Сияющее в первых лучах утреннего солнца озеро мелькнуло под нами и исчезло за кормой. Пора браться за дело. Я сбавил ход до 550 кленетов в метацикл — скорости атаки — и перешел на бреющий полет, огибая холмы и самые высокие деревья. Синди Робинсон в последний раз проверила состояние наших гиперторпед — все в полной норме. Я включил радио, настроился на нужный канал, нажал на кнопку «ПЕРЕДАЧА» и принялся ждать, пока таймер на панели не покажет «ООО».

— Атака! — рявкнул я в микрофон, врубив полную громкость. — Цель прямо по курсу через пятьдесят тиков. Всем развернуться в боевой порядок!

Мои суда сразу же перестроились, разделившись на две волны — восемь «Непокорных» группы «Дрель» примерно в кленете перед шестнадцатью «Огнями» «Молота»; мой «Огонь» шел в самом центре второй группы. Я пустил «Непокорных» первыми не случайно: более старым эсминцам стоило дать небольшое преимущество, позволив сделать хоть один боевой заход неожиданно для противника. Кроме того, если уж дело дойдет до сопротивления противника, «Звездные Огни» устойчивее к попаданиям, а я как-никак отвечал за безопасность моих людей. Если тут, конечно, можно было говорить о безопасности…

Мы неслись над сельской местностью, едва не цепляясь за верхушки деревьев, переводя дух, когда ныряли в долины. Наши корабли точно следовали повышениям и понижениям рельефа, избегая только столкновения с прихотливо закрученными сторожевыми башнями и особенно высокими дымоходами. Время от времени мы ныряли в полосы тумана, и тогда приходилось лететь, полностью доверяясь приборам — лететь на высоте в несколько иралов над землей вообще дело рисковое, тем более тогда, когда этой земли не видно вовсе. Все чаще мы пролетали над замаскированными позициями боевой техники, не обращая на нее особого внимания. Сегодня нас интересовала дичь покрупнее. Если все пройдет как надо, до этих тоже дойдет очередь, но позже.

Под прикрытием низкой облачности мы вышли к городу От'нару. Слева по курсу маячили башни и минареты старого университетского городка Сохол; прямо по курсу лежала база. Последние разведывательные снимки были сделаны неделю назад — мы не хотели засвечиваться. Судя по ним, оборона базы состояла из пяти мобильных зенитных платформ (по четыре 20-миллиираловых скорострельных разлагателя каждая), шести окружавших базу стационарных батарей, вооруженных четверкой 90-мил-лиираловых или шестеркой 37-миллиираловых разлагателей с автоматической системой наведения — все это не считая двух с лишним сотен легких зенитных установок, в изобилии рассеянных по всей территории базы. Тем временем туман сделался гуще и по лобовым гиперэкранам забарабанил дождь.

— Эй, «Дрель», второе звено! — послышался в динамиках чей-то возбужденный крик. — Зенитная платформа на один час!

Внезапно прямо по курсу расцвели чудовищные разрывы разлагателей, и в небо взмыли клубы черного дыма и тучи обломков, среди которых я успел разглядеть медленно вращающуюся искореженную счетверенную 20-мил-лиираловую установку. «Непокорные» открыли счет.

Впереди вспыхивали новые разрывы, сопровождаемые репликами типа «получи, гад!» или «накрыл пару „Дампьеров“!». А потом порт оказался прямо перед нами — наша очередь! Справа от меня полыхали изуродованные останки перевернутой мобильной платформы, от которой во все стороны разбегались люди. Некоторые из них тоже горели; все как один попадали ничком, когда мы пронеслись над ними.

