- Поехали, Вася, на обкатку!

Кларк втолкнул Гойду на переднее сиденье, захлопнул за ним дверцу, сел за руль.

- Дяденька, покатайте! - хором закричали мальчишки.

«Как бы поступил сейчас Иван Белограй?» Такие вопросы теперь Кларк задавал себе тысячу раз на день. Он изо всех сил старался забыть, что носит кличку «Колумбус», что зарегистрирован в американской разведке «Си-Ай-Си» под номером 655/19. Наставники Кларка в бытность его в тайной школе поучали своих воспитанников: как бы искусно ни действовал разведчик при помощи внешних приемов, все равно он рано или поздно провалится на какой-нибудь непредвиденной мелочи. Если же он сумеет внушить себе на какое-то время, что он не американец, не воспитанник тайного колледжа, не диверсант, если он сумеет в нужный момент внутренне перевоплощаться в советского человека, ему суждена долгая жизнь.

- Давай садись, живо! - Кларк подхватил замурзанного, лохматоголового мальчишку и бросил на заднее сиденье. - Все садись!

Ватага ребятишек, толкая друг друга, с восторженными криками устремилась в машину.

Белограй дал протяжный сигнал, лихо рванул с места и помчался по Железнодорожной улице, к центру Явора.

- Ну как? - спросил Белограй и подмигнул Василю Гойде.

- Здорово!

Молодой машинист был потрясен, казалось Кларку, и великолепием машины и тем, как ловко ведет ее бывший пехотинец.

По главным бульварным улицам города проехали медленно, шурша туго накачанными шинами и распространяя острый запах искусственной кожи, резины и невыветрившейся краски. Сотни людей прохлаждались на бульварах, в тени каштанов и лип, и все удивленно-радостными глазами встречали и провожали открытую «победу», полную ликующих мальчишек.

Василь Гойда жадно, с гордостью, казалось Кларку, перехватывал эти взгляды, будто сам был хозяином машины.

«Гордись, дурак! - подумал Кларк. - Специально для тебя все это разыграно».

- Слушай, Иван, а почему ты не спрашиваешь, положил я цветы на могилу твоего друга или не положил?

Кларк притормозил машину и с удивлением обернулся к Гойде. Его густые черные брови взметнулись на лоб.

- Васек, а зачем я буду про это спрашивать, если твердо знаю, что ты… Моя просьба святая, ее нельзя не выполнить.

Кларк трижды проехал центральную часть города. Пусть яворяне увидят, как демобилизованный старшина Иван Белограй, будущий муж Терезии Симак, любит детей, как он сдружился с яворской знаменитостью Василем Гойдой.

- Ну, а теперь куда? - спросил Кларк, когда вернулись на Железнодорожную улицу и высадили детвору.

- Куда хочешь, - покорно ответил Василь Гойда, - хоть на край света. Люблю машину! - Он нежно погладил белоснежный руль. - Кажется, не по той дорожке пошел. Придется переквалифицироваться на шофера.

Белограй хлопнул Гойду по коленке:

- Васек, давай махнем по Закарпатью!

- Поехали!

Направились на север, по центральной дороге. Отцветающие яблони и груши вплотную жались к автостраде. Струя ветра, завихренная стремительным движением машины, срывала с деревьев бело-розовый цвет и устилала им асфальт и обочины.

- Видишь, Васек, как шествуем! - подмигнул Кларк.

Гойда молча, с блаженной улыбкой на губах кивнул головой.

Перед большим железнодорожным тоннелем у кирпичной будки путевого обходчика Кларк остановил машину, озабоченно посмотрел на приборы:

- Перекур: мотор чуток поднагрелся. Выжимал на радостях лишние километры. Остынет вода, и поедем дальше. Хотя зачем ждать! Давай лучше переменим воду. Вон и колодец на наше счастье.

Кларк и Гойда направились к домику, обнесенному невысоким частоколом, с черешнями под окнами. Дорожка, выложенная речной галькой, засыпанная свежим песком, соединяла автостраду с владением путевого обходчика.

Это была та самая железнодорожная будка, которая служила Кларку ориентиром в туманную ночь, когда он переходил границу. Остановился он здесь не случайно. Еще в те дни, когда готовился к переходу границы, спланировал завербовать Певчука и постепенно подготовить из него своего ближайшего помощника. Дело казалось Кларку верным. Тарас Кузьмич Певчук был родным братом Дениса Певчука, американца закарпатского происхождения, двадцать лет живущего в Нью-Йорке, имеющего жену-американку, детей и звание лейтенанта американской портовой полиции. Предусмотрительный Джон Файн, снаряжавший Кларка в Явор, снабдил своего подчиненного письмом, собственноручно написанным Денисом Певчу-ком. Брат путевого обходчика в первых строках, как водится, передавал приветы, потом описывал свое житье в далекой Америке и просил Тараса не забывать его, и писать ему почаще «через подателя сего письма».

Само собой разумеется, Кларк не собирался теперь же, при первой встрече, вручить Тарасу Певчуку послание брата. Не раскроется он перед ним и в другой раз, может быть и в третий. Агент, получивший задание работать с дальним прицелом, имеет возможность не спешить.

Цель сегодняшнего посещения Певчука была весьма скромная: обстоятельно познакомиться с путевым обходчиком, завоевать его расположение к себе с помощью Василя Гойды и выигранных по облигации денег. Вот пока и всё.

Купленный за деньги, рискующий жизнью ради денег, готовый убивать и разрушать ради денег, Кларк считал деньги сильнейшим своим оружием, универсальным средством, одинаково годным для вербовки механика Гойды и путевого обходчика Певчука. Кларк был уверен, что все покупается, все продается. Надо только уметь это сделать.

Кларк подошел к ограде, постучал каблуком сапога о калитку. На каменное крылечко вышел хозяин.

- Эй, вуйко, ведро водички не пожалей для пролетарских туристов!

Хозяин не спешил с ответом. Кряжистый, лобастый, широко расставив ноги, он стоял под тенистым навесом. Лицо его было скуластым, загорелым до черноты. Шея толстая, мускулистая, кисти рук богатырские. Это и был Певчук, путевой обходчик. Он молча, приставив ладонь к глазам, вглядывался в людей, стоявших у калитки.

- Здоровеньки булы, Тарас Кузьмич! - Гойда снял фуражку, поклонился.

- А, это ты, Васыль! - Сотни мельчайших морщинок побежали по твердому, будто высеченному из гранита, лицу Песчука: он улыбнулся. - Здорово, механик!

Гойда и Певчук были знакомы. Каждый раз, поднимаясь с поездом в горы, Василь видел могучую фигуру обходчика или у шлагбаума переезда с желтым флажком в поднятой руке, или с фонарем перед входом в большой тоннель, или на краю пропасти, у моста через горную реку Латорицу.

Железнодорожники обменялись рукопожатием. Гойда кивнул в сторону Кларка:

- Это мой друг, демобилизованный старшина, собственник вот этой роскошной машины.

Кларк приложил руку к козырьку фуражки, скромно добавил:

- И слесарь яворского депо. Третий разряд. - Он засмеялся и энергично встряхнул тяжелую, мозолистую руку Певчука.