Лейтенант Артур Стирлинг – капитан парохода флота Ее Величества «Барракута» – командовал операцией.

У северного берега Сахалина лейтенант Артур Стирлинг задержал бременский бриг под фальшивым флагом Штатов и взял в плен 300 русских моряков, шедших на подмогу своим в Сибирь, несмотря на их попытки обмануть наше командование ложными заявлениями, что они – потерпевшие бедствие на море.

Так Россия на Тихом океане больше не существует и остатки неприятельского флота не выйдут из реки Амур.

Пленные матросы противника нашли новые для себя удовольствия и отдых на кораблях эскадры, которой командует адмирал Стирлинг. Они охотно помогают нашим командам, так что во время тяжелых работ на палубах можно слышать традиционное «йоу-хив-хоу» (yo-heave-ho) наших «синих жакетов», звуки которого сливаются с русским «эу-взиа-ли»...

Вечерело, и бухта закрылась поднявшимся туманом.

У сэра Джона сидел мистер Джордин. Подняв свою большую лысую голову, он с интересом выслушивал суждения губернатора – знаменитого писателя и философа.

Мистер Джордин повторил свое мнение:

– Опиум не отрава. При умеренном употреблении это безвредное средство. Более того – опиум полезен. Это лекарство. Я сам курю опиум, как вы видели. По воскресеньям, после обеда, один-два шарика, не более!

Мистер Джордин улыбнулся, подбивая свои щетинистые усы.

– Мне известно благотворное действие такой дозы... Предохранение от эпидемий! Средство от многих недугов, особенно от холеры. Улучшение настроения! Переключение нервной энергии. Отдых от умственного напряжения. Мы даем Китаю средство для пробуждения энергии в народе. Другое дело, что ради выгод сами китайцы превращают опиум в отраву, они выкачивают деньги из массы народа, травят его беспощадно. Но протестовать против торговли опиумом на этом основании было бы так же нелепо, как запрещать виски на родине моих предков – в Шотландии или как запрещать водку, где царь и правительство снискали ее продажей одобрение и преданность народа. Опиум, как и водка, при умеренном употреблении есть признак благосостояния! От опиума производительность рабочего народа увеличивается. Но в Китае не хотят знать об этой спасительной умеренности, она не выгодна!

Боуринг вспомнил о своем сыне Льюине. Сыновьям нет никакого дела до благочестия и человеколюбия родителей. Гуманная деятельность отца признается лишь в той части, где за нее следует оплата и видное положение! «А сама суть благотворительной деятельности, которой отец отдал все силы, может быть, тоже признается, но лишь отвлеченно, теоретически. Как быстро освоился Льюин в Гонконге и как он бурно вошел в здешние коммерческие интересы и обратил на себя внимание при его прекрасном воспитании и внешности!

В Европе и в Англии в статьях о Боуринге-отце замечали не раз, что у этого англичанина не типичный английский характер. Сэр Джон стопроцентный англичанин из старой дворянской семьи, связанной с международной торговлей. Мистер Джордин – потомок шотландцев, кажется, более похож на англичанина.

– Предоставить для пленных блокшив старого корабля, – сказал губернатор. – Чем же кормить? Каждая чашка чая, ложка супа и сухарь должны быть сосчитаны, о них надо написать в Лондон и получить утверждение, только тогда голодный матрос смеет открыть рот. Но они перемрут прежде, чем переписка состоится. Подпустить к пленным благотворительное общество невозможно. Я решаю действовать своими средствами.

Джордин выслушал и заметил:

– Мой совет, как всегда: пусть они сами себя прокормят, они сделают это лучше, чем правительство. Дайте им заняться делом. У командующего эскадрой, как он показывает, нет денег. У него все пенни сосчитаны. Нельзя ограничить невинные доходы капитанов. Адмирал не может отнимать суп и сухари у «синих жакетов». Хотя они сами подавали петиции об этом.

«Наше лицемерие въедается в наш народ», – подумал Боуринг.

Джордин полагал, что права не только «Чайна мэйл», но и «Чайна стар»! Обратил внимание на описание, как поют на палубах: «йоу-хив-хоу» и «эй-взиа-ли!» Это хороший признак: значит, сами пленные на эскадре держались молодцами, никакого противоречия с «Чайна мэйл». Одна газета – как и другая! Их разница во взглядах – это лишь дуализм единства.

– Если действительно, как уверяют американцы, пленные – рабочие: плотники, судостроители, – продолжал гость, – и что среди них есть кузнецы, канатчики, медники, то что же их держать! Им надо пойти на берег и работать по найму! Тогда все прояснится и они оправдают себя. Фирмы охотно разберут, нам будет польза, им – заработок и одежда. Будут сыты по горло.

– Вы полагаете?

– Производительность труда европейцев, особенно при работах, требующих силы и быстроты исполнения, гораздо выше, чем у ослабленных веками недоедания китайцев. О пленных неудобно сделать объявление в газетах. Но и без рекламы разберут быстро.

– Там, вероятно, окажутся бывшие сельскохозяйственные рабочие. Для себя лично я взял бы двух, – сказал Боуринг. – Но сначала их надо отобрать у эскадры.

– Командующий, я уверен, будет держаться за эту даровую рабочую силу.

«Надо передать их в распоряжение сухопутного гарнизона, – полагал губернатор, – и тогда дадим работу на берегу».

– Пока будет переписка и волокита, мне кажется, можно попытаться договориться с адмиралом. Он до сих пор не представил полного списка пленных, уверяя, что возвратились еще не все суда, на которых находятся русские...

– Напротив, сэр Джон, надо дать Китаю все, что только возможно, и вооружить его, – заявил Джеймс Стирлинг.

Что за чушь! Как можно дать штуцера и нарезное оружие безграмотным азиатам! Может быть, когда-нибудь.

– Китай наш естественный союзник! – продолжал командующий. – Неудача Наполеона в том, что он не смог проникнуть в глубины России. Действовал с одной стороны. Ах, если бы турки и персы поддержали его! В то же время сам очутился как между двух жерновов. Стояние под Севастополем свидетельствует, что союзники не проникнут в недра империи неприятеля и не заденут ее сердца, хотя падение Севастополя неизбежно! Противника надо ставить между двух жерновов! Провидение указывает нам уравновешивающего союзника. Надо долго готовиться для этого Китаю. Но как к нему подобраться! Как к ним подъехать, как пробудить интерес и стремление к нашим пушкам, хотя бы у будущих поколений?

– Трудней всего преодолеть спесь китайцев, – ответил сэр Джон.

Сэр Джеймс не собирался покидать пост командующего эскадрой в китайских морях. Адмирал надеялся на свои веские консервативные и патриотические доводы, которые упрочивают положение. В Лондоне их знают. Его мнение: помочь Китаю подавить инсургентов, закрыть глаза на кровожадность и коррупцию маньчжурской династии.

– Я рад, что вы пришлете мне список пленных, ваше превосходительство! – сказал губернатор.

– Но я все же не могу их отпустить.