– Модельера, – поправил его Дронго.

– Модельера и миллионера, – повторил Арвид. – Даже неподумала о своей бабушке, когда отсюда уезжала. А вторая нашла домашнегомиллионера. И еще какого! Самого вице-губернатора. Что им еще нужно? У них итак все есть. А у этой старой женщины только я и остался, только я о нейзаботился и продукты привозил. И вот теперь вы садитесь в мою машину иговорите, что я виноват в убийстве Генриетты Андреевны. Как я мог ее убить?Каждое мое посещение фиксировалось в журнале, с момента прибытия до моментаухода! По минутам! И я бы не смог найти ее палату и потом убить ее. Это было быневозможно.

– Не кричите, – поморщился Дронго. – По-вашему, если вынесколько раз навестили несчастную больную женщину, то имеете право ееограбить? Вы ведь наверняка заплатили нотариусу деньги, чтобы он навсегда забылдорогу в хоспис. И вы терпеливо ждали, когда наконец сможете узнать шифр, чтобысамому забрать все ценности. Я не думаю, что вы альтруистически решилиподелиться с наследницами Казимиры Желтович.

– Конечно, нет. Они и так миллионерши, – зло заметил Арвид.

– Мы говорим на разных языках, – вздохнул Дронго. – Значит,сделаем так. Сейчас мы выходим из машины, и вы уезжаете. Учтите, что мы знаемномер вашего телефона и ваш адрес. Если с кем-то из тех, с кем выконтактировали, в ближайшие часы и дни произойдет что-то непредвиденное, то ягарантирую вам, что вы будете арестованы. Можете в этом не сомневаться.

– Вы ненормальный, – заявил Арвид, – я повторяю вам, чтоникогда и никого не убивал. У меня и в мыслях такого не было. Если вы блефуете,то это очень опасный блеф. А если говорите правду, то тогда получается, чтоесть еще один неизвестный «родственник». Только в отличие от меня денег оннотариусу не дает и Зинаиду для наблюдения за Казимирой Станиславовной ненанимает. Он просто идет и убивает лишнего свидетеля, каковым оказаласьГенриетта Андреевна. Значит, вы должны найти этого «нового родственника», а неменя.

Вейдеманис взглянул на Дронго. Было ясно, что он согласен сАрвидом. Дронго пожал плечами и первым открыл дверцу машины. Вторым вышел ЭдгарВейдеманис. Арвид быстро перебрался на свое место, включил зажигание и,осторожно выруливая, начал отъезжать. Когда он отъехал на достаточно большое расстояние,то дал длинный сигнал, словно выругав своих мучителей, резко со скрипомразвернул машину и уехал.

– Вот так, – сказал Эдгар, – мы работали целый день и ничегоне нашли. Вернее, уже два дня. Если считать со вчерашним днем. Тебе не обидно?

– Нет. Нужно быть готовым и к подобным результатам. Но мыуже многое узнали. Человек, который вошел к Боровковой в палату, был еезнакомым, иначе она подняла бы шум. Он наверняка находится среди сотрудниковили пациентов хосписа. Затем идем дальше. Он, возможно, сумел узнать тайнуЖелтович и тоже захотел ее скрыть. Но скрыть по-своему, чтобы Боровкова немогла обратиться за помощью к другому нотариусу. Это значит, что он боялсяподобного ее поступка. А почему боялся? Почему решил ее убить? Хотел сам узнатьшифр и воспользоваться этой возможностью.

– Тогда – кто? Мокрушкин, Димина, Зинаида Вутко? Или кто-тоиз пациентов? Кто мог совершить это убийство? – спросил Эдгар, не обращаявнимания на усиливающийся дождь. – Может, это тот самый сторож, на которого мы покане обращали пристального внимания? Может, стоит с ним переговорить отдельно.Или там был кто-то посторонний?

– Мы это узнаем, – твердо сказал Дронго, – и надеюсь, чтоуже сегодня. Не забывай, что именно сегодня письмо главного врача попадет впрокуратуру. Возможно, что уже завтра у нас не будет такой спокойнойвозможности проводить свое расследование.

