– Не беспокойся за нее, – аль-Вахид язвительно усмехнулся, – с ней забавляется Зураб. Поверь мне, женщина, мой друг умеет ублажать застенчивых пташек!

Застонав от бессилия, Элизабет поднялась на ноги. Ее взгляд столкнулся с насмешливым взглядом пирата, и девушка едва не закричала от страха. По масляным глазкам аль-Вахида, горевшим поистине дьявольским огнем, она догадалась, что и ее ждет та же участь, что и несчастную Розалин.

– Идем, – пират грубо подтолкнул ее в спину. – Скоро начнется пир. Я хочу посмотреть, на что ты способна, зеленоглазая ведьма.

Подгоняемая аль-Вахидом, Элизабет пошла, с трудом переступая затекшими ногами, по узкому длинному коридору. Вскоре пират втолкнул ее в какую-то низкую дверь. Осмотревшись, девушка поняла, что это и есть капитанская каюта. В этом просторном помещении все стены и полы покрывали пестрые персидские ковры, в одном углу была навалена груда подушек в ярких наволочках с бахромой. Рядом лежала куча каких-то неизвестных музыкальных инструментов и стояло несколько медных кувшинов. Здесь же находились три молоденькие девушки в полупрозрачных шароварах и коротеньких жилетках. Судя по смуглой коже, все три невольницы были восточного происхождения. Их лица выглядели поблекшими, а темные глаза смотрели покорно и запуганно. При появлении Аль-Вахида девушки тотчас вскочили на ноги и приняли почтительные позы.

– Кыш отсюда! Убирайтесь к себе! Когда понадобитесь, я сам позову вас.

Пират нетерпеливо взмахнул руками, и стайка испуганных невольниц поспешно покинула каюту. Повернувшись к Элизабет, аль-Вахид окинул ее с головы до ног циничным взглядом и с мерзкой улыбочкой проговорил:

– Ну вот, настало время заняться и тобой, мой английский цветочек. Покажи своему господину, как ты умеешь угождать мужчинам!

Задыхаясь от ужаса, девушка подавленно молчала и не двигалась с места. Тогда пират сам подошел к ней и с силой рванул с ее плеч измятое платье. Тонкая батистовая ткань жалобно затрещала под его руками, и спустя минуту Элизабет осталась стоять посередине каюты полностью обнаженной. У нее даже не было времени подумать об этом, как вдруг аль-Вахид ударом кулака сбил ее с ног. Застонав от боли, Элизабет попыталась подняться, но пират тут же прыгнул на нее и, опрокинув на спину, принялся грубо тискать и щипать ее тело. Девушка отчаянно сопротивлялась, она царапалась и изо всех сил молотила аль-Вахида сжатыми кулачками по спине. Но ее жалкие попытки остановить пирата не увенчались успехом. Казалось, все ее трепыхания только распаляли похоть негодяя. На ее удары он отвечал чувствительными шлепками и издевательским смехом. А когда она выдохлась, принялся так сильно щипать ее грудь и плечи, что Элизабет не выдержала и закричала от боли.

– Ах какая нежная кожа у моего английского цветочка, словно лепестки лилий! – довольно пробормотал аль-Вахид. – А теперь посмотрим, насколько сладок его нектар.

Глаза девушки расширились от ужаса, когда он начал стаскивать с себя штаны. Она метнулась в сторону, но пират резко выбросил вперед руку и поймал ее за волосы. Снова притянув к себе пленницу, он тут же перевернул на спину и проворно раздвинул ее бедра. Элизабет и опомниться не успела, как он оказался между ее разведенных ног. А потом быстро, одним сильным и грубым ударом пронзил ее сжавшуюся плоть.

