Уголь не играл такой большой роли, и тут мы могли оказать помощь в значительно большем объеме, предоставляя этот вид топлива для нужд грузовых судов и транспортов.

Сейчас трудно сказать, можно ли было вообще исправить существовавшее тогда положение – тем более что есть риск быть обвиненным в «размахивании кулаками после драки». Наверное, это все же можно было сделать, но только за счет еще больших усилий немцев и более экономного отношения к имевшимся ресурсам со стороны итальянцев. Однако несомненно то, что из-за перечисленных выше трудностей не всегда удавалось обеспечить необходимый уровень защиты морских конвоев, а выгодные возможности для их перегона через Средиземное море оставались нереализованными.

Непосредственный контроль за погрузкой и разгрузкой судов не входил в мою компетенцию, но мне было известно о недостатках и упущениях в этой сфере от немецких офицеров морского десанта, которые в некоторой степени были подчинены мне. Побывав в портах, я убедился в справедливости их жалоб. Мои доклады в ставку Верховного главнокомандования побудили Гитлера в 1943 году послать Геринга, а позднее Деница в Италию, чтобы оказать мне поддержку, учитывая, что я постоянно надоедал итальянскому Верховному командованию и ВМС Италии всевозможными просьбами и требованиями. Геринг провел целый ряд долгих совещаний, предпринял несколько инспекционных поездок, вызвал к себе уполномоченного по делам строительства торгового флота и потребовал от него устранить наиболее вопиющие недостатки. Положение дел улучшилось, однако не настолько, насколько это было необходимо.

Погрузка и разгрузка производились чересчур неторопливо. Доставка и размещение грузов в трюмах были совершенно некоординированными, что не могло не раздражать. Воздушные тревоги были необоснованно длинными по времени. Разгруженное имущество немыслимо долго оставалось на причалах и по этой причине иногда уничтожалось в результате бомбежек.

Долгое время не удавалось наладить достаточно надежную противовоздушную оборону; когда же она наконец появилась, эта задача почти везде была решена за счет привлечения немецкой зенитной артиллерии. В результате была ослаблена ПВО аэродромов и танковых частей на фронте.

Должен отметить, что в порте Тунис, где командующий Южным фронтом создал временный штаб по контролю за снабжением и оставил старшего квартирмейстера службы снабжения люфтваффе, были побиты все рекорды. В то время как в Бенгази или Триполи погрузка одного транспортного судна занимала от двух до пяти дней, в Тунисе или Бизерте это могло быть сделано минимум за полдня, максимум – за два. Ввиду угрозы мощных авиаударов противника суда там отбуксировывались от причалов, после чего бросали якорь в гавани или за ее пределами. За счет этого удавалось избежать больших потерь. В качестве противоположного примера можно вспомнить одну тактическую ошибку. Она состояла в том, что крупному танкеру разрешили отплыть из хорошо защищенной гавани Тобрука. Танкер был уничтожен, а это в конечном итоге привело к тому, что ситуация, позволявшая Роммелю начать наступление из района Эль-Аламейна, кардинальным образом изменилась.

По мере того как опасность, которой подвергались крупнотоннажные суда, усиливалась, а несовершенство процессов погрузки и разгрузки становилось все более очевидным, я становился все более убежденным сторонником строительства малых и сверхмалых судов. Лишь очень немногие из них мы теряли в море, еще реже противнику удавалось уничтожить какое-либо из них в порту вместе с находящимся на борту грузом. В конце концов был издан приказ, согласно которому наиболее ценные грузы, такие, например, как танковая техника россыпью, следовало перевозить на самоходных паромах или плоскодонных судах, а на более крупных судах – в количестве не более шести. Наиболее эффективная защита от авианалетов состояла в использовании двух команд зенитчиков, ведущих огонь одновременно из нескольких зенитных орудий, количество которых могло колебаться между шестью и двадцатью.

Морским конвоям всегда должно было обеспечиваться надежное прикрытие и с воды, и с воздуха. Данные, полученные от агентов, с подводных лодок, с самолетов-разведчиков, а также переданные по рации из других источников, обеспечивали нас обширной информацией, однако было ошибкой при принятии решений слишком полагаться на непроверенные сведения – это приводило к подавлению всяческой инициативы у нижестоящего звена командного состава. К сожалению, иногда такое случалось. Между тем для того, чтобы добиться успеха, необходимо было сочетать хорошую работу разведки, тактическую гибкость командиров и использование надежных судов.

Деятельность служб снабжения с декабря 1941 года по январь 1942 года можно объективно оценить, если не забывать о том, что немецкие и итальянские сухопутные войска и военно-воздушные силы были в это время сильно обескровлены потерями и дошли до Сирта, не располагая вообще никакими запасами чего бы то ни было. Их единственным источником снабжения было судно, сидевшее на мели в заливе Эль-Агейла.

...

К моменту моего прибытия в Средиземноморье Роммель начал свое отступление из Тобрука и Сирта. После того как его войска отдохнули и восполнили потери, 21 января 1942 года он предпринял контрнаступление и дошел до Эль-Газалы. В обеих операциях Роммель показал себя с самой лучшей стороны. Мои впечатления на этот счет были особенно яркими, поскольку все мне было еще непривычно. В обоих случаях я выполнял роль посредника между Верховным командованием итальянских вооруженных сил и Роммелем. Определенная готовность идти итальянцам навстречу, даже такая вещь, как формальная корректность, могли бы сгладить очевидный антагонизм, сделать его менее острым или не столь бросающимся в глаза. Отступление Роммеля само по себе было ударом по итальянскому командованию в Африке и в Риме, и граф Кавальеро и маршал Бастико – имея на то определенные основания или без таковых – расценили его решение как неуважение к себе и увидели в нем угрозу сотрудничеству государств Оси.

Мы с Роммелем встретились на совещании в Берте 17 декабря 1941 года. Дискуссия была настолько острой, что перья летели во все стороны. В конце концов Роммель, отвергнув возражения итальянцев по поводу его мобильной стратегии, пообещал в будущем координировать маневры своих моторизованных частей с действиями остальных войск. Я постарался снять напряжение, дав слово, что не сдам являвшуюся ключевым пунктом Дерну с примыкающими к ней аэродромами до тех пор, пока оттуда не отойдет итальянская пехота.