Эдгар согласно кивнул. Они даже не подозревали, насколькоДронго окажется прав и что уже сегодня вечером они посмотрят в глаза убийцеГенриетты Андреевны Боровковой.

Вместе с Дмитрием они вернулись обратно в хоспис. Дождьусиливался, где-то вдалеке гремела гроза. Дронго и его друг сидели в кабинетеЕвсеева. На часах было около пяти вечера.

– Давай подведем итоги, что у нас есть, – предложил Дронго.– Итак, будем считать всех, кто мог так или иначе подняться к Боровковой. Троемужчин – Угрюмов, Бажич и Мишенин. У двоих есть алиби. Радомиру было так плохо,что ему сделали сразу два укола. После такой встряски он не смог бы подняться.Мишенин принял снотворное. Он вообще каждую ночь пьет снотворное. А вотУгрюмова видели, он не спал. И он сам рассказал мне, что не спал. Только учти,что Боровкова перед ним извинилась. Вот это момент важный, мы на нем ещеостановимся.

Теперь женщины. Витицкой было совсем плохо, она вернулась изгорода, закатила истерику. Ей тоже сделали укол, и она спала. Остаются пятьженщин – Ярушкина, Шаблинская, Забелло, Желтович и Кравчук. Одна из них моглаподняться наверх и войти в палату Боровковой. Но вот здесь важный момент.Тамара Рудольфовна сказала мне, что Боровкова спала очень чутко и сразу быуслышала, что к ней кто-то входит.

– Может, ей сделали укол и она не обращала внимания напосетителей? – предположил Эдгар.

– Не может. Ты видел, какие тапочки были на ногах у Зинаиды.Так вот, Генриетта Андреевна просыпалась, даже когда к ней входила Зина в такихтапочах. Значит, действительно очень чутко спала. Тогда получается, что Забеллоправа. Боровкова ни при каких обстоятельствах не подпустила бы к себе чужих. ИУгрюмова бы не подпустила наверняка. Хотя она перед ним и извинилась. Нонасторожилась бы, увидев, что он входит в ее палату.

– Согласен, – кивнул Вейдеманис. – Тогда получается, чтоубийцей была женщина.

– Или кто-то из персонала, – добавил Дронго. – Давай дальше.Саму Тамару Рудольфовну можно исключить наверняка. Они не ладили, и об этом всезнали. Тогда кто остается? Кравчук все время в крайне неуравновешенномсостоянии; говорят, что она все время плачет по ночам. Если бы она вошла впалату к Боровковой, та просто испугалась бы. Представь, какие измененияпроисходят с Кравчук при ее болезни. Значит, она тоже отпадает. Ярушкина иШаблинская никогда особенно не дружили и не любили Боровкову. Они тоже вызвалибы ее подозрение своим появлением среди ночи. Тогда остается только одинчеловек: Казимира Станиславовна Желтович, которой Боровкова безусловно доверялаи не могла ее ни в чем заподозрить.

– Убийца в таком возрасте? Зачем? Для чего?

– Возможно, она пожалела, что проговорилась насчет финскогобанка. Возможно, хотела сама все устроить и избавиться от опасной подруги. Онаподнялась по лестнице, вошла в палату. Генриетта Андреевна спокойно встретилаее, ведь они знали друг друга много лет. Она подошла к кровати и взяла подушку.Дальше все было просто.

– Она может ходить?

– Иногда даже ходит в столовую. Она мне сама об этомрассказала. Вот тебе первый кандидат, который не вызвал бы никакого подозренияу погибшей. Второй кандидат – Зинаида Вутко. Все-таки именно она обнаружилатело погибшей. И у нее было время убить женщину. Если с Арвидом мы ошиблись, тотогда все нормально. А если не ошиблись? Если он заплатил Зинаиде гораздобольше денег, чтобы она решила все его проблемы с этой опасной свидетельницей?И Зинаида вошла в палату, взяла подушку и решила все его проблемы. Такоевозможно?