— Шахматы, — громко произнесла Лисандра. По движению бровей фэй девушка поняла, что тот рассчитывал услышать нечто иное. «Не нравится напрягать мозги?».

— Шахматы, значит, — тихо проговорил фэй. — Ладно, — он хлопнул себя по коленям, — будь по-твоему. Что ставишь?

— Жизнь, — не думая, ответила Лисандра.

— Жизнь? — с пренебрежительной усмешкой спросил фэй. — Ведьмочка, твоя жизнь — череда ошибок и несчастий. Ты ценишь ее гораздо меньше, чем мне бы хотелось. Нет, — глаза существа сузились, — я хочу то, что ты бережешь как зеницу ока. Так ведь говорят люди?

Лисандра пожала плечами:

— Мне нечего предложить тебе.

— Ошибаешься, девочка. Тут, — фэй прикоснулся кончиком пальца к виску, — все самое значимое в твоей жизни. Воспоминания.

Девушка насторожилась. На секунду ее охватило сомнение в правильности поступка, однако Лисандра сразу взяла себя в руки, ведь так она спасет жизнь невинного дитя, пускай и человеческого, но такого важного для кого-то. Нет, она сполна насытилась хаосом, теперь пора вернуть долг. Этот вызов поможет ей воспрянуть.

— По рукам.

— Замечательные слова, а твои воспоминания — поразительная смесь из любви, тепла, заботы, сострадания. На одной стороне весов незнакомый ребенок, на другой — человечность. — Фэй смаковал каждое слово, его начинало трясти от предвкушения. — А теперь, — древний провел рукой над столом и на нем тотчас материализовалась доска с изысканными фигурами. Деревянная белая армия людей против устрашающих темных эльфов, — начнем нашу игру, Лисандра.

Колдунья смотрела на фигурки из кости неведомого ей создания. Свет нескольких ламп отражался от полированной поверхности миниатюрных солдат, извивался, преображался, словно наполнял энергией эту бездушную армию, а темная сторона, напротив, пропитывалась тенью, заполняла костяные сосуды сущностью древнего.

Лисандра прикоснулась к пешке, которая напомнила ей илларийского воина. «Дикарь с двумя смертоносными топорами? Символично», — подумала она и уверенно передвинула фигурку на пару клеток вперед, навстречу противнику. Фэй ответил тем же. Несколько ходов соперники изучали друг друга, искали слабые места, пытались побудить сделать ошибку. Каждая съеденная фигура заставляла их дольше думать над ходом.

— Ты хороша, ведьмочка. Кто учил тебя играть?

Лисандра смутилась.

— Неважно. — Она вывела из игры наездника на ящере. — Твой ход.

— Как раз это и важно, — ответил фэй, «съев» илларийского воина. — Этот человек был важен для тебя, раз ты больше не сжигаешь города.

— Древним фэй знакомы чувства? — съязвила девушка. — К чему такие вопросы?

Древний умелым ходом снес осадную башню, теперь перевес сил был на его стороне. Вопрос нисколько не взволновал древнюю сущность. Уголок рта немного приподнялся.

— Хоть ты и сама наполовину фэй, тебе не дарована вечная жизнь. Мы проявляем чувства… иначе. В какой-то мере люди и низшие фэй превзошли нас, и я прибыл сюда учиться понимать смертных, а игра, — древний усмехнулся, качая головой, — просто…

— Просто повод поболтать, — закончила девушка. Она снова передвинула фигурку. — Шах.

Фэй не отрывал глаз от Лисандры, и при этом делал ходы так, что она из раза в раз кусала ноготь от досады. Теперь ей казалось, будто фэй еще с начала их разговора знал о своей победе.

— Ты так пытаешься быть похожей на него, — продолжал упрямо гнуть свое древний. — Это выражение любви? Или почтения? Ради чего ты живешь, Лисандра?

