Кэтрин вырвала руку.

— Я не дура, — буквально прошипела она. — Я была рядом, доступная…

— Черт побери! — Девлин запустил пальцы в волосы. — Доступная, какое приятное старомодное слово! Неужели ты думаешь, что я сплю со всеми подряд, кто подвернется? Лишь бы эти женщины были доступными, да? Ну, спасибо!

— А разве не так?

— Нет. И относительно твоего настроения я не ошибся. Я тоже не дурак. Ты так же желала меня… как и я тебя.

Сердце Кэтрин бешено заколотилось, все тело задрожало от ярости.

— Ты же сам… сам сказал… что мы не будем говорить об этом…

— Похоже, придется поговорить, — оборвал Девлин. — Давай все выясним прямо сейчас. Иначе завтра ты снова будешь мрачная как туча… А мне все эти женские обиды…

— Конечно, зачем тебе женская душа, когда вполне хватит и тела! — вскричала Кэтрин.

Девлин глубоко, судорожно вздохнул.

— Господи, дай мне силы! Значит, я коварный соблазнитель, да? А ты невинная девственница. Так, правильно?

Взметнувшийся кулак Кэтрин не достиг цели, потому что запястье оказалось зажатым в стальные тиски.

— Больше этот номер у тебя не пройдет, — прошептал Девлин.

Кэтрин попыталась высвободить запястье, но он был готов к этому, и у нее ничего не вышло. Тяжело дыша, Кэтрин уставилась на Девлина, а он на нее.

— Да ты просто психопатка, — спокойным тоном произнес Девлин. — Самая настоящая психопатка.

Он отпустил ее запястье, а Кэтрин принялась потирать его, устремив на Девлина испепеляющий взгляд, всю разрушительную силу которого он, к сожалению, не мог оценить в полумраке.

— Конечно, я не могу вытолкать тебя из комнаты, — прошипела Кэтрин, — хотя с удовольствием вытолкала бы. Что ж, я ложусь спать, а ты можешь торчать здесь всю ночь и разговаривать с самим собой!

Кэтрин резко повернулась, сделала шаг, споткнулась и шлепнулась на ковер. Пытаясь подняться, она услышала за спиной смех Девлина.

В следующую секунду он бесцеремонно рывком поднял ее на ноги и швырнул на постель, как мешок с картошкой.

— Бог наказал! — заявил Девлин, отсмеявшись. — Только прошу, не говори, что тебе больно, это будет слишком…

Кэтрин голой ступней пнула Девлина по голени, но удар причинил значительно больше боли ей, чем ему, и Кэтрин вскрикнула.

Услышав крик, Девлин снова поднял ее на ноги за рукава собственного халата, который был на Кэтрин, а затем и вовсе сорвал с нее халат.

— Заберу свой халат, моя маленькая тигрица. И мне действительно надо уходить, а то не усну от смеха.

— Отдай халат! — возмутилась Кэтрин и попыталась вырвать халат, но Девлин ловко убрал его в сторону, и Кэтрин осознала тщетность своих попыток. — Он не твой, он висел здесь…

— Но я первый забрал его. А сейчас ложись в постель, пока я не сделал то, что мне ужасно хочется сделать…

— Не смей дотрагиваться до меня! — с вызовом заявила Кэтрин.

— Послушай, ты меня не остановишь, так что можешь не пугать. И радуйся, что я в хорошем настроении после твоего красивого падения…

Кэтрин ударила Девлина локтем в живот, попыталась повторить удар, но уже через секунду обнаружила, что лежит, перегнувшись, на колене Девлина. Он легонько шлепнул ее ладонью по ягодицам, и Кэтрин зарычала от ярости.

— Прекрати, негодяй!

Она принялась колошматить его по ногам.

Шлеп! Девлин еще раз приложился ладонью к ее заднице, затем и третий раз, потом уложил в кровать, накрыл покрывалом и склонился над ней.

— Ну, как? — поинтересовался он. — Хватит с тебя?

— Убирайся к черту! — вскричала Кэтрин, с запозданием осознав, что Девлин может запросто повторить экзекуцию.

Он унизил ее, и Кэтрин устремила на Девлина взгляд, полный ненависти, который он не мог видеть… А он рассмеялся, как будто все же разглядел. Погладив Кэтрин по голове, Девлин сел на кровать.

— А мне понравилось это дело, действительно понравилось. Мне следовало отшлепать тебя по заднице еще в Инглетоне…

— Встань с моей кровати…

— Я еще не закончил, и придется выслушать меня, потому что выбора у тебя нет. — Кэтрин закрыла уши ладонями, но Девлин отвел ее руки и, крепко держа их, склонился над ней. — Слушай меня, — продолжил он спокойным тоном. Девлин уже не смеялся, давая понять, что шутки и игры закончились. — Я хочу, Кэтрин, чтобы ты выслушала меня очень внимательно. Думаю, нам пора все выяснить. Никогда раньше я не вступал в любовную связь с женщинами, которые имели отношение к моей работе, и уж тем более если они находились под моей защитой… а ты находишься под моей защитой, можешь не сомневаться в этом.

В голосе Девлина слышалось напряжение, взволновавшее Кэтрин, она внимательно слушала его слова, и не потому, что Девлин просил об этом, а потому, что почувствовала их глубокую искренность.

— С моей стороны было величайшей ошибкой даже дотрагиваться до тебя, не говоря уж о поцелуях. И мы оба понимали это… Не отрицай, ты же знаешь, что это правда… Мне следовало строго держать себя в руках, а я поддался искушению, о чем сейчас очень сожалею. Не стану лгать, мне было очень хорошо с тобой, потому что… — Девлин замялся. — Ты необычайно желанная и красивая женщина. И надо было быть каменным истуканом, чтобы не признать это. Ни одну женщину в своей жизни я не желал так сильно… Вот и не устоял, поддался своему желанию. — Он глубоко вздохнул. — Но вместе с тем ты необузданная, непредсказуемая, взрывная, неистовая, и если бы я не отшлепал тебя, то, наверное, жутко разозлился бы… Сейчас я уже сожалею об этом. Я причинил тебе боль?

— Нет. Было немножко больно… но ничего. — Вся ярость Кэтрин улетучилась. Страстность и искренность слов Девлина потрясли ее. — Что заслужила, то и получила. — Кэтрин попыталась засмеяться, но ее душили слезы, и с губ сорвалось нечто вроде всхлипа. — Мне тоже очень жаль, Девлин. Я так расстроилась!..

Девлин медленно выдохнул.

— Так, а теперь скажи мне. Мы помирились?

— Да, — промолвила Кэтрин, но очень тихо, почти шепотом. Девлин наклонился ближе.

— Что ты сказала?

— Да. И прости меня.

— Тебе нет необходимости извиняться, — ласково произнес Девлин и попытался пошутить. — На тебя это не похоже, я ожидал не извинения, а очередной вспышки гнева.

— Обещаю тебе, что буду стараться держать себя в руках.

Кэтрин почувствовала, что атмосфера напряжения рассеялась, и, несмотря на усталость, на душе у нее было спокойно. Девлин сказал, что она необычайно желанная женщина… Но и он был для нее самым желанным мужчиной, в котором удивительным и пьянящим образом сочетались сила и нежность. От этой мысли тело Кэтрин охватила сладкая истома желания.