Не знаю, кого я уговаривала больше: собственное сердце или разум, потому что пульс изначально застыл вместе со мной, а после резко ударился в истерии. Если бы не Энни и её вопрос о нём, то я бы не терзала себя и даже бы не вспомнила его имя на протяжении недели. С той минуты, как она вошла на кухню со словами: «Он ведь тебе абсолютно безразличен», я чётко уловила свои мысли и чувства. Он не так безразличен мне, как того желает разум, но хоть что-то во мне борется. Я делаю ставки на разум, которому должны подчиниться непонятные чувства к этому нахальному парню.

- Ты ошибся городом, улицей, домом и дверью? - вздохнула я, отгородив всякие чувства к нему железобетонной стеной.

- Я тоже рад тебя видеть, - поднял он голову, прислонившись спиной к стене и скрестив руки.

- Кристофер, я не знаю, как тебе ещё объяснить. Может, ты понимаешь на китайском? - спросила я, вставив ключ в замочную скважину.

- Возможно, - кивнул он, - стоит попробовать.

Повернув голову в его сторону, я вгляделась в голубые глаза, радужная оболочка которых переходила в серый оттенок. Что-то в нём было не так. Что-то поменялось. Где эта ухмылка? Где двусмысленная обольстительная улыбочка? Он смотрел на меня пристальным взглядом, периодически моргая. Больше ничего. Ни единого намёка, что довольно таки пугает. Я вдруг почувствовала себя полностью обнаженной, хоть одежда и закрывала тело даже больше, чем того требовала погода, но лишь по той причине, что у меня есть те места, которые нужно скрывать. И не только нужно. Я хочу их скрывать. Это тёмные стороны меня. Это мои сокровенные тайны.

Попытавшись найти во рту каплю слюны, чтобы смочить горло, я откашлялась, так и не достигнув успеха в поисках. Пробубнив непонятные и только что придуманные наборы букв в китайском стиле: пара ударений и смена тембра в одном слове, - я весьма удивила Кристофера своей находчивостью, потому что брови его поехали вверх, а губы дрогнули в улыбке, с которой он тщательно боролся, но проигрывал.

- Из тебя получится хреновая китаянка, - всё же улыбнулся он, - ты даже речь родную не знаешь.

Его примечания тоже не остались незамеченными, потому что я отвернулась и опустила голову, чтобы волосы упали на лицо и скрыли мою улыбку. Отдаю ему должное. На этот раз я не сдержалась и улыбнулась по-настоящему. Отперев дверь, я вошла на порог и сжала ключ в руке, потому что следом за мной вошёл Кристофер. Я спиной чувствовала его тепло, которое накрывало волной кипятка. В квартире моментально стало слишком душно. Незаметно выгнав скоплённый воздух из лёгких, я зашагала к комнате. Он не понимает моих прямых слов в его сторону. Не понимает игнорирования. Придётся бороться с ним безразличием и непринуждённостью. Я ведь что-то говорила на счёт абсолютного безразличия к нему? Видимо, с сегодняшнего дня у меня новый план.

На той неделе я не смогла остановиться и удержать собственные слёзы, которые вырвались наружу. Это был мой предел. Они долго копились, и я наконец-то дала им волю. Хотя, нет, не давала, но проиграла в борьбе с ними. Я не могу сказать, что тогда на меня нашло, но это была лавина, которая рухнула в одну секунду, как только он коснулся. Коснулся руки, где был шрам. Он не побрезгал и провёл по нему пальцем несколько раз, после чего успешно обнаружил второй и прошёл по нему. Я примерно догадываюсь, что он думал обо мне в те минуты, да и важно ли? Это лишь догадки очередного человека, а не правда. Правда - известна только двум. Один из них сейчас тут, а второй растворился в воздухе после произошедшего.

