Тибби почувствовала, как боль снова заполняет грудь. Да, сердце явно не в порядке. Боль начала пульсировать в виске. У нее был сердечный приступ и аневризма аорты одновременно.

Она взглянула на пустую коробку Мими. Ей захотелось зарыться в пушистую подстилку из опилок, вдохнуть солоноватый запах свинки и заснуть. И умереть во сне. Казалось, что это так просто.

Кармен набрала номер. Она собиралась повесить трубку, если услышит женский голос, но сдержалась!

— Лидия, это Кармен. Я хочу поговорить с папой.

— Конечно, — поспешно ответила Лидия.

И как это Кармен могло прийти в голову, что Лидия ответит ей грубостью?

Папа подошел к телефону очень быстро.

— Алло? — В его голосе слышалась радость и затаенное беспокойство.

— Папа, это Кармен.

— Я узнал. Молодец, что позвонила. — Похоже, он и впрямь был рад. — Я получил посылку. И оценил твое намерение.

— Ох… ну хорошо, — сказала Кармен.

Первый раз за долгое время она чувствовала себя комфортно. Теперь можно извиниться. Теперь отец ее услышит. Через несколько минут все встанет на свои места. Жизнь продолжается.

И все-таки очень трудно было произнести:

— Папа, мне нужно тебе кое-что сказать. Кармен почувствовала, как напряжение на том конце трубки возрастает. Или это передалось ее напряжение?

— Я слушаю.

«Ну давай, давай, — подбадривала она себя. — Не отступай!»

— Я на тебя обижена, — запинаясь, произнесла девочка.

Теперь она могла помолчать и перевести дух. От волнения Кармен откусила кусочек кожи на большом пальце.

— Я расстроилась, понимаешь? Надеялась, что мы вместе проведем лето, только ты и я. Лучше бы ты заранее предупредил меня, что там будет семья Лидии. — Голос ее предательски задрожал.

— Кармен, мне так жаль. Теперь я понимаю, что должен был предупредить тебя. Это моя ошибка. Мне правда так жаль…

Отец явно считал разговор законченным и хотел закрыть тему. Прижечь рану, чтобы она больше не кровоточила.

Но дочь не собиралась сдаваться.

— Это еще не все, — заявила она.

Он ждал.

Кармен несколько раз глубоко вздохнула, чтобы голос не дрожал.

— Ты решил завести новую семью, а я для нее совсем не подхожу. — Она говорила хрипловато и едва слышно. — У тебя теперь есть другие дети, а как же я?

Тут она сбилась с мысли и дальше уже говорила все подряд. Чувства опережали слова.

— Как же быть со мной и с мамой?

Голос от волнения прерывался. Из глаз ручьем потекли слезы. Кармен было не важно, слушает он ее или нет, она продолжала:

— Почему прежняя семья тебя не устраивала? Зачем ты мне обещал, что никогда меня не оставишь? — Она перевела дыхание и на мгновение замолчала. — Зачем ты говорил, что мы понимаем друг друга, когда мы совсем не понимали?

Кармен уже не стеснялась своих рыданий. Ее голос тонул в судорожных всхлипах. Отец, наверное, даже не понимал, что она говорит.

— Почему Пол каждый месяц ездит к своему пьянице-отцу, а мы видимся только два или три раза в год? Я же ничего плохого не сделала, ведь правда?

Кармен замолчала и теперь только плакала, может быть, плакала долго — она не замечала времени. Он все еще слушает?

Она прижала трубку плотнее к уху и прислушалась. Приглушенные рыдания…

— Кармен, — сказал он наконец, — мне так жаль.

Она решила, что ему можно поверить, ведь впервые в жизни он плакал вместе с ней.

Когда на следующее утро раздался стук в дверь, Тибби еще крепко спала.

— Убирайтесь! — рявкнула она.

Кто это мог быть? Родители ушли на работу, и Тибби просила Лоретту не трогать ее сегодня.

— Тибби?

— Убирайтесь! — снова крикнула она.

Дверь слегка приоткрылась, и показалась голова Кармен. Когда Кармен увидела, во что превратилась Тибби и ее комната, лицо ее приняло озабоченное выражение.

— Тибби, что здесь происходит? — мягко спросила Кармен. — Ты в порядке?

— Я в норме, — огрызнулась Тибби, нажала кнопку на пульте телевизора и опять зарылась в одеяло. — Пожалуйста, уходи.

По телевизору снова началась опера.

— Что это ты смотришь? — спросила Кармен. Шторы были опущены, в комнате стоял полумрак, и разглядеть можно было только телевизор и горы какого-то барахла на полу.

— Оперу. Очень трогательная, — сквозь зубы процедила Тибби.

Кармен пробралась между разбросанными как попало вещами и присела на кровать. Это было высшим проявлением беспокойства, потому что Кармен ненавидела беспорядок и сама его никогда не устраивала.

— Тибби, скажи мне, пожалуйста, что происходит? Ты меня пугаешь.

— Я не хочу ни о чем разговаривать, — упрямо заявила Тибби. — Я хочу, чтобы ты ушла.

Телефон снова зазвонил. Тибби уставилась на него, как будто ждала, что он ее укусит.

— Не отвечай, — приказала она.

«Би-и-и-п», — включился автоответчик. Неожиданно Тибби кинулась к нему, стала судорожно искать кнопку голосового набора и уронила аппарат на пол.

Но голос в автоответчике звучал по-прежнему четко и громко:

— Тибби. Это опять мама Бейли. Я хотела тебе сказать, что здесь происходит. Бейли совсем плохо. У нее серьезная инфекция и… — Тибби услышала, как женщина хватает ртом воздух. Казалось, ее легкие заполнены водой. — Нам бы очень хотелось, чтобы ты пришла. Для Бейли это так важно.

Робин Граффсман еще немного поплакала, а потом повесила трубку.

Тибби сидела, опустив голову. Она никого и ничего не хотела видеть. Она чувствовала, как Кармен сверлит ее взглядом. Потом вдруг Кармен обняла ее за плечи. Тибби отвернулась, и слезы потоком хлынули у нее из глаз.

— Пожалуйста, просто уйди. — Голос Тибби дрожал.

Но Кармен была Кармен: поцеловав Тибби в голову, она встала и направилась к двери.

— Спасибо, — прошептала ей вслед Тибби.

Но Кармен осталась Кармен, поэтому она вернулась через час. На этот раз она даже не постучалась — просто открыла дверь и вплыла в полудрему Тибби.

— Тибби, тебе надо к ней пойти, — мягко сказала Кармен, усаживаясь на кровать.

— Уходи, — коротко приказала Тибби. — Я не могу даже пошевелиться.

Кармен глубоко вздохнула:

— Можешь! Я принесла тебе Штаны.

Она положила их поверх одеяла. Это было единственное место, где их не поглотил царящий в комнате беспорядок.