— Заткнись, — прошипела она. — Ты ничего не понимаешь в человеческих чувствах, иначе бы не забирал детей у их матерей! — Фигурка зависла над доской. — Смертные для вас не больше, чем забава. — Всадник со стуком занял клетку.

Фэй впервые сердито нахмурился.

— Отнюдь, ведьмочка. Для молодых — возможно, а для меня и моих братьев смертные — полезный инструмент и кладезь знаний. Я просто пытаюсь понять вас.

Древний словно танцевал на доске, где его крохотная армия легко и непринужденно отбивала все попытки Лисандры поставить шах и мат. Колдунью коробило от того, что фэй изводит ее вопросам, которые не касаются игры. Он так и норовит залезть в душу, вскрыть старые раны.

— Донимай своими глупыми вопросами кого-нибудь другого, — резко ответила Лисандра. — Не надо читать мои мысли.

Фэй звонко рассмеялся.

— Ха-ха-ха, ой, ведьмочка, я не умею читать мысли, но кого, как не тебя спрашивать о чувствах? Расскажи, каким он был.

Лисандру поразил вопрос. Фэй оказался первым, кто спросил об этом.

— Каким? — переспросила она, погружаясь в воспоминания. — Добрым, отзывчивым, романтичным, усидчивым. В нем уживались острый ум и, — девушка взгрустнула, — воинственность. Он умел побороть страх, умел воодушевить и направить. Но я не ценила Неаса, использовала, влюбила в себя. И, — Лисандра вертела фигурку в руке, — только после его смерти поняла, как сильны были мои чувства. Я пообещала себе, что понесу его мечты в себе.

— Ты здесь из-за этого? — Фэй положил подбородок на ладонь. — Или тебя снедает вина за то, что оставила ребенка в руках врага?

Девушка вздрогнула.

— Ты все думаешь, как бы поступил Неас в таком случае, и он вряд ли бы оставил сына в Ферксии.

— Я не могла забрать Лиама! — вспыхнула Лисандра и вскочила с места. — Видящая убила бы его! — Она бросила фигурку в стену. — Лиам заслужил, — девушка сглотнула удушливый ком, — заслужил достойной жизни, а не скитаний по лесам и горам.

— Но ты не ожидала увиденного, вернувшись в Ферксию много лет спустя, я прав? — Фэй откинулся на спинку и слегка склонил голову на бок. — Ты подписала ему смертный приговор.

— Гидеон обещал, — слезы покатились по разгорячённым щекам, — он обещал, что позаботится о Лиаме. — Девушка закрыла лицо и зарыдала, упав в кресло. — Он обещал, — повторяла она. — Обещал.

Нечеловеческая часть души Лисандры будто наблюдала со стороны. Она стояла напротив и видела перед собой Лию. Теперь девушка понимала, какую боль испытывает любая мать, потерявшая ребенка. Она думала, если поступать как Неас, она выстоит, выпутается из хитроумных сетей ведьм, освободит сына и тяготы не сломят ее, но молчаливое горе пронизывает душу, опустошает, словно засуха золотые поля. Впервые Лисандра дала волю слабости, оплакивая Неаса и Лиама.

— Я испугалась. — Девушка вытерла слезы. — Я испугалась собственного сына.

Фэй подошел к Лисандре и опустился перед ней. Он прикоснулся к ее щеке.

— И ты так просто сдашься? Оставишь мальчика на произвол судьбы?

— Он убьет меня. Ферксия взрастила в нем ненависть к фэй и остальным народам. Я не вижу выхода.

— В таком случае, что сделал бы Неас?

Лисандра растерянно захлопала глазами.

— Но ты же сказал…

— Никто не должен поступать как кто-то другой, — фэй накрыл ладони девушки своей, — но порой даже мертвецы могут дать дельный совет, ведьмочка.

Лисандра решительно взглянула на древнего.

— Он бы устроил Лиаму трепку.

Фэй кивнул и отошел. В его руках появилось искусное копье с тонким и