его вопросов. Она уже придумала план обороны: ей следовало сказать, что они больше никогда не сойдутся вместе и что, если кому-то из них захочется съездить в Каупевилл, им не нужно объяснять друг другу причины такого желания. Но Сета интересовал инцидент в лесу Саратоги. Он спросил, почему она оставила семейный грузовик на дороге, ведущей в лес Меткалфа, где никому не разрешалось парковаться. Не имелось ли у нее особых причин для проникновения на частную территорию? Возможно, она не хотела, чтобы кто-то увидел ее?

Каждый местный житель признал бы логику в словах Сета. Чтобы попасть из леса Меткалфа в лес Саратоги, нужно было совершить довольно сложную прогулку. К тому же следовало знать, куда идти, и никакая карта не помогла бы разобраться в путанице троп. То есть выбор такого маршрута не имел никакого смысла. Вот почему Сет, встретив ее в госпитале, первым делом задал вопрос об инциденте в лесу Саратоги.

– Почему ты спрятала свой грузовик у леса Меткалфа? Ты встречалась с Дерриком, верно? Вы хотели оставить эту встречу в большом секрете от других людей?

– Я не имею от тебя секретов, – сердито ответила Хэйли.

Конечно, это было ложью. Вскоре их разговор перешел в обычную ссору. Сет говорил о ловеласе Деррике. Девушка укоряла его тем, что он бросил школу ради музыки. Парень злился, что она отдала собаку его деду, а Хэйли напоминала ему о репетиторе, которого он до сих пор не нашел для домашнего обучения. Все эти доводы не давали повода для полного безоговорочного разрыва или начала новых отношений. Сет и Хэйли просто изливали накопленную боль и обиду. Им требовалось много времени для понимания и прощения друг друга.

К сожалению, такого времени они не получили. Посреди их беседы в фойе госпиталя вошли мистер Мэтисон и Дженн Макдэниелс. Дженн направилась к стойке регистрации, чтобы проверить список посетителей. Старший помощник шерифа подошел к Хэйли и Сету. Он поздоровался с девушкой и слегка кивнул парню, когда тот, запинаясь, выразил свое сожаление о несвоевременной оплате штрафов за превышение скорости. Мистера Мэтисона мало волновали штрафы. Хэйли хотела сказать это Сету, но подбежавшая к ним Дженн начала возмущаться, что список посетителей был безнадежно испорчен. Его следовало заменить другим – причем незамедлительно.