На полу они увидели тело взрослого мужчины в разодранном халате. Голова лежащего была повернута набок. Шея и руки окровавлены и обезображены жесточайшими укусами. Роберт припал к груди бедняги, надеясь на чудо. Сердце Икера Агриколы еще билось. Губы еще продолжали шевелиться, в предсмертной агонии они пытались сказать что-то непрошеным гостям:

− Библиотечный шкаф… в гостиной… − свист из легких был глухим и хриплым. − Под полом… у шкафа… достаньте…

− Ричи, побудь здесь, − сказал Роберт и кинулся в гостиную.

Там все было перевернуто вверх дном. Вещи и одежда разбросаны по полу, обшивка дивана вспорота, библиотечный шкаф сдвинут. Кто-то побывал здесь совсем недавно. Тот, кто убил хозяина дома.

Роберт наклонился и стал простукивать паркет. В самом углу, на том месте, с которого был сдвинут шкаф, он обнаружил пустоту. Вытащил несколько дощечек и засунул руку в образовавшееся отверстие. Пальцы нащупали что-то твердое. Какой-то продолговатый предмет. Коробка… или шкатулка… Что-то совсем небольшое, цельное. Он извлек находку на свет.

Его глазам предстала старинная шкатулка, сделанная из темного дерева и покрытая зеркальным лаком, до сих пор сохранившим свои свойства.

Он вернулся в кухню и увидел, что Ричи держит голову Икера приподнятой с таким уклоном, чтобы кровь не залила его горло.

− Я принес, − сказал Роберт, склонившись над телом.

− Дайте мне…

Роберт помог жертве коснуться старинного предмета. Но пальцы Икера были настолько слабы, что не смогли удержать шкатулку. Она упала на пол, крышка ее отвалилась. Детектив и Ричи увидели что-то, завернутое в льняной мешочек. Роберт развязал узел и поднял со дна кожаные ножны. Прикосновение к древности вызвало дрожь в пальцах, но, невзирая на нее, он потянул за черную рукоятку. Блеск серебра ударил в лица живым и ослепил полумертвого.

Трехгранное, острое со всех концов, выполненное из серебра самой высокой пробы, лезвие выходило из увесистой рукоятки, которая в месте соприкосновения с драгоценным металлом приятно холодила. На самом клинке каллиграфическим почерком было выведено два слова.

Alfer Garma

− Что это, Икер? − спросил Роберт, не сводя глаз с таинственного артефакта.

− Наследство. − На миг взгляд винодела прояснился. − Не отдавайте им…

− Не отдавать?

Икер слабо кивнул. Каждое слово приносило ему нестерпимую боль. Казалось, он боялся не успеть сказать что-то важное, поэтому берег слова.

− Теперь возьмите его в руки… и… − Он захрипел, тело его содрогнулось в конвульсиях. Рука зашевелилась, и он сжал кисть Роберта, направляя острие клинка себе прямо в сердце.

− Ты хочешь, чтобы мы…

Он захрипел и выдавил два слова. Последние два слова Икера Агриколы:

− Убейте меня.

После этого голова его откинулась на согнутой в локте руке Тихони Ричи, и взгляд погас.

На лице застыла маска смерти.

Следующая минута прошла в абсолютной тишине.

Роберт продолжал рассматривать оружие, вспоминая слова Мелиссы Моны о вампирской боязни серебра. Он и раньше подумывал о таком оружии, но где достать его, не знал. А времени на создание чего-то подобного требовалось немало. Теперь он держал в руках столь желанный артефакт и раздумывал, как с ним поступить.

− Если мы его не убьем, совсем скоро он станет вампиром, − лицо Ричи побледнело.

− Мы опоздали спасти человека, но, кажется, успели спасти реликвию, которая очень нужна вампирскому племени. Они вернутся сюда за клинком, но позже. Когда опасность минует. Нам надо поторапливаться.

− Ты сделаешь это? − спросил Ричи, не сводя взгляда с мертвеца.

− Мне придется это сделать…

Внезапно бездыханное тело зашевелилось. Пальцы пришли в движение. Веки задрожали. По лицу прошла черная тень. Что-то должно было произойти с Икером Агриколой.

Именно сейчас.

Ричи в ужасе смотрел на то, как плечи мертвеца содрогаются, на левом виске набухает тоненькая венка. Кровь, вяло текущая из страшной раны, останавливается. И покойник открывает глаза.

Мгновение мертвец смотрел на Роберта Блатта, занесшего серебряный клинок над его головой. Потом рука его стала медленно подниматься.

− Де…те… ктив… − Ричи потерял дар речи.

Роберт наметил место, куда будет бить и, перекрестившись, со всей силы вонзил клинок в сердце бедняги еще до того, как Икер Агрикола приподнялся. Спина вампира выгнулась, по телу прошла лихорадочная дрожь, глаза медленно закатились.

И через миг он застыл.

Роберт положил руку на его глаза и опустил веки. Следующим движением он вытащил грозное оружие из остывающей груди.

Никогда еще Ричи не присутствовал при подобной процедуре. Он лишь мечтал во снах стать освободителем родной Ариголы, но не представлял себе, насколько тяжело убивать даже бездыханного вампира.

− Теперь душа его будет спокойна и чиста, − сказал Роберт, поднявшись с пола.

− Я был прав, − задумался Тихоня Ричи. − То, что мне приснилось, вполне может воплотиться в реальность.

Роберт посмотрел в глаза испуганного парня.

− Мелисса Мона назвала мне два имени. И наряду с твоим именем, Ричи, она назвала имя Икера Агриколы. Хотя и до нее я был уверен, что рано или поздно ами придут за ним.

Парень вытер пот со лба, словно это он только что прилагал недюжинные физические и моральные усилия, чтобы пробить грудную клетку и одним ударом тонкого ножа положить конец дьявольскому превращению.

− Ами приходят за своей родней.

Роберт рассказал Ричи обо всем, что ему было известно на данный момент. Он знал, где-то на подсознательном уровне чувствовал, что на парня можно положиться. И раз уж благодаря ему Ричи однажды избежал смерти, то теперь, он был уверен, парень будет предан детективу до конца жизни.

После встречи с Робертом ее сердце наполнилось воодушевлением. Возвращаясь в Хазельбрант, она вспоминала время, проведенное вместе, с любовью и тоской, и думала, что оно когда-нибудь вернется.

С волнением в душе вновь воскресали поцелуи. Объятия пленили, глаза завораживали. Как тяжело было расставаться с этими иллюзиями, встречая ветер Хазельбранта. Как нелегко было нестись по волнам сладостных мечтаний, входя в темную лесную чащу.

Здесь, на пороге света и тьмы, она застыла в нерешительности, ощущая за спиной целенаправленный взгляд.

Как скоро он выдаст себя? Каким теперь он будет? Черный волк с широкой шеей или мерзкая змея?