– Не надо благодарности, я получила массу удовольствия от того, что со мной была ты.

Катрин понадобилась вся сила воли, до последнего грамма, чтобы не коснуться пальцами шеи Марго и мягких прядей волос, легко спадающих на ворот рубашки. Они сидели настолько близко друг к другу, что Катрин достаточно было бы слегка наклониться, чтобы заключить Марго в свои объятия. Она желала этого последние несколько часов, несколько дней, и, теперь она желала этого больше всего на свете. Это чувство пробирало ее до костей.

– Ты как-то молчалива, – мягко сказала Марго, – Все в порядке?

Катрин провела ладонью по своему лицу. – Боже, Марго, даже не знаю, – она резко выдохнула, – Скажи, о чем ты хотела со мной поговорить?

– Хорошо. – Марго выпрямилась и стала говорить громче. – Сегодня я встречалась с юристами больницы по поводу твоего страхования от медицинских ошибок и случаев, с которыми мы обычно сталкиваемся в скорой.

– И моего… состояния. – Катрин не смогла сдержать горечи в голосе, когда произносила последнее слово.

– Да, – мягко сказала Марго, – Относительно состояния твоего сердца.

– И?

– После продолжительных дебатов, мы пришли к соглашению, что тебе должно быть позволено работать в скорой помощи.

Катрин внимательно изучала настороженное лицо Марго. – Но?

– Но будут некоторые ограничения для разных случаев, с которыми тебе придется иметь дело.

Катрин вскочила на ноги так быстро, что Марго подпрыгнула от испуга. – Боже, Марго, ты хочешь сказать, что мне нельзя будет оперировать? Что мне придется иметь дело только с медицинскими случаями, но не с хирургическими?

– Нет! – Марго тоже вскочила и положила обе руки на плечи Катрин, слегка встряхивая ее. – Это совсем не то, что я собиралась сказать. – Катрин, все в порядке. Присядь и послушай.

На какое-то мгновение Марго подумала, что Катрин собирается просто повернуться и уйти.

– Пожалуйста.

В конце концов, Катрин уступила и опустилась на скамейку, но на этот раз расстояние между ними было гораздо шире.

Как можно спокойнее. Марго продолжила. – Ты не можешь проводить операции, без прямой доступности вышестоящего специалиста скорой, который бы имел возможность принять ответственность за пациента.

– Что, черт побери, это значит? – В голосе Катрин подозрение смешалось с разочарованием.

– Это значит без меня.

Прошла минута. Затем другая. Катрин поднялась, сделала несколько шагов в сторону, повернулась, снова подошла к скамейке и села. – Ты будешь присматривать за мной как за ребенком?

– Нет. Я буду тебя контролировать. – Прежде чем Катрин снова начала протестовать. Марго придвинулась ближе и положила руку чуть выше ее колена. – Катрин, это не сильно отличается от ситуации, когда хирурги-выпускники должны отработать дополнительный год практики перед окончательными экзаменами.

– Выпускникам нужна практика под присмотром. Мне – нет. – Это добавляло к ее физической травме еще и профессиональное оскорбление, и сердце Катрин разрывалось от обиды и несправедливости.

– Конечно, тебе это не нужно. Я это понимаю. Но таким образом госпиталь будет в безопасности, если… что-нибудь случится. – Марго могла лишь догадываться, как это должно быть унизительно для хирурга такого класса как Катрин. – Про это никто не должен знать. Мне не нужно быть рядом с тобой во время операции, тебе просто придется держать меня в курсе дел, что, впрочем, ты и так должна делать. Это просто формальность.

– Как долго? – безучастно спросила Катрин. Она не могла сопротивляться. Она не хотела сопротивляться Марго.

– Шесть месяцев. Этого времени будет достаточно, чтобы удостовериться, что дальше не будет никаких проблем. – Марго рискнула потрепать Катрин по руке. – И я не думаю, что они возникнут.

– Хорошо, – кивнула Катрин.

Марго сжала ладонь подруги. – Катрин…

– Все хорошо. Как скажешь. – Катрин встала и огляделась, только сейчас заметив, что они были одни. – Нам пора возвращаться.

– Хорошо. – Марго хотела сказать, что она очень сожалеет, но это бы прозвучало так банально. Разобраться в этом вопросе была ее инициатива, и, несмотря на то, что Катрин это расстроило, Марго находила окончательное решение справедливым. Тем не менее, ей было горько слышать боль в голосе Катрин.

Некоторое время они шли в молчании, потом Катрин спросила. – Значит ли это, что я всегда должна буду выходить в те же смены, что и ты?

– Да.

– Ну что же, есть в этом хоть что-то хорошее.

Марго бросила быстрый взгляд на Катрин и та улыбнулась ей в ответ. В следующий миг они уже вместе тихонько хихикали.

– Ты понимаешь, что мне это не нравится так же, как и тебе? – спросила Марго.

– Что именно? Контролировать меня или…

– Нет. – Горячо прервала ее Марго. – Мне не нравится то, что ты теряешь что-то очень важное, несмотря на то, что в этом нет твоей вины, и ты итак уже много настрадалась. Несправедливо, что ты должна страдать еще больше.

Катрин резко остановилась посреди улицы и схватила Марго за руку, разворачивая девушку так, что бы их лица оказались друг напротив друга. Она наклонилась вперед, их тела едва не соприкасались. – Я рада, что я здесь. Рада, встретила тебя. Все будет хорошо.

Завороженная выражением силы и энергии на лице Катрин, Марго нервно рассмеялась. В моменты подобные этому, проявлялся образ совершенно другой женщины бурлящий под внешним спокойствием Катрин. В ней чувствовался огонь. Марго практически ощущала его жар. Ей хотелось бросить себя в это пламя страсти Катрин и пылать вместе с ней. Ее тело желало этого, и она боялась, что ее сердце желало того же. – Я тоже. Очень рада.

– Хорошо. Значит все хорошо. – Катрин заставила свои пальцы разжаться и отпустила руку Марго. – Так, завтра мне выходить на работу?

– Ровно в семь утра.

– Я не опоздаю.

– Знаешь, с твоим плечом, тебе не стоит ездить на велосипеде еще пару дней.

– Возможно, ты права, – согласилась Катрин, – Здесь не очень далеко, я могу пройтись пешком.

Марго покачала головой. – Конечно же, не можешь. Подходи к моему дому примерно в шесть пятнадцать, выпьем по чашечке кофе, и вместе подберем Линду. Мы с ней подвозим друг друга по очереди.

Лишь секунду посомневавшись, Катрин кивнула – Замечательно. Спасибо.

– Хорошо, значит, договорились.

Катрин не хотелось говорить ей "спокойной ночи", но она знала, что ей надо зайти в дом. Находиться рядом с Марго было самой сладкой мукой, которую она когда-либо испытывала, и ей оставалось лишь сдерживаться. Она чувствовала себя уставшей и расстроенной и больше всего на свете хотела забыться в объятиях Марго. Наклонившись вперед. Катрин коснулась губами ее щеки. – Спасибо тебе за все, Марго.