— И меня пощекочи!

— Во что это вы играете, дети? — спросила Тюлинька.

— Мы играем, как будто мы сушёные рыбины, — сказала Гюро. — Мы уже давно лежим на полке. Ну, Сократ, теперь, чур, я говорю, во что играть. Мы будем жеребятами, поэтому нам надо на улицу!

Они выскочили за дверь и начали носиться среди кустов и деревьев, которые росли перед домом. Гюро бегала так быстро, что её волосы развевались сзади флажком, а Сократ скакал вприпрыжку, а потом вдруг встал на четвереньки и опустил голову в траву, как будто он её ест.

В двенадцать часов пришла Эрле перекусить, и тут влетели Гюро с Сократом. Они ужасно проголодались, пока были сушёными рыбами и жеребятами.

Потом Эрле взяла их с собой, потому что ей надо было поработать во дворе, и они стали играть в дворников и тоже убирали двор.

Оба взяли по пластиковому мешку и стали собирать мусор, а когда замечали, что кто-то бросает на землю какую-нибудь бумажку, то делали строгое лицо и сразу подбирали за неряхой.

— Вы что-то выронили, — сказал Сократ дяденьке, который бросил в траву пустую пачку от сигарет.

— Что я выронил? — спросил дяденька.

— Вот это, — сказал Сократ, показывая ему смятую пачку.

— Так она же пустая, — удивился дяденька.

— Но мы уж так и быть за вами уберём, ведь мы дворники.

У дяденьки на лице появилось странное выражение. Казалось, он уже готов рассердиться, но Сократ так добродушно на него посмотрел, что дяденька пожал плечами и пошёл своей дорогой.

— Может быть, в другой раз он больше так не сделает, — сказала Гюро.

Потом пришла мама Сократа и увела его обедать.

— Папа позвонил мне на работу и сказал, где тебя искать, — сказала мама. — И я тоже хочу познакомиться с твоими новыми друзьями.

— Их зовут Гюро, Эрле и Тюлинька, — с гордостью сообщил Сократ. Ведь он мог назвать все имена, а мама, бедняжка, ни