— Лесновский каким-то образом вышел на нас. Он сейчас здесь, — тарахтя от сбившего дыхания, быстро говорил служащий Аристарха.

Ангелина лежала на столе и не могла успокоить свою истерику. Ещё и эта знакомая фамилия. Это ведь Лесновскому Роман хотел отдать её, но потом передумал. Лина прикрыла глаза и старалсь нормализовать дыхание, чтобы не отключиться от нехватки кислорода. Значит это не Чернышевский, на которого была такая надежда, значит ему всё равно что с ней. А она так надеялась, что он её спасёт.

— Хм, пришёл на разборки? — усмехнулся Холодов и рукой махнул амбалу в сторону Лины. — Накинь на неё что-нибудь и веди в общий зал, она мне там ещё понадобится.

Девушку отвязали и завернули в какую-то махровую ткань. Её силой потащили в место, где предстояла встреча. Неужели они все воспользуются ней, что она им всем сделала? Неужели она не достойна спокойной жизни?

Ангелина не смотрела вперёд, её голова была опущена, так что белые локоны закрывали заплаканное лицо, на котором уже давно растеклась чёрная тушь от бывалого вечернего макияжа.

— Вай, сам Лесновский пожаловал, так ещё и не один. Чем обязан? — надменные слова Холодова явно не понравились собеседникам, это было заметно по громкому выдоху и приближающимся шагам. Ангелина подняла свой взгляд и столкнулась с обеспокоенными синими глазами Чернышевского. Он здесь, пришёл. Хотелось встать и кинуться ему на шею, но тяжёлая рука здоровенного громилы за спиной не давала этого сделать.

Роман держался изо всех сил. Он видел мерзкие синие отметины от лап Холодова на нежной коже хрупкой Лины. Видел, что ещё чуть-чуть и она сломается, её нервная психика просто даст сбой. Она слишком много натерпелась, что даже глаза стали безжизненными и тусклыми. В них нет сейчас и граммы надежды на лучшее, и от этого душа Чернышевского разрывалась на части, потому что он винил во всём себя. Куда подевался тот холодный и беспринципный мужчина, который никогда не испытывал никаких чувств. Что с ним сделала эта ангельская особа, что он готов горы ради неё свернуть.

— Холодов, с каких пор мы занимаемся невиновными девушками? — голос Лесновского, словно горная лавина, обрушился одним резким комом в этом огромном зале, оглушительно ударяя слух каждого. Его басистый и громкий тембр сбивал, кажется, с ног любого, кто станет на его пути.

— Она моя! И всегда была только моей. Поэтому ничего противоречащего нашим правилам! — решительно заявил Аристарх, ложа руки на голову Ангелины.

— А с каких это пор воровство друг у друга у нас является нормой? — грубый стальной голос Романа пробрался под кожу Ангелины. Она не сводила с него глаз, в то время как он выжигал дыру в Аристархе. Такой сильный и уверенный в себе, что так хотелось сейчас спрятаться за его спину и носа не показывать.

— Маленький крысёныш, — обратился Холодов к Чернышевскому. — Ты взял чужое, а теперь ещё и права предъявляешь? — Аристарх начинал злиться, это было видно по сжавшимся кулакам.

Холодов схватил Лину за локоть и сдернул с неё махровое одеяло, оголяя её тело. Девушка лишь глухо промычала, пытаясь вырваться. Кожу обожгло от многочяисленных взглядов, а к горлу вновь подступил тошнотворный ком.

— Видишь? — Холодов задрал чашечки лифчика и больно сжал грудь Ангелины, провоцируя Чернышевского. Роман дернулся и хотел разворотить всё вокруг, но его одним жестом удержал Лесновский, которой сканировал взглядом Аристарха. — Она моя вся. Только я её могу трогать …ха. хах-ха только я могу проникать в неё, — он опустил свои жирные пальцы, с силой пытаясь раздвинуть сомкнутые ноги девушки. — Ха-ха-ха принадлежит мне! Чернышевский и так воспользовался моей добротой и испортил целку, но я не злюсь, ведь есть ещё так много не оприходованных мест.

Аристарх схватил Ангелину за подбородок и больно сжал его, заставляя губы разомкнуться. Он засунул в её рот два пальца глубоко и противно ними шевеля. У Лины сработал рвотный рефлекс. Она закашлялась и чуть не задохнулась. Ещё немного и её стошнило бы. Холодов лишь яростнее и сильнее рассмеялся, ослабляя галстук.

Чернышевский держал себя изо всех сил, но планку сорвало. Мужчина одним резким, рваным движением дернулся в сторону Холодова, но тут же его окружили шестеро здоровенных амбалов, тыкая пистолетами ему в живот.

— Ха-ха-хах что за наивность ты с собой привел Лесновский? Не похоже, чтобы в твоей команде были настолько глупые люди, — смеясь, говорил Аристарх.

Лесновский спокойно подошёл к креслу и грациозно в него сел. Этот мужчина всегда отличался непроницаемой хитростью и смекалкой. Очень многие не решались вступать с ним во вражду, так как знали, что с ним опасно иметь дело. Мужчина зевнул и устремил свой острый, словно клинок, взгляд на Холодова.

— Ты переступил черту моего терпения, — один щелчок пальцев Лесновского, и все люди Холодова мигом направили своё оружие в его сторону.

— Ч..что происходит? — недоумевал Аристарх, пятясь назад. — Вы что предали хозяина? — срываясь на крик, пищал Холодов. Лесновский повторно зевнул и, размяв свою шею, двумя пальцами дал знак охране. Они поставили Аристарха перед ним на колени, грубо держа его за руки.

— Аристархушка, — Лесновский разочарованно покачал головой. — Ты такой наивный. Везде только мои люди. Неужто ты думал, что мои подельники заведут себе личную охрану и смогут когда-то восстать против меня? — с издевкой уточнял он у Холодова.

— Ну ты и мразь.

— Только понял? — усмешка одними уголками губ. Такая властная и подавляющая аура завораживала. Лина наблюдала за всем с широко раскрытыми глазами. — Мало того, что по твоей указке выкрали невиновную ни в чём девушку, так ты ещё и выставил её на торги, как последнюю шалаву? А знаешь, почему Роман купил её? Это не стечение обстоятельств. Это мой приказ. Я хотел подержать девчонку немного у него, чтобы узнать твои мотивы. Но видишь, как судьба сложилась, глупая барышня решила остаться с ним по доброй воле, видимо их притянуло друг к другу. А я насколько ты знаешь, человек семейный, и люблю, когда моя команда обзаводится женской заботой и теплом.

— Сука… — протянул Аристарх, когда Лесновский приблизился и закурил сигарету прямо перед его носом.

— Ты решил забрать девчонку любой ценой. Ты хоть понимаешь, что это сравнимо, если бы ты мою жену выкрал? Теперь ты останешься ни с чем. Твоё место предопределено, выносить помои за заключенными, твоя прямая дорога. — Лесновский встал и, стряхнув пепел с сигареты прямо на голову Аристарху, сказал. — Кажется, ты забыл кто мы и чем занимаемся? Чернышевский, я вас не задерживаю. И прости за случившееся, моё допущение.

Роман