– Похоже, что ты превращаешься в опытного игрока, – процедил Росс сквозь стиснутые зубы, стараясь придать голосу шутливые нотки, мечтая найти в себе силы достойно выдержать это сладостное испытание и все-таки добраться вместе с ней до третьей базы.

Если она намерена подарить ему то же наслаждение, которое он подарил ей, то отказывать Пейдж в этом он, конечно, не станет. Даже если это окажется смертельно трудно.

Росс перекатился на спину, вознамерившись собрать остатки сил. Пейдж воспользовалась этим, чтобы повнимательнее рассмотреть его. Она опустилась на колени и горящими от возбуждения глазами принялась разглядывать его обнаженную грудь, не решаясь прикоснуться к ней – видимо, не зная, с чего начать.

– Прикоснись ко мне ртом, – предложил Росс.

К его ужасу, она восприняла его слова как руководство к действию. Сначала ее губы скользнули по его горлу, и в следующее мгновение Пейдж уже покрывала медленными поцелуями бешено пульсирующую артерию ниже кадыка. Кончики ее пальцев легко, как бабочки, скользнули по его вискам и щекам, после чего переместились на плечи. Покрывая короткими огненными поцелуями его грудь, губы Пейдж наконец коснулись напряженного соска.

– О Господи! – блаженно выдохнул Росс.

Голова Пейдж дернулась, и она встревоженно посмотрела на него.

– Что-то не так? Тебе... неприятно?

– Нет! Что ты!

Пейдж довольно улыбнулась и продолжила свое увлекательное занятие, явно вдохновленная его реакцией. Росс снова зажмурил глаза, не зная, как бы ему слегка охладить стремительно возраставшее в нем сексуальное возбуждение. Ее волосы, что касались его обнаженного тела, их дурманящий, пьянящий аромат лишь усиливали эту сладкую муку, как и прикосновения горячего язычка Пейдж к его соскам, пронзавшие его тело подобно резким электрическим разрядам.

Ощущая близость неминуемого взрыва, Росс не выдержал и, схватив ее за плечи, опрокинул на спину.

– Третья база, – попытался сказать он, но даже сам не понял, действительно ли эти слова сорвались с его языка.

– Мне кажется... я знаю, как к ней приблизиться, – прошептала Пейдж.

– Ты всегда отличалась сообразительностью.

Он снова наклонился над ее грудью, пытаясь при этом расстегнуть молнию у нее на шортах. Не стягивая их, Росс просунул пальцы под трусики как раз ей между ног. Пейдж мгновенно «взорвалась», вскрикнув и конвульсивно дернувшись от его прикосновения, едва не заставив его «разрядиться» одновременно с ней. Он продолжал поглаживать се, пока не убедился, что она испытывает от этого максимальное удовольствие. Наконец она сжала его руку, жадно хватая ртом воздух, и почему-то захихикала.

– Хватит! Довольно! Мне становится щекотно!

Росс усмехнулся. Забавно. После оргазма ее начал разбирать смех, видите ли, ей сделалось щекотно. Вооруженный этим знанием, Росс может стать для нее опасен. Отлично.

– О, Росс, что это ты сейчас только что сделал со мной? – улыбаясь, с довольным видом прошептала она.

– Это была лишь пробежка к центру поля, – улыбнулся в ответ Росс. – Я вывел тебя из игры.

– Нет, нет. Игра еще не закончена, – запротестовала Пейдж. – За мной еще удар.

У Росса вырвался стон, однако это был стон не столько страсти, сколько невыносимых физических страданий – его эрекция сделалась ужасно болезненной. Он почти не сомневался, что Пейдж вот-вот достигнет желаемого результата.

Он позволил ей слегка оттолкнуть себя, после чего ему пришлось стиснуть зубы – это Пейдж, взявшись за пояс-шнурок его шортов, принялась стягивать их с его ног.

– О Боже, – на одном дыхании прошептала она, прежде чем сжать руками его плоть.

Росс мгновенно воспламенился. Он со стоном закрыл глаза, а когда открыл их снова, то увидел, как се губы приближаются к нему.

– О Господи, что ты делаешь?

– Что я делаю? – низким хрипловатым голосом ответила она. – Приближаюсь к третьей базе.

– О Боже!

Рейчел чувствовала себя крайне взволнованной – в гораздо большей степени, чем того требовали сложившиеся обстоятельства. Ведь в конце концов в ее жизни свидания были и раньше. Пусть и не слишком много, но вполне достаточно для того, чтобы понять – она еще ни разу не испытывала тревожного ощущения при мысли о том, что ей предстоит с кем-то встретиться. Уже меньше чем через десять минут в ее дверь позвонит Ник – если, конечно, придет вовремя. Хотя было бы лучше, если бы он струсил и не пришел вообще.

Правда, эта мысль по какой-то непонятной причине ее не обрадовала.

Бросив очередной, на этот раз последний взгляд в зеркало, Рейчел задумалась над тем, что же делать с подарком Ника. Она не на шутку разозлилась на него. Как он только посмел много лет назад тяжким трудом зарабатывать деньги на приобретение этой шкатулки? Как осмелился все эти годы хранить ее у себя? Ей было бы куда приятнее считать его неудачником и истинным негодяем! И вот теперь ей как назло стало известно, что Ник отличается сентиментальностью – открытие, которое походя разрушило гармонию ее хрупкого внутреннего мира и наконец-то обретенного покоя.

И наверное, чтобы показать ему, что она утратила к нему всякий интерес, а скорее для того, чтобы убедить в этом себя, Рейчел тщательно выбрала свой наряд. Она остановила выбор на длинном, до щиколотки, черном платье без рукавов, под которое надела белую шелковую блузку с коротким рукавом. Это одеяние полностью скрывало изящные контуры ее фигуры, так что Ник не посмеет обвинить ее в том, что она пытается соблазнить его. Вместе с тем оно смотрелось достаточно аскетично. Так что поведи он ее в какой-нибудь дорогой ресторан, Рейчел наверняка бы почувствовала себя неловко.

Вместе с последним ударом часов раздался звонок в дверь. Значит, он пришел вовремя. Впрочем, это не удивило ее, потому что еще в студенческие годы Ник отличался завидной пунктуальностью.

Рейчел встала и направилась к двери, по пути прижав руки к бешено стучавшему в груди сердцу, отчаянно желая, чтобы оно хотя бы на долю секунды замедлило свой безумный темп. Сделав глубокий вдох, она распахнула дверь. И тут же удивленно замерла.

На пороге стоял Ник – в брюках цвета хаки и белоснежной рубашке, великолепно контрастировавшей с его загорелым лицом и голубыми глазами. Вид у него был совершенно неотразимый.

Самое ужасное состояло в том, что в руках у него был букет чайных роз на длинных стеблях. Ее любимых.

Ник улыбнулся и протянул ей цветы:

– Если мне не изменяет память, это твой любимый сорт. – Память ему действительно не изменила.

– Спасибо. Только ты это зря.

– Почему? – Неплохой вопрос.

– Видишь ли... это как-то слишком.