Кто-то из слушателей за столом хихикнул, сзади долетело: “Смотри-смотри, сейчас опять драться будут!” и “Кто тут ставки принимает?”.

— Молчать всем! — вдруг рыкнул его величество Эдвард и хлопнул по столу ладонью так, что посуда подпрыгнула. — Я же говорил, терпеть не могу скандалов! Ну что за люди, а? Ни минуты покоя!

— Но… — Моран, похоже, решил, что ему терять уже нечего.

— Цыц!

Зарина первая поняла, что дела из рук вон плохи, а значит, надо отступить и перегруппироваться.

— Простите, что прервали пир так неучтиво, — она присела в изящном реверансе, ухитрившись при этом послать Ансиель самый отчаянный взгляд из всех возможных. — Это чистой воды недоразумение. Нам действительно надо поговорить, но… без свидетелей.

— Мне попросить всех удалиться? — ехидно поинтересовался Эдвард, блеснув глазами так, что у Эльда закралось серьезное подозрение, так ли уж пьян король.

— Нет-нет, что вы, — влез Моран. — Пусть останутся, им полезно послушать…

— Ах, ваше величество, — подхватила леди Ансиель, — умоляю, не гневайтесь, уверена, происходящему есть объяснение.

— Угу, как всегда. И не одно, а сразу два, — пробубнил король, тяжело вздыхая и рассматривая опустевший кубок.

Он отмахнулся рукой замершим противникам, мол, подите прочь, не до вас сейчас. Эльд коротко поклонился и кивнул Морана по ту сторону стола, призывая отойти дальше, но успел заметить, как незаметно Зарина скользнула к Ансиель и решительно сунула ей в руку амулет:

— Любым способом заставьте его надеть, — выдохнула она, сжав пальцы служительницы.

— А что это? — неумело громким шепотом воскликнула та.

— Защита. От эпидемии глупости, — коротко пояснила Зарина. — Умоляю, никаких расспросов. А еще лучше, уведите короля отсюда, отвлеките чем-то, — добавила она, бросив тревожный взгляд на двери.

— О! — удивленно приподняла брови Ансиель. — Надолго?

— А на сколько сможете? — жалобно спросила Зарина. — Вопрос жизни и смерти.

— Даже так? — в глазах Ансиель полыхнул совершенно искренний интерес. — Ну, спасение жизни короля — это святой долг всех подданных. Думаю, мне есть, чем заинтересовать его величество. Думаю, в храме под защитой святого крова, его величеству ничего не будет угрожать.

Служительница неожиданно подмигнула, забрала из рук проходящего мимо слуги закупоренную бутылку, сунула её куда-то в складки объемной юбки и повернулась к королю.

— Ваше величество, — долетел до Эльда мечтательный голос леди Ансиель. — Не желаете ли осмотреть храм и помолиться вместе со мной в за воцарения мира в заблудших душах?

— А и желаю, — кивнул, вернее, почти уронил на грудь голову король. Потом тут же встряхнулся, приходя в себя, и вскинул подбородок. — Пусть боги услышат нас и наведут пока тут… — размашисто и неточно обвел он рукой весь замок, — порядок.

Король вместе со служительницей покинул зал через задние двери. Лакеи послушно закрыли за ними двери, а я понадеялась, что короля защитит амулет, а леди Ансиель — милость святой Матери.

Эльд замер рядом со мной и коротко выдохнул, даже взял за пальцы, успокаиваясь. Зато граф был вне себя, но перечить королю не решился. “Какого демона?!” — мысленно послал Моран, поймав мой взгляд.

Я мило улыбнулась. Простите, ваше сиятельство, королю лучше побыть в храме, подальше от проклятых, так сказать.

А то всякое может случиться. Неприятное. И на вашу голову тоже.

Я демонстративно поправила на груди медальон, прекрасно помня, что у Морана никакой защиты больше нет. Пусть сам теперь выкручивается из того, что тут успел наворотить со своим так “вовремя” заснувшим лакеем!

— Музыку! — приказал Эльд, делая успокаивающий жест и приглашая всех вернуться к пиршеству.

— И что теперь? — обвела я взглядом собравшихся.

Грянула веселая танцевальная мелодия. Похоже, многим без его величества стало даже спокойнее. Королевские приближенные замахали Морану, призывая присоединиться к празднованию турнира, кто-то пытался позвать и меня за стол, как знаменитую теперь победительницу.

— Надо разобраться, что происходит там, — кивнул Эльд и решительно направился к дверям, откуда мы пришли.

Вместо обычных лакеев там дежурили стражники Эльда. Они уже были в курсе, что происходит. К нашему приближению быстро склонили головы, но встретили твердыми взглядами.

— Лучше не выходить, ваша милость, — сказал один, с трудом перекрикивая музыку. — Дело плохо.

— Справимся, — бросил Эльд.

Но стражники переглянулись и мрачно покачали головами.

— Поймать удалось десяток, думали, все, а их пришло еще полсотни.

— Кролики, — процедила я. — Вот же демонические твари! И что, мы теперь окружены тут?! Так и будем отбиваться, сидя в четырех стенах? Нет, я понимаю, Нейшвиль пережил уже не одну осаду, но не от пушистых же зверушек!

Мы все вместе со стражниками решительно уставились на дверь. Краем глаза я видела, как в центр зала вышли танцоры с мечами, мелодия превратилась в громкий барабанный бой с мелодичным голосом флейты.

И как раз в этот момент за дверью раздался шум, а потом ощутимый толчок. Я уже представила, как бешеные твари объединились и теперь норовят наброситься все разом.

Погибать под музыку — как романтично! Эльд выхватил свой меч, стража ощетинилась клинками. Я разрывалась между желанием сбегать за оружием и сбежать в храм к леди Ансиель.

— Отпирайте, — сурово скомандовал мой муж.

Стражники с сомнением подошли, но наконец подняли засов, готовые сражаться с любой проклятой заразой. Дверь открылась не сразу, с той стороны стукнули со всей силы. Хорошо, что крики танцоров заглушали эти удары по дверям.

Наконец они распахнулись. Мы все приготовились к бою и воплям гостей. Единственная моя мысль была: “Слава богу короля здесь нет, и он не увидит этот дурацкий бесславный бой с одержимыми пушными”. Хотя после нее успела еще промелькнуть: “Хоть бы до малыша Леона не добрались, ироды!”. Кажется, третьей стало что-то вроде “Вперед, на абордаж!”, и я уже готовилась выхватить оружие из рук засыпающего на глазах стражника… как на пороге торжественного зала показались двое.

Святые боги, и это не кролики!

Это самые прекрасные люди, которых я знаю!

Не считая, конечно, моего мужа.

Женская фигура в накидке поверх блузки и обтягивающих штанов была полна силы и страсти. От резко распахнутой двери каштановые волосы всколыхнулись от ее лица с гордым профилем. Брови на белой коже удивленно сошлись, а глаза загорелись прежним огнем, такие же, как в их первую встречу. Только без отчаянной тоски, теперь уже с уверенностью в своей силе.