Вера Александровна. Нашим?

Виктор. Ну да, Тасе и дяде Гене…

Вера Александровна. Что за ерунда! (Смотрит на Ингу).

Инга(разводит руками). Да, было принято такое решение… Они очень просили, у них деньги, заслуги…

Вбегает Тася, в слезах.

Тася. Вера, дорогая, это все не так! Не так! Это не мы, нам предложили… Мы так измучились, извелись… Неужели ты думаешь!

Вера Александровна. Я уже ничего не думаю… Отказываюсь.

Тася. Я так и знала! Что ты обидишься, неправильно все поймешь… Мы не хотели, но потом подумали, что ты поймешь…

Вера Александровна. Что я должна понимать? Что?

Тася. Мы хотели, как лучше! Хотели помочь тебе!

Вера Александровна. Помочь мне, выгоняя меня из дома? Извини, мне это действительно трудно понять. Что за день сегодня! Я его не переживу!

Тася. Мы не хотели, чтобы сюда пришли чужие люди! Совсем чужие! Вот чего мы хотели! А так ты сможешь всегда жить здесь, приезжать, когда захочешь… сколько захочешь!

Вера Александровна. Нет, вряд ли… Вряд ли я теперь этого захочу…

Виктор. Господи, Тася, неужели нельзя было сказать нам об этом раньше?

Тася. Я боялась… Мне было страшно… Я все время откладывала и откладывала… Вы могли все не так понять, могли подумать, что… А мы хотели как лучше для вас! Не для себя!

Дунька. Ну, это мы уже поняли. Уразумели.

Телефонный звонок. Максим снимает трубку.

Максим. Да… Да, я… Здравствуйте, дядя Гена! Да вот собираемся потихоньку… Машину ждем… Да здесь… Тася, тебя…

Тася(схватив трубку). Да, Гена! Что?.. А валидол ты нашел? Прими немедленно! И от давления!.. И ложись, тебе надо лежать… Зачем? Зачем ты сюда едешь? Я не понимаю, зачем… (Кладет трубку). Это Гена. У него плохо с сердцем, а он зачем-то едет сюда… Вера, у тебя есть сердечное?

Вера Александровна. Должно быть в сумке. Пойдем посмотрим.

Уходят, поддерживая друг друга.

Инга. Интересные люди…

Виктор. Кто?

Инга. Да все вы. Вас предали, обманули, а вы обнимаетесь…

Виктор. Но это действительно — ближайшие друзья нашей семьи. Ближайшие! Они очень многое для нас сделали. В конце концов, не вижу ничего плохого в том, что дача перейдет к ним. Тася права — это лучший вариант. И мать сможет тут бывать… Немного отойдет, успокоится… Нет, в этом что-то определенно есть…

Инга. Ну, вам жить…

Инга уходит. Максим бросается вслед за ней. В коридоре затягивает в пустую комнату.

Максим. Зачем ты пришла?

Инга. Сообщить радостное известие.

Максим. И только? Не верю.

Инга. А зачем же еще по-твоему?

Максим(прижимая ее к себе). Чтобы увидеть, что я хочу тебя… по-прежнему… Удостовериться…

Инга. Хватит. Довольно. Уже удостоверилась.

Максим. А помнишь, как мы в детстве голыми купались во дворе в корыте, которое ставили на солнце, чтобы вода нагрелась? И как рассматривали друг друга?.. Вода была такая теплая…

Инга. Голыми мы купались не только в детстве… А шуточки свои ты тоже вспоминаешь? «Наше дело не рожать. Сунул, вынул — и бежать!»

Максим. И это все, что ты помнишь? Немного.

Инга. Я помню все. И даже как ты сказал своему дружку, кивнув в мою сторону: «Хочешь, попробуй!»

Максим. Ты что — пришла отомстить мне?

Инга (снисходительно). Вот еще.

Максим. Так чего ты хочешь? Может, решила все-таки отложить наш отъезд? Признавайся…

Максим опять обнимает Ингу, та не отталкивает его, но абсолютно холодна.

Инга. Отложить-то можно. А ты придумал, почему я должна это сделать?

Максим. Да потому что ты никак не можешь забыть, что у нас тут с тобой было… Никак не можешь… И уже не забудешь никогда…

Инга холодно наблюдает, как он распаляется.

Инга. Может быть… Может быть и не могу… Но пришла я не поэтому…

Максим. А зачем?

Инга. Удостовериться, как ты выразился.

Максим. И в чем же?

Инга. Это мое дело. Кстати, я еще вернусь. Я еще не все сказала… Да, а ты… Ты меня пока ни в чем не убедил.

Уходит.

Большая комната. Неволин, Дунька и Виктор все еще сидят за столом. Возвращается Вера Александровна. Потом появляется Максим, молча садится за стол.

Вера Александровна. Заставила ее прилечь. Она так разволновалась… Когда же, наконец, эта машина придет!

Виктор(обнимает ее за плечи). Правильно, мать, ты молодец. Так и надо. Все кончено и не о чем жалеть.

Входит Клава.

Клава. Вера Александровна, я чего вернулась. Может быть, вы ее мне отдадите?

Вера Александровна. Чего, Клава? Вам нужно что-то из вещей? Вы скажите, что… Пожалуйста. Мне не жалко.

Клава. Да я не про вещи. Я про статую эту. (Распахивает дверь шкафа). Я же понимаю, чего вы мучаетесь. Куда вам ее в город с собой тащить? И выкинуть просто нельзя. Что люди скажут? Вот вы и переживаете. А я бы дома у себя поставила — мне нравится. У меня и сосед штукатур — подправит, если что сломается…

Дунька. Клава, ты чего несешь? Какой еще штукатур? Это тебе что — слоник? Нашла игрушку.

Клава. Вера Александровна, да вы не сомневайтесь…

Вера Александровна. У меня есть сыновья. Взрослые люди. Вот пусть они и решают.

Клава. Да чего они решат! Что я их не знаю! Знаю, вон с каких лет. Им все равно. Все одно вам придется.

Клава уходит.

Виктор. Чего-то она сегодня разговорилась… раньше она себе такого не позволяла.

Вера Александровна. Но нам все равно надо решить, что делать с этим (показывает на шкаф с бюстом).

Дунька. А давайте его оставим Таське с дядей Геной на вечную память! Пускай целыми днями любуются! Они же наши друзья!

Максим. Ага, оставим в качестве привидения. Долго они тут с таким подарком не протянут.

Вера Александровна. Да сделайте же что-нибудь!

Виктор и Максим молчат.

Дунька. Неволин, придется тебе. Как человеку со стороны, у которого рука не дрогнет.