— Давай куда-нибудь сходим, — предложила я, испытывая неловкость от слишком бурного развития нового старого романа.

Мне так хотелось бы сделать вид, что не было этих пяти лет разлуки, но ведь они были. И хоть я уверенна, что люблю Олега сильнее прежнего, поэтому и ревную ко всем, даже к суррогатной матери, всё же период ухаживаний для него никто не отменял. Сводить всё сразу к «закинь в барабан стиралки и мои носки тоже» я не собиралась.

Итак, приехав в Зеленоград, я указала таксисту точный адрес бывшей домработницы отца. В это время она всегда дома, возится со внуками.

— Ну, Зоя, зайчик, ты должна была позвонить, — всплеснув пухлыми руками, вскрикнула тётя Стеша и втащила меня внутрь, будто я и сама не собиралась заходить. — У меня и кушать-то нечего. Я бы пирог поставила, твой любимый, капустный.

— Привет! Я очень рада тебя снова видеть!

От души обняв бывшую домработницу за шею, как делала это, будучи подростком, я почувствовала радость. Рядом с тётей Стешей крутилось два пацанёнка лет пяти, они прятались за её пышную юбку и таращились тёмными глазами-пуговками.

— Семён, Макар, не бойтесь. Это Зоя, я вам часто о ней рассказывала! — громогласно рассмеялась домработница, взяв мальчуган за руки. — Вот, сижу тут. Воспитываю внуков!

— Я же подарки вам принесла! — вспомнила я и принялась вручать пакеты со сладостями, фруктами и машинками. Всё, что смогла найти и купить сообразно своим представлениям о гостинцах детям.

— Пойдём мясной пирог отрежу! — потащила меня за стол тётя Стеша, не слушая возражений. — Вона какая худая! Заодно и поболтаем, а молодёжь здесь посидит чуток, даст моим коленям отдыху.

Тётя Стеша напоминала мне одесситок-матерей семейств, какими я видела их в сериалах. Заботливая, большая, добрая и бесконечно мудрая. Даже в шутках этой женщины содержалось зерно истины.

— Худая! — цокала она языком и подкладывала в мою тарелку кусок за куском. А я была рада, давно не ела с таким аппетитом! — Как дела потом расскажешь. Жуй веселей! Готовить, поди, так и не научилась?

— Сколько мы не виделись, а ты всё та же, — улыбалась я и запивала пирог с мясом, а потом и с курагой холодным молоком.

В итоге мы закончили трапезу только через полчаса, в течение которых я орудовала челюстями, поглощая вкуснейшую стряпню тёти Стеши. Вишенкой на торте были плюшки и обжигающий чай с лимоном. Молоко моя хозяйка не считала за питьё, только за еду.

— Ну, рассказывай теперь!

Тётя Стеша удовлётворённо окинула взглядом пустой стол и, сложив руки на животе, уставилась на меня, не скрывая любопытства. А я почувствовала себя так, будто вернулась туда, где мне всегда рады, где принимают любой, не считая, что я должна быть образцом красоты, ума и лидерских качеств.

— Я хочу знать твоё мнение, только честно! Да-да, я знаю, ты всегда честна и прямолинейна! Это роднит вас с моим отцом!

— Нет, Зоя! — вздохнула тётя Стеша, смахнув чистенькой тряпочкой невидимые крошки со стола. — Я часто говорила то, что ты хотела услышать. А твой отец, он так себя не вёл. Потому что, да простит покойный, не любил тебя. Извини ты старуху, я сейчас скажу то, что неприятно слышать. Но его прямолинейность и честность ко всем на самом деле равнодушие и чёрствость!

Последнюю фразу тётя Стеша выпалила так, будто тень отца могла её слышать и начать возражать. А потом, присмирев, женщина на цыпочках, грациозно и бесшумно для её веса, заглянула в гостиную убедиться, что внуки спокойно играют.

— И эта Марина никогда мне не нравилась! Хотя отец твой и по ней катком нелюбви прошёлся. Я и не уходила из вашего дома, хотя меня звали в другой, именно из-за тебя, курёнок. Жалко аж до слёз тебя было! Но раз у нас зашёл такой разговор, вижу, что ты за этим и приехала, всё сейчас скажу! Вот как есть!

* * *

Мы проговорили с тётей Стешой до позднего вечера. Я помогала ей с внуками, сбегала в магазин, пока бывшая домработница готовила борщ и второе, а также замесила тесто под очередной пирог.

— С капустой, ты же любишь! — был её аргумент, и я не стала больше возражать.

Словом, прекрасно провели время за делом и разговорами. Я узнала многое из прошлого своей семьи, на что раньше не обращала внимания. Например о том, что Марина стучала моему отцу на каждый мой шаг, я и так догадывалась. Тут и думать не надо.

А вот воспоминания тёти Стеши о том, что было после смерти моего родителя, меня заинтересовали. Конечно, домработница к тому времени уже уволилась, но на оглашении завещания присутствовала.

Она уверяла, что сама слышала, как Марина говорила странному молодому человеку, с которым пришла, размазывая слёзы по щекам, что не ожидала от моего отца такой подлости за всё, что для него сделала. И чем пожертвовала. Мол, зачем он оставил всё этой бесплодной овце, то есть мне, которая всё равно спустит деньги на любовников.

— Это она в сердцах! — заметила я, не желая сразу назначать виновных. — Но отец и впрямь поступил с ней нехорошо. Всё-таки столько лет вместе, он не разрешил Марине иметь детей, а потом просто проигнорировал.

— Может, пронюхал о её походах налево? — прищурилась тётя Стеша, но на мои дальнейшие расспросы отвечала:

— Да я что! Может, и впрямь ничего такого! Только она тогда клялась, что вернёт честно нажитое до последней пятирублёвой монеты. И всё это достанется её детям!

Уехала я после того, как Олег хватился меня и начал искать. Пообещав, что всё расскажу ему позже, я вызвала такси и тепло попрощалась с тётей Стешей и её внуками, пообещав звонить чаще и информировать, как у меня идут дела.

— В скором времени надеюсь порадовать тебя приятными новостями! — загадочно произнесла я напоследок и села в машину.

На обратном пути мне было о чём подумать. Конечно, я не собиралась вот так, со слов бывшей домработницы, обвинять Марину. Мало ли кто что сказал в тот день?! Но Олегу об этом стоит знать. Мы теперь какая-никакая, а команда, так что скрывать от него информацию об анониме, даже если она заведёт в тупик, я не собиралась.

Может, он и прав: раз неизвестная дама такая настойчивая, то это неспроста. Такое не делается только из зависти, здесь более глубокая причина. Вот и надо поставить точку в этой истории. И спокойно ждать рождения моего ребёнка.

* * *

Успев заехать в супермаркет, я добралась до квартиры Олега уже ближе к полуночи.

— Где ты была? — спросил он, принимая у меня пакеты с продуктами. — Так, я уже заказал еду. Всё остывает.

— Это на завтра, — ответила я, обнимая любимого. — Возможно, я снова приеду. И останусь на ночь.

— Оставайся хоть на всю жизнь.

Наши взгляды встретились, и я поняла, что Олег не шутит, не преувеличивает, и вообще готов взять меня в свой дом, чтобы всё было как прежде.

— Я подумаю, — ответила я с улыбкой. — Пусть сначала Юля забеременеет.