как это можно есть? Вкуса нет, а запах хуже некуда.

Сеня считал иначе. Он съел порцию капусты чайной ложкой и теперь самостоятельно держал бутылочку со смесью.

– Жизнь удалась, – сказал дед, разогревая ужин. – Ты машину разгрузи, пока я на стол накрою. Надо теперь проверить наличие питания для Сеньки, а то он мне закатит ночью концерт. Разгрузишь вещи, дойди до аптеки, купи пачку, на всякий случай. Пюре у нас есть, будет и каша впрок.

Выполнив все наказы отца, выкупав сына, раньше времени и оставив его на попечение деда, Влад, собрав вещи и продукты для Ксении, ехал в больницу. Войдя в палату, он застал Ксению мирно спящей. Прошло часа полтора, прежде чем она проснулась.

– Ты как? – спросил Влад жену, присаживаясь рядом на кровать и беря ее ладонь в свои руки.

– Соображаю хорошо, вроде не тошнит, голова немного побаливает. Как дела дома? Как думаешь, справится дед с внуком?

– Парня я искупал, питание в аптеке купил с 4-х месяцев, пюре есть в наличии, дед справится. Завтра он не работает, а Глафира придет утром. Да, вместо памперсов, я купил трусики, для деда так будет проще. Утром обещал приехать с внуком. Я привез тебе бульон куриный, сок и кефир. Попробуй поесть сухарики с бульоном, Глафира старалась.

– Попробую. Только наливай немного, лучше повторим, если не «вернется назад». Ты кормить меня собрался? – спросила она, видя приготовления мужа.

– Доктор сказал покой, значит, покой. Лежи, жуй и глотай.

Ксения поела совсем немного для начала. Потом, велев мужу отвернуться, занялась грудью. Молока было немного, но она очень старалась. Закончив процедуру, попросила смочить полотенце и протерла тело, заменив больничную сорочку домашней пижамой. Медсестра принесла вечернюю дозу препаратов, и Ксения уснула прямо под капельницей. Влад устроился на ночлег в кресле. Ночь прошла относительно спокойно. Ксения во сне стонала и даже пыталась говорить. Но были это стоны от боли или кошмарного сна, Влад не знал. Она проснулась от яркого солнечного света. Ласковые лучи через стекло падали ей на лицо. Ксения приоткрыла глаза и увидела у окна мужа, стоящего к ней спиной.

– Я проспала еще один рассвет, – сказала она негромко.

– Солнце часа два, как взошло, – ответил Влад, закрывая жалюзи. – Я специально не закрывал их, чтобы ты сама проснулась. У тебя гигиенические процедуры и «дойка», скоро обход.

– Я есть хочу, – сказала Ксения. – Налей мне кефир.

Доктор пришел ровно в восемь, а вместе с ним «приехала» карета, которая должна была отвезти Ксению на перевязку.

– Я донесу ее на руках, показывайте куда, – сказал Влад.

– Несите! – ответил доктор, шагая впереди.

Осмотрев рану на голове, обработал ее самостоятельно и только после этого предоставил сестре заниматься перевязкой. Он вышел в коридор и задал Владу вопрос:

– Как прошла ночь? Как спала?

– Спала всю ночь, но стонала, уж не знаю от боли или кошмаров. Вечером выпила немного бульона с сухариками, немного сока яблочного и назад не вернула. Утром пила кефир. Молоко сцеживала вечером и утром. Температуры не было.

– Рана не кровоточит, шов сухой. Пока все идет хорошо. Завтра я дежурю, утром зайду. Расскажете, как малыш маму встретил, – сказал он улыбаясь. – Не забудьте раненую в палату отнести.

Влад доставил Ксению в палату на руках и аккуратно уложил в постель. Они ни о чем не говорили, просто держались за руки и смотрели друг на друга. Женщина прекрасна всегда, как бы она ни выглядела и где бы ни находилась, если рядом есть мужчина, который не сводит с нее глаз. В дверь тихонько постучали, и вошел дед с внуком.

– Как вы здесь? Как ночь прошла? Сенька понимает, что мать раненая, но так соскучился, – говорил он, устраивая внука на кровать рядом с грудью матери. – Выдай нам мамка десерт. У нас ночь прошла нормально. Поели в 24:00 и до 06:00 проспали. Правда, проснулись, а памперсы через край. Я взял с собой упаковку, мало ли что. Что врач говорит? – спрашивал Виктор Иванович, обращаясь к сыну, чтобы не смущать невестку.

Арсению было лучше всех. Он так торопился и с таким удовольствием ел, как будто время кормления заканчивалось через минуту. Ксения с любовью смотрела на сына, гладя его по чуть кудрявым волосикам. Она не видела свою крошку целые сутки. Сенька, прерывался на секунду, смотрел на маму, и принимался сосать вновь, положа ладошки на ее грудь. Прошло совсем немного времени, и он начал дремать, а потом мирно засопел, бросив сосок.

– Сеня, к тебе посетители, Даниловы прилетели.

– Пусть войдут, – сказала она, пряча грудь.

Данилов с дочерью в накинутых халатах вошли в палату и остановились у двери.

– Чего встали у порога? Проходите, я умирать передумала, – говорила тихо, пытаясь шутить Ксения.

Ника, поставила пакет, подошла к кровати и уткнулась Ксении в грудь.

– Ксюша, прости меня, – сказала она и заплакала. – Это я дала ему твой адрес три дня назад и позвонила тебе. Я испугалась за Лизу, за себя и за тебя. Он прямо был одержим. Видишь? – сказала она и сняла темные очки. На лице были следы синяков. – Узнав о том, что ты в Москве вместе с Владом, и что развода не было, он, как с ума сошел. Я и до этого подозревала его в употреблении наркотиков, теперь убедилась окончательно.

Павел Владимирович присел на край кровати и взял Ксению за руку, а второй рукой гладил Нику по спине и приговаривал:– «Ты обещала не реветь».

– Как ты, дочка? – спросил он, целуя ее ладонь.

– Нормально, папа. Ты не волнуйся, мы справимся. Полежу немного, полечу сотрясение. От этого не умирают. Жаль волос, но голова-то целая. Ты Нике помоги, ей сейчас не легче, чем мне. Будь с ней рядом. Дай нам поговорить с ней.

Мужчины вышли из палаты, оставив сестер одних.

– Ксюша, я ненадолго. Внизу меня ждет отец Руслана. Мы едем за ним. Мы не успели оформить развод, теперь уже и ненужно. Что-то подобное рано или поздно должно было случиться с ним. Но тебе за что все это?

– Он не мог простить мне непокорность, нелюбовь, за то, что счастлива. Он не собирался стрелять, решил напугать, а случился выстрел. После этого он сделал свой выбор. Как ты теперь? Как мама?

– Я уже два месяца живу дома. Лиза растет, у нее няня, а я вышла на работу. Люся в норме. Скажи, я могу приехать, когда тебе станет лучше? Утром прилечу, вечерним рейсом вернусь домой. Я вас не стесню?

– Прилетай обязательно, а до приезда звони. Мы