Сбросив с плеча рюкзак, я совершенно не знала, как взять полотенце и проскользнуть в ванную, чтобы смыть с тела и с рук остатки грязи. Суббота всегда была такой, потому что в пятницу привозили достаточно обширное количество новых коробок. Футболка прилипала к спине от пота; остатки песка, гнили и грязи под ногтями; руки, которые отваливаются, но должны ещё таскать подносы в кафе.

Первые несколько смен, были тяжелыми, но не сейчас. Хоть я и выматываюсь, это всё рано не убивает меня, а жаль. Я нахожу в такой занятости только плюсы. Я полностью отстраняюсь от мыслей. Взяв с полки полотенце и сменную одежду, я закутала всё в один комок и прошла мимо Кристофера, который застыл в дверном проёме, молча наблюдая за мной.

Душ периодически подводил и обливал переменчивым напором то горячей, то холодной воды, из-за чего я взвизгивала, если получала резкую порцию ледяной струи на тело, которое тут же покрывалось гусиной кожей.

Покинув ванную комнату, я прошагала назад и не знала, чем себя занять на этот период времени. Обычно я приходила домой и тупо падала на кровать, выжидая той минуты, когда нужно вновь подняться и направиться в сторону второй работы. Сейчас тут Кристофер, который, кстати, занял место на краю кровати, уставившись на меня. Его поведение настораживает. Слишком уж тихий этот парень, и смотрит на меня не так, как делал это на прошлой неделе.

- Кристофер, я отправила тебе плюс. Я жива и живу. Что ещё тебе нужно? Ты можешь наконец-то покинуть эту комнату и квартиру?

- Нет, - осевшим голосом ответил он, будто это вовсе был другой человек.

- Я уже сказала тебе на китайском, - вздохнула я, встав посередине комнаты, - как мне ещё объяснить?

- Поцелуй меня, - выдал он, смотря в мои глаза. От чего я поперхнулась и издала какой-то непонятный звук, напоминающий толи смешок, толи писк, толи кашель.

- Ты рехнулся? - вскинула я брови, откашлявшись. Мои глаза вмиг перешли на его губы. Чувства снова вступили в борьбу с разумом, потому что я проглотила слюну, рассматривая контур пухлых губ, которые захотела попробовать, как только слова о поцелуе вылетели из его рта.

- Поцелуй меня, Камилла, и тогда всё решится, - уверенно сказал он, покинув кровать и возвысившись надо мной на расстоянии вытянутой руки. Теперь я смотрела на него не сверху вниз, а наоборот.

- Я уже говорила это, могу повторить: уходи, Кристофер.

- Я не уйду, пока ты не поцелуешь меня.

Сведя брови на переносице, я окинула его взглядом красноречиво говорящем о том, что явно не собираюсь этого делать, хотя в душе желала этого больше всего на свете. Я просто не могу, потому что подвергну опасности и его. Во мне ещё есть силы для борьбы, и сейчас я трачу их на противостояние притяжения к Кристоферу внутри самой себя.

Стоя на одном месте, мы смотрели друг на друга уже несколько минут. Это будто игра в невидимую войнушку: кто первый отведёт взгляд, тот и проиграл, а сейчас никто не хотел проигрывать. Хоть где-то я должна победить, даже если в подобной бессмысленной затее. Вздохнув, я покачала головой.

- Крист... - хотела начать я, но меня оборвали.

Голову вскружило, как только его губы коснулись моих. Одна рука обернулась вокруг моей талии и прижала к себе, а вторая, зарылась во влажных волосах на шее и затылке, так же сильно прижимая к себе. С силой его стискивания и напора, мы легко могли соединиться и стать сиамскими близнецами.

Абсолютно каждая клеточка в голове отказалась работать, ничего больше не подчинялось мне, даже разум, который сложил полномочия и ушёл в отставку. По телу медленно разливалось тепло, за которым следовала волна мурашек. И я наконец-то полностью позволила себе капитулировать. Опустив руки по бокам и расслабившись, - я дала зелёный свет его губам и языку, который моментально сплёлся с моим.