В остальном новые лодки не слишком отличались от старых, исключая установку более современной техники и вооружения. Все торпеды теперь имели калибр 533 мм и несли вдвое больше взрывчатки, чем старые 457-мм торпеды. Кроме того, они были гораздо надежнее. Вместе с более надежным контактным взрывателем появился магнитный, который подрывал боеголовку при прохождении торпеды под днищем корабля. В этом месте корпус не имеет брони и потому особенно уязвим. Большие подводные лодки несли до 11 торпедных аппаратов, малые — по 4.

Но, вероятно, самым большим преимуществом новых лодок перед старыми стало появление гидроакустической аппаратуры. Прошли те дни, когда лодка имела только один примитивный гидрофон, который позволял ловить шумы и очень грубо указывал пеленги. Некоторые большие лодки теперь имели гидролокаторы. Асдик позволял точно измерять расстояние под водой и давал пеленги для атак в подводном положении. Гидрофоны стали гораздо более чувствительными и позволяли определять пеленги довольно точно.

Так обстояло дело с самими лодками. Основные принципы остались старыми, однако все механизмы и устройства лодки: двигатели, аккумуляторные батареи, электромоторы, перископы — стали более мощными и надежными. Они могли выдерживать сотрясения от разрывов глубинных бомб гораздо лучше, чем их предшественники в годы Первой Мировой войны.

По мере поступления на вооружение новых подводных лодок стали появляться новые методы атак и новые методы борьбы с лодками. Не имело значения, каким совершенным было оборудование лодки, всегда сохранялась проблема попадания первым же выстрелом. Были созданы новые методы тренировки экипажей, предпринимались серьезные усилия, чтобы повысить мастерство капитанов лодок. Совершенствовались приборы, определяющие курс и скорость противника, что являлось самым важным фактором, гарантирующим успешность атаки.

Все это коренным образом изменило характер службы на подводных лодках. До 1918 года еще сохранялась прелесть новизны, какой-то привкус романтики. Они привлекали молодых офицеров и матросов. Сохранялось ощущение щекочущей нервы опасности. Но после 1918 года подводная лодка перестала быть новинкой. Она громко заявила о себе, и теперь к ней относились с полной серьезностью. Служба на подводных лодках требовала настоящих специалистов, и теперь она привлекала людей, готовых совершенствовать свои технические знания, постоянно решать возникающие проблемы. Теперь молодежь на подводные лодки влекла не только романтика, но и необходимость серьезного отношения к службе. В результате личный состав совершенствовался с такой же быстротой, как и техника. Эффективность подводной лодки как системы оружия стремительно росла.

Хотя еще в мирное время было принято решение перестать комплектовать лодки исключительно добровольцами, количество желающих служить в подводном флоте по-прежнему превышало потребности. Обучение стало более продолжительным, так как теперь от личного состава требовался совсем иной уровень мастерства, чем 30 лет назад. Появились новые системы противолодочного оружия, и теперь во время атаки экипаж лодки должен был проявить больше мастерства и решительности. Особенно высокие требования предъявлялись к командирам лодок. Их знание техники не должно было уступать уровню тактической подготовки. Экипаж должен был в совершенстве знать сложные приборы и механизмы, от чего зависел успех атаки и последующее спасение лодки. Лишь кропотливым изучением всех механизмов и приборов можно было добиться высокой эффективности действий.

Это было жизненно важно, так как столь же стремительно совершенствовались противолодочное оружие и методы его использования. Асдик, «невидимые пальцы, прочесывающие глубины моря», впервые появился перед самым окончанием Первой Мировой войны. К 1925 году он стал довольно эффективным устройством, а за последующие годы был усовершенствован еще больше, увеличились радиус действия и точность. Он перестал быть британским секретом, гидролокатор теперь использовали все флоты. Хотя волнение мешало работе асдика, при нормальных условиях он мог дать пеленг на подводную лодку и расстояние до нее, что значительно облегчало проведение атаки надводным кораблям. Глубинные бомбы тоже были значительно усовершенствованы, а применение новых методов атаки должно было обеспечить накрытие подводной лодки. Тогда полученные лодкой повреждения могли вынудить ее подняться на поверхность. Новые мины тоже нельзя было сравнивать с образцами периода Первой Мировой войны.

У подводной лодки появился и новый противник — самолет. С 1914 по 1918 год он был сущим младенцем, еще более слабым, чем подводная лодка, но развитие авиации в период между мировыми войнами шло фантастическими темпами. Самолет мог появиться на месте событий и атаковать лодку гораздо раньше, чем любой корабль. Высокие скорость и маневренность делали самолет опасным противником. Серия глубинных бомб, сброшенная с самолета, была такой же смертоносной, как и сброшенная с эсминца. Однако лодка, успевшая погрузиться до приближения самолета, могла считать себя в безопасности.

Не следует забывать и о появлении радара, который вскоре после начала войны произвел революцию в тактике противолодочных кораблей. Радар, который устанавливался и на кораблях, и на самолетах, значительно увеличил радиус обнаружения лодки, находящейся в надводном положении. И теперь даже темнота не могла укрыть лодку, если она останется на поверхности. Теперь лодки должны были держаться под водой круглыми сутками, исключая короткое время, которое они тратили на зарядку батарей. Радар оказался таким же опасным оружием, как и асдик. А одновременное применение этих двух устройств резко повышало шансы противника в охоте за подводной лодкой.

Отчасти этому позволяло противостоять улучшение конструкции лодок, более крепкий корпус. Это увеличивало глубину погружения, что затрудняло обнаружение лодки. Более прочный корпус лучше выдерживал разрывы глубинных бомб. Но это была лишь часть ответа на увеличение эффективности ПЛО. Другая часть, причем более значительная, зависела от опыта командира лодки, который позволял ему уйти от преследования.

Такова была ситуация, в которой британские подводные лодки встретили превратности новой войны. Новые лодки, построенные в 30-х годах, значительно превосходили те, что завоевали громкую славу в Гельголандской бухте, Мраморном море и на Балтике. Они были крупнее, прочнее, быстроходнее на воде и под водой, лучше вооружены, оснащены новейшими приборами, облегчающими атаку и защиту. Они были лучше приспособлены к продолжительному патрулированию. Их экипажи были подготовлены значительно лучше своих предшественников. Британский подводный флот в 1939 году, вне всяких сомнений, был лучшим в мире. Он был полностью готов к предстоящим тяжелым боям.

Еще до начала войны всем было понятно, что не следует ждать повторения громких успехов, которых добились британские лодки в Дарданеллах. Количественный и качественный рост сил ПЛО сделал это невозможным. Однако в годы войны действия британских подводников прогремели по всему миру. Появились новые имена, которые стали известны ничуть не меньше, чем имена Нэсмита, Хортона, Холбрука и Бойла. Новые операции, смелые по замыслу и блестящие по исполнению, в годы войны были делом совершенно обычным. К удивлению многих моряков, которые трезво оценивали возможности подводных лодок, британские лодки в период с 1939 по 1945 год повторили прежние триумфы, хотя противодействие было гораздо более сильным. Это считалось невозможным. Однако Королевский Флот, как уже не раз бывало в прошлом, доказал, что для него это слово не существует.