Зато точно такая же мобильная платформа слева от нас сама открыла огонь по нашим кораблям. На моих глазах один из «Огней» превратился в огненный клубок. Благодарение Вуту, никто из его экипажа не успел даже осознать, что произошло. И тут же мы миновали внешнее кольцо обороны и оказались в центре того, что на первый взгляд напоминало огромную светящуюся паутину — сотканную из лучей разлагателей всех калибров! Невероятная плотность заградительного огня! Весь порт осветился вспышками 20— и 37-миллиираловых зениток. По мне одному стреляло никак не менее сорока орудий! Жуть! Я мгновенно взмок как мышь, несмотря на все старания работавшего на полную мощь в моем скафандре кондиционера.

Разрывы и лучи разлагателей были повсюду — справа и слева от нас, сверху и снизу. Грохот проникал даже сквозь бронированный шлем моего боевого скафандра. Вспышки слепили глаза. Прямо по курсу раскинулось широкое водное пространство, поверхность которого прорезали цепочки отмечавших рулежные полосы буйков. Мы шли сейчас на скорости чуть больше четырех с половиной сотен кленетов в метацикл. Прямо по курсу лежал крытый плавучий док… за ним длинный настил, по которому бежали от ангара люди; некоторые прыгали в воду. Дальше висели над стояночными местами «Дампьеры». Их было десятка три, и обслуживающие бригады отчаянно искали хоть Какое-то укрытие — кто съеживался за агрегатами, кто сломя голову прыгал в воду. Для моих разлагателей все это происходило слишком далеко слева, зато Нортон полил их огнем из башен левого борта. Между звездолетами протянулись цепочки разрывов, и там, где они касались кораблей, вспухли огненные шары. Где-то за кормой блеснула вспышка, и корабль тряхнуло взрывной волной. Я оглянулся и увидел, что плавучий док взлетел на воздух от прямого попадания гиперторпеды.

Тем временем в моем прицеле возникла группа «Ойггайпов». Я изо всех сил надавил на гашетки и не отпускал их. Новые цепочки разрывов, пробежавшие по корпусам, по дюзам… Клубы дыма… языки огня… один из вражеских кораблей взорвался как раз тогда, когда я пролетал над ним. Взрывная волна закрутила мой «Огонь» как попавший в ураган листок. Один из шедших параллельным курсом «Непокорных» коснулся воды. Рассыпая брызги осколков и оторвавшихся антенн, корпус раскололся на части и взорвался.

Прямо по курсу возникли ангары. Из-под нашего корпуса медленно, словно нехотя, выскользнули и устремились к ним две гиперторпеды, и я дал полный газ, чтобы миновать цель прежде, чем они поразят ее.

Чудовищный взрыв по левому борту едва не положил наш «Звездный Огонь» на бок. Я отчаянным усилием выровнял его. Потом приготовился снова открыть огонь, и тут…

— Берегись, «Темпо»! — заорал кто-то по радио. Я вздрогнул от неожиданности и оглянулся. Пресвятая матерь Вута! Мой ведомый несся ко мне полным ходом, совершенно потеряв управление — весь ходовой мостик его превратился в бесформенную груду исковерканного металла. Макмиллан, его рулевой, наверняка погиб. Я дернул свой «Огонь» вниз и в сторону, и ведомый пронесся мимо, врезавшись прямо в ведущую огонь мобильную платформу. Последовала ослепительная вспышка, в небо взвились два огромных, увеличивающихся на глазах огненных шара. Мобильная платформа тяжело взмыла в воздух; оставшиеся еще в живых члены боевых расчетов отчаянно цеплялись за искореженные разлагатели. Нортон тем временем уничтожил огнем своих башен еще один ряд ошвартованных у причала «Ойггайпов».

А я ведь так и не успел по-настоящему познакомиться с Макмилланом…

Что ж, первый заход, можно сказать, был позади. Лучи вражеских разлагателей продолжали тянуться к нам со всех сторон. Я инстинктивно пригнул голову и съежился в кресле, словно это могло помочь. Залп 37-миллиирало-вых зениток едва не накрыл нас, и я с трудом удержал корабль в воздухе. В ушах звенело от грохота.