Люк помолчал, прежде чем ответить.

– По-моему, если представить жизнь Майи нарративной аркой и поставить крестики там, где она выскочила на мостовую перед автобусом, то да, твоя роль получится весомой.

Эдриан обмяк, даже живот у него запал от тяжести прозвучавших слов.

– Что я мог сделать? – простонал Эдриан. – Она ничего мне не говорила. Что я мог сделать?

– Дело не в том, мог ли ты что-то сделать, отец, а в том, что сделал. Все, что ты делал, и есть причина. Понимаешь, ты завлек Майю в свой мир, завел себе новую яркую игрушку, а потом перестал понимать, зачем она тебе. Вот и позволил ей самой распорядиться своей жизнью. А ей было очень трудно. Она была такая молодая… Такая молодая, отец!

– Ну, не такая уж молодая, Люк.

– Молодая. Не готовая ко всему этому. – Он широко развел руки. – Ты знал, что мы с Майей были довольно близки? – Эдриан удивленно уставился на сына. – Да, какое-то время. Я иногда приезжал и виделся с ней, когда ты работал. Мы ходили по магазинам, заходили в пабы. – Люк пожал плечами, словно имея в виду: «Вот тебе правда, делай с ней что хочешь».

– Что?! Когда? – крикнул побелевший Эдриан.

– Время от времени. Переписывались, разговаривали.

– Почему Майя скрывала это от меня? – оскорбленно спросил Эдриан. Люк опять пожал плечами.

– Не знаю. По той же причине, наверное, по которой скрывала от тебя эти мерзкие письма. По которой не говорила тебе, как ей трудно быть запасной деталью твоей обширной династии. Похоже, от разговора с тобой она ничего не ждала.

– Мы разговаривали. Все время разговаривали!

– Да, – сказал Люк, – но не о том, что было по-настоящему важно.

– И никакой запасной деталью она не была! Она была моей женой!

– Послушай, отец, в такой семье бездетная жена занимает последнее место. Все остальные важнее ее. Все до одного.

Отец молча смотрел на него, как будто переваривал услышанное.

– Она хоть раз говорила тебе, как относится к тому, что никак не забеременеет?

Люк кивнул.

– Можно считать, что говорила. Знаю, ей было трудно.

– Почему же она не говорила этого мне?!

– Потому что не хотела жадничать. Не хотела суетиться. Считала себя виноватой в том, что ты больше не живешь со своими детьми. Не хотела, чтобы ты пожалел о своем решении. Это бы ее угробило.

За этими словами последовало долгое тяжелое молчание.

– Я никогда не жалел, – тихо проговорил Эдриан. – Ни единой секунды. Нет, не жалел. Ни тогда, ни когда она… – Он осекся.

– А теперь?

Эдриан вздохнул.

– Не знаю. Эти письма… То, как все обернулось… Глядя на все из сегодняшнего дня, я действительно недоумеваю…

– Тебе надо вернуться к Кэролайн, отец, вот что я тебе скажу. Вернись к ней, и дело с концом.

Март 2011 г.

Опять! Четырнадцатые месячные с тех пор, как они с Эдрианом стали пытаться. Майя давно перестала удивляться. Она заранее чувствовала, что начнутся месячные. Но все равно переживала разочарование, как удар исподтишка. Сначала разочарование пополам с гневом, потом чувство облегчения. С каждым днем все сильнее распадалась ее жизнь, ее чувства все больше мутнели, все больше терялся сам смысл ее существования. Чтобы отвлечься, она договорилась о встрече с Сарой, своей старинной подругой. Майя так долго старалась побороть уныние, что исчерпала все способы борьбы. В охватившем ее мраке перспектива встречи с человеком из прошлого, знавшим ее еще «нормальной», как ни странно, придала ей сил. Они встречались в Сохо, чтобы выпить (Сара не ела, вернее, кое-что клевала, и то только в тиши дома).

Майя только что прибежала с работы и теперь располагала всего 18 минутами, прежде чем снова убежать. За эти минуты она успела обнаружить начало месячных, проверить электронную почту и найти в ней последнее творчество своего неведомого «доброжелателя».

Дорогая Стерва!

Все никак не забеременеешь? Как это, должно быть, достает! Вот это облом – раз за разом убеждаться, что ты в подметки не годишься первым двум его женам, они-то метали отпрысков, как бисер. Похоже, так вы с ним и останетесь вдвоем, ты да он. Предвкушаешь предстоящие годы? Он будет стареть, а ты – грустнеть и сгибаться. Точно, только об этом и думаешь! Весело же вам на пару! Что, нет? Так почему бы тебе не сделать ноги? Сейчас ты еще молодая, потом будет поздно. Никто тебя не хватится. Пропадешь – и как не было тебя…

Кстати, твоя новая стрижка: она никому не понравилась. Кэролайн говорит, что она делает тебя мужеподобной, а Кэт – что ты с ней прямо как уродина из комикса для парней. Опять ты напортачила, Стерва…

Майя машинально поднесла руку к волосам. Все ученицы в один голос сказали, что им нравится. «Прекрасная прическа, мисс! С ней вы вылитая Эмма Уотсон!»

Эдриан тоже одобрил: любовался Майей, как будто в жизни не видывал такой красоты, и нежно гладил ее по оголившейся шее.

Майя встала и подошла к зеркалу. Растрепала пальцами челку, изобразила улыбку, приняла элегантную позу. Ей идет! Лишний раз в этом убедилась. Кэролайн, увидев новую стрижку Майи в последний выходной, очень ее хвалила. А Кэт? Разве она обратила на Майю внимание? Знает ли Кэт вообще, как она стрижется и причесывается? Потом Майя припомнила, что, как только поменяла облик, отправила Кэт свою новую фотографию, потому что Кэт сама об этом попросила. Майя схватила телефон и стала искать фотографию. Вот она! А вот и ответ Кэт, черным по белому: «Потрясающий вид, детка! Мне бы такой! А папа как считает?»

«Ему тоже нравится», – ответила на это Майя.

«Еще бы! – отозвалась Кэт. – Ты офигительная! Как же ему повезло!»

Майя нахмурилась. Неужели возможно, чтобы человек, написавший такие добрые слова, говорил о ней гадости кому-то другому? Из всех детей Эдриана с Кэт было проще всего иметь дело. Кэт не приходилось завоевывать. Даже Бью понадобилось убеждать. Бью до сих пор нет-нет да и косился на Майю: что, мол, она здесь делает? Кэт – другое дело: она впустила Майю в свою жизнь как подругу, которую неосознанно ждала.

Гадкие письма становились все более личными, с каждым разом в них прибавлялось подробностей; и вот теперь это – мнимая цитата из Кэт. С одной стороны, совсем на нее не похоже, а с другой – смахивает на правду. Майя посмотрела на часы. В ее распоряжении было всего две минуты. Она перебросила письмо в свой секретный документ, стерла оригинал и быстро сочинила письмецо Кэт, не думая об осторожности.

«Привет! Интересно, ты кому-нибудь показывала фото моей новой прически? Вот смотрю на себя и думаю: что за уродство! Лучше сотри!»

Майя нажала «отправить», сунула телефон в сумку и побежала встречаться с Сарой.