— А я сюда недавно прибился, — запросто отвечал он на прямые вопросы. — Мама заболела, в Обители нам помочь не смогли, а знакомые сюда отправили. Знахарка сильная тут живет, из-за нее мы семьей сюда и перебрались. Вот рассветов пять назад, как пришли, поэтому всех еще не узнал. Если Кейел тут и живет, то я с ним еще не успел познакомиться. Вы пройдите внутрь, в деревню прямо! Там дом старосты первый стоит, с деревянным драконом во дворе. Вы не пропустите. Только на воротах никого не зовите и духов охранных не опасайтесь, добрые они тут.

— А почему не звать никого? — Елрех выступила немного вперед.

— Так деревня небольшая! Вы не смотрите, что она с холма выглядит большой, не так это. Место хорошее, как видите, вокруг простор какой, да и лес поблизости хороший. Хищников мало, а те, что есть, всегда сытые. Дичи много, рыбы еще больше. Но вот добраться сюда только рекой можно, но там пороги опасные, приходится лодки по берегу тащить. По лесу только молодые пробираются, а как кто постарше — уже остерегаются, чтобы ноги не поломать. Вот существ и мало тут живет, и в основном старшие. Они все сейчас за деревней причал новый строят, кто-то в деревне трудится, потому ворота открыты, сторожить некому.

Распрощавшись с эльфиором, направились к деревне. До нее было рукой подать, поэтому шли на втором дыхании. Я вдыхала воздух полной грудью, гнала пугающие мысли прочь, кусала губу и мяла ремень сумки. На ровном месте спотыкалась. Елрех шла рядом и, украдкой поглядывая в мою сторону, лоб жалостливо морщила. Речной запах смешался с ароматами луговых трав, свежесть холодила лицо. Я волосы со лба убрала и, когда пустые ворота миновали, стала озираться.

Дом старосты сложно было бы пропустить. Вслед за остальными я подошла вплотную к низкому частоколу, рукой ухватилась за штакетину и заморгала часто, непрошенные слезы убирая. От вида вырезанного из цельного бревна дракона сердце застучало быстрее. Он выглядывал из травы и с игривым взглядом добычу высматривал. По длинной спине тянулся гребень, и чешуя на ней виднелась четче, а вот на морде трещина немного портила вид, рассекая нос ровно по центру.

— Хозяин! — охранник вошел во двор к старосте и бодро зашагал к крыльцу; светло-зеленые духи вертелись вокруг него. — Хозяин! Есть кто дома?

Остальные тоже стали входить во двор. Шан’ниэрд заколотил в двери, но звучный голос послышался из-за дома.

— Иду, иду! — Высокий эльф, руки вытирая о темный фартук, показался на дорожке.

В это же время в другой стороне раздался иной стук. Топор стучит по дереву?

Сердце замерло. Я отступила от забора и на новый зов побрела. Ладони потели, с каждым шагом слабели ноги. Стучали во дворе, где стоял высокий дом с резными ставнями и козырьками. Забор был низкий, но работника заслоняла яблоня, ветки которой под множеством плодов чуть ли не до земли клонились. По утоптанной дороге шаг пружинился, пыль поднимал, и я смотрела на нее, не смея взгляда оторвать. Расстроюсь ведь, когда опять увижу, что надежда не оправдалась. Так хоть пожить волшебным ожиданием чуть дольше.

На пути яблоко возникло. Настолько спелое, что треснуло и ароматной кашей начало подгнивать в пыли. Пчелы кружили вокруг, ползали по нему. Левее ромашки любовались в крохотной луже своим отражением. Муха присела на белый лепесток, но с теплым дуновением ветра сразу же слетела. А стучать не прекращали…

Я, наконец-то, глаза подняла — и сразу опустила. Носом шмыгнула, дрожащей рукой выступившие слезы вытерла, а затем и руками тряхнула, будто это могло помочь успокоиться.

Кейел меня не видел — занят был. Рубаха его висела на заборе, а загорелая спина блестела под солнцем. Очередным крепким ударом он разрубил полено, топор вогнал в колоду и, выпрямившись, мокрые от пота волосы за уши убрал. Вытер лоб и оглянулся на кувшин, стоявший на табурете у забора. Меня заметив, вздрогнул — наверное, от неожиданности. Через секунду улыбнулся; зелено-карие глаза теплом наполнились. Родной голос погладил сердце:

— А, это ты. Не думал, что снова свидимся. Какие духи привели тебя сюда?

Он подошел ближе, дразня собой. Ухватил кувшин и губами приник к нему. Большими глотками жадно пил, а я не в силах взгляд оторвать смотрела. Ответить что-то надо. Но что? О духах говорить? Спросить о чем-нибудь в ответ? Можно сказать, что с друзьями пришла сюда. Уточню, что с беловолосым шан’ниэрдом, пусть удивится, так разговор и завяжется. Ага, конечно… А когда спросит, зачем пришли, что говорить? В любви признаться?!

— Я что-то плохое тебе сделал? — вопрос вырвал из задумчивости и мысли путанные окончательно распугал.

Кейел с беспокойством следил за мной. Кувшин мне протянул.

— Будешь?

Слезы снова подступили, в горле защекотало.

— Кейел… — только имя произнести и смогла. О его сосредоточенный взор споткнулась и растерялась. Сумку поправляя, плечами повела.

— Я тебя не знаю, — тихо сказал он, ставя кувшин на место. — Если я вдруг тебя обидел ночью той, так знай — я не хотел.

Я головой замотала.

— Не обидел.

— А плачешь сейчас почему?

Всхлип ладонью удержать не удалось, но кривящиеся губы скрыла. Хотелось отвернуться, спрятать слезы, но боялась. Отвернусь — из виду потеряю. А вдруг сон все? Еще кошмаром обратиться…

— Извини, — попросила я, щеки вытирая и улыбку выдавливая.

— Ничего. — Кейел успел стащить с веревки полотенце и мне протягивал. — Возьми. И все-таки — воды налить?

— Давай, — кивнула я.

Он снял деревянную кружку с забора, наполнил ее. Протянул мне, а я смелости не нашла, чтобы руки поднять. Дотронусь ведь до его пальцев… На них виднелись заусенцы, а кое-где на коротких ногтях трещины тянулись.

— Почему не берешь? — еще тише спросил он. — Не отравлена.

Я усмехнулась и посмотрела ему в глаза. Сердце пустилось вскачь, дыхание перехватило, слова сорвались с губ:

— Ты не представляешь, как я рада, что нашла тебя! Так боялась, что тебя убили.

Шагнув к забору, вцепилась в него. На носочки привстала, вглядываясь в знакомое лицо и незнакомое одновременно. Он казался проще в этой жизни, какой-то открытый и словно простодушный. Несмотря на то, что вместо меча топором махал, телосложением крепче был, а вот лицом — моложе.

— Не знаю, что там между тобой и этими парнями, но… — Зажмурилась на миг, а когда глаза открыла, он уже свои округлил; его лицо вытянулось. — Кейел, мне так жаль, что я тебя толкнула. Ты меня прости, ладно? И если нагрубила — я не помню совсем, — если нагрубила, то тоже прости, пожалуйста.

— Ты из-за этого так переживаешь? — Он улыбнулся широко и буквально мне кружку впихнул, а затем еще и своими ладонями руки мои сжал, даже не представляя, что землю из-под ног выбивает прикосновениями. — Держи крепче!

И рассмеялся так, что дух захватило. Хрипло, негромко, по-доброму…