Здесь…

Ньяна распахнула оконные створки и вдохнула ещё не успевший подняться к небу туман. Тёплый, сочный, утоляющий жажду лучше чем любая вода. Вдохнула поглубже, как люди говорят, полной грудью…

Да уж, полнее не бывает. Женщина невольно опустила взгляд, вздохнула и предпочла снова посмотреть на жемчужное мерцание, ещё окутывающее невесомым покрывалом деревья с только-только начавшими набухать почками.

Весна шагает всё быстрее. Не успеешь оглянуться, а она уже войдёт на двор, по-хозяйски выметет паутину из сонных голов, встряхнёт за шкирку, потянет веки в разные стороны, заливистым смехом зазвенит в ушах. А потом непременно настанет лето, жаркое и слепящее взгляд радугой цветов. Но к тому сроку, как оно воссядет на трон, взоры, прояснённые весной, уже попривыкнут к буйству красок, и никто не заметит пересечённого рубежа.

Никто, кроме Ньяны, от которой предстоящее лето было отделено оврагом окончания старой жизни. Жизни, которую хотелось бы забыть, как страшный сон.

Женщина ещё раз вгляделась в туман, медленно расползающийся в стороны от робких пока солнечных лучей. Нет, ей не показалось. Скоро, совсем скоро Дол зазеленеет. Осталось немногим более месяца или около того на всё про всё. И надо же было Боженке смилостивиться настолько, чтобы подарить немного покоя как раз на последнем перепутье! Ещё с прошлой осени не нужно каждый день с утра пораньше бросать дом и племяшек на произвол судьбы, отправляясь исполнять службу. Хотя чего греха таить, усопший Смотритель был уже так стар, что и сам не спешил браться за работу, если она того не потребует со всей строгостью.

Эрте Ловиг. Забавный сухонький старичок. Сколько годков отстучало его сердце, когда Ньяна приняла самое важное решение в своей жизни? Должно быть, уже за семьдесят. Но он всё равно до самой смерти оставался бодряком и затейником. Весь Дол любил его и почитал, как своего общего дедушку. А главное, старался не утруждать больше необходимого ни Смотрителя, ни его защитницу.

Женщина улыбнулась, вспоминая семь лет, слившиеся в один день, ясный, погожий и добрый. С Ловигом всегда было интересно. Он столько всего знал и умел… Многое из того, что старичок делал, Ньяна не понимала, да и не старалась понять, ведь её делом было всего лишь хранить Смотрителя в целости и безопасности. Впрочем, ни первому, ни второму ничто ни разу так и не погрозило. И слава Божу!

Ньяна не любила кровь. Даже точно знала день и час, когда будничное равнодушие к красной жидкости, питающей плоть, сменилось отвращением.

То был всего лишь обвал. В горах они часто случаются, правда, никогда без причины, но что или кто стал виновником появления каменного потока, обрушившегося на деревню, так и не выяснили. Перемолотым оказалось всё. Дома. Земля. Изгороди. Скот. Люди. Уцелела лишь горстка жителей Тарки, в том числе Ньяна и двое её малолетних родственников. Да и самой Ньяне было тогда всего шестнадцать. До свадьбы оставался ещё целый год… До так и не состоявшейся свадьбы.

Он тоже погиб под теми завалами. Возлюбленный. Жених. Она заставила себя забыть его имя. К чему скорбеть над неслучившимся? Да и над случившимся тоже, как сказали ей приехавшие на место обвала дарственники. Надо возблагодарить Божа и Боженку, а потом отправиться по жизни дальше. Куда именно? Всегда найдётся кому показать путь, если сам не знаешь. Один из сереброзвенников, пожилой мужчина с колючими глазами, предложил ей послужить на благо Дарствия. Почему он выбрал её из прочих, так и оставалось для Ньяны загадкой, но слишком долго сирота не раздумывала: нужно было позаботиться о племяшках, да и о себе, а дарственная служба сулила пристойное жалованье. Хотя бы на семь лет.

Из угла с детскими кроватями послышался скрип. Должно быть, Улле опять снится дневная беготня. Надо будет сегодняшним вечером заварить медовый настой погуще, чтобы спалось крепче и слаще. Ньяна подошла поправить сбившееся одеяло, но не удержалась, ласково провела ладонью по золотистым кудряшкам. Красавицей станет, видит Бож. От женихов отбоя не будет лет через шесть. Правда, к тому времени у племянников кроме тёти появится ещё и дядя.

Женщина снова улыбнулась. Дядя. Он-то сам на себя такую роль пока не примерял. Хотя и не откажется, уж это-то точно!

Когда раздался осторожный стук в дверь, мечтательница не отставила в сторону мысли о будущем. Этого не требовалось, потому что тело само выполнило всю работу: чередуя неуловимое сознанием напряжение и расслабление мышц, перенесло хозяйку дома к входной двери быстрее, чем иной человек успеет моргнуть. Сначала Ньяну подобное проворство удивляло и пугало, но она скоро привыкла и даже обрадовалась, что не нужно много задумываться о всяких непонятных вещах вроде той, как обезоружить или обездвижить противника, поскольку тело справлялось и без участия разума.

— Не спится? — сурово спросила Ньяна, приоткрывая дверь, и парень, стоявший у порога, растерянно приподнял брови:

— Так я же с заставы иду. Только сменился.

Ньяна улыбнулась. Конечно же, для неё не было секретом, что Довин возвращается домой после полудневного бдения на граничной заставе. Только мудрые жёны знают: мужа время от времени нужно держать в строгости. Особенно будущего.

— А разве к твоему дому не короче по другой стороне Дола идти?

Довин смутился, однако новость, которой он хотел поделиться с Ньяной, была важнее многих чувств. Даже любви.

— Тут такое дело…

— Какое?

— Смотритель новый пришёл.

Ньяна взволнованно задержала дыхание. Ну что за невезение! Всего ведь ничего до лета осталось, раз уж столько времени никого не присылали, не могли ещё чуть-чуть подождать?

— Ты уверен?

Парень кивнул с самым серьёзным видом:

— Знак у него был. Я сам видел.

Против знака не поспоришь. Женщина вздохнула, покосившись на почти забытый и заброшенный ларь. Ох и не хотелось его открывать снова, да только она своей судьбе не хозяйка. Пока весна через середину не перевалит.

— А какой он из себя?

Не то, чтобы Ньяне было любопытно, хотя, как и всякая женщина, она не гнушалась сплетен. Ясно, что второго Ловига в одной жизни не появится. Но может быть, новый Смотритель будет хоть чуточку похож на того милого старика? Однако надежды оправдались не полностью.

— Пошире того, что был. Повыше. Хотя кряхтит и хромает, словно совсем немощный.

— А лет ему сколько?

Довин задумался:

— Откуда ж я знаю? Пегий весь, это я видел. Пегий да перекошенный. И ходит еле-еле. Но уж помоложе нашего прошлого будет.

Ньяна усмехнулась: быть помоложе эрте Ловига несложно. Хотя и тот наверняка был назначен в Блаженный Дол не в глубокой старости… Однако чем старше новый начальник, тем спокойнее.

И она вознесла благодарственную молитву небесам. А там уж кто из двоих местных жителей услышал, неважно.

И сейчас…