Не подготовленная к столь резкому вторжению, Элизабет жалобно закричала. Издевательский хохот аль-Вахида заглушил ее крик. На какое-то время он замер, разглядывая трепещущую жертву и явно наслаждаясь сознанием своей власти. А затем подхватил ее бедра и быстро задвигался. Голова пирата запрокинулась вверх, из его горла стали вырываться громкие сладострастные стоны, вызывавшие у девушки глубочайшее омерзение. Казалось, этому издевательству не будет конца. Внутри у Элизабет все горело, она задыхалась от отвращения, а насильник все терзал и терзал ее тело. Его похотливые стоны сводили ее с ума, она закрыла глаза, чтобы не видеть этого ненавистного лица. Наконец он с громким победным рыком излил в нее свое мужское семя и рухнул вниз, придавив девушку всей тяжестью своего потного тела.

Элизабет не решалась открыть глаза, пока не почувствовала, что пират оставил ее в покое. Когда же она отважилась посмотреть в его сторону, то увидела, что он в расслабленной позе сидит на подушках и блаженно раскуривает кальян. Глаза аль-Вахида были полузакрыты, а его лицо выражало полное блаженство.

– Мерзкая похотливая свинья! – пробормотала Элизабет, метнув в пирата взгляд, полный ненависти.

Его глаза расширились, и в них появилось прежнее пугающе-издевательское выражение.

– Что ты там бормочешь, женщина? Если ты хочешь поблагодарить своего господина за доставленное удовольствие, подойди поближе!

Аль-Вахид громко рассмеялся, запрокинув вверх косматую голову. Только сейчас Элизабет заметила, что он без своей красной чалмы. Ей вдруг неудержимо захотелось вцепиться в его спутанную шевелюру и вырвать ему все волосы.

– Ты грязный ублюдок! – вне себя от гнева крикнула Элизабет. – Как ты смеешь насмехаться надо мной? Ты недостоин даже того, чтобы стирать пыль с моих ботинок. Проклятое чудовище! Ты еще ответишь за содеянное, помяни мое слово!

В следующую минуту ей пришлось горько пожалеть о своих угрозах. Лицо аль-Вахида исказилось от бешенства. Мгновенно вскочив, он схватил короткую плеть, бросился к девушке и принялся яростно стегать ее неприкрытое тело. Бежать было некуда, и Элизабет в панике перекатывалась по ковру, пытаясь укрыться от этих жалящих ударов. Наконец, удовлетворив свою жажду мести, пират оставил пленницу и вернулся на место, на ходу вытирая пот со лба.

– Придержи язык, англичанка, – проговорил он, не спуская с нее жесткого взгляда, – а не то горько поплатишься за свою несдержанность.

Аль-Вахид вернулся к прерванному занятию, краем глаза наблюдая за плачущей женщиной. Его гнев остыл, и теперь лицо выражало прежнее умиротворение удовлетворившего свою похоть самца. Не имея возможности ответить на его издевательство, Элизабет мрачно рассматривала красные полосы, оставленные его плетью, и судорожно глотала слезы.

Внезапно из-за дощатой стены донесся жалобный крик, сменившийся надрывными рыданиями. Элизабет поспешно вскочила, вмиг покрывшись холодным потом.

– Что это? – испуганно спросила она. – Кто там кричит? Что происходит в той комнате?

– Успокойся, мой цветочек, это твоя служанка. – Аль-Вахид улыбнулся, блеснув белыми зубами. – Как видишь, она цела и невредима, раз может так громко кричать.

– Негодяи! Что вы с ней сделали?!

– То же самое, что и с тобой. Но все может оказаться гораздо хуже, если ты не будешь сговорчивой.

Поискав, чем можно прикрыться, Элизабет схватила какой-то кусок розовой шелковой ткани и быстро обернула его вокруг своего тела. В ее сердце затеплилась отчаянная надежда. Наверное, сейчас аль-Вахид заговорит о выкупе, и тогда можно будет положить конец этому кошмару.

– На бригантине капитана Томпсона остались мои деньги, – торопливо начала она. – Довольно большая сумма в золотых монетах. Я приготовила их для выкупа мужа, но раз так случилось… Сколько ты хочешь получить за наше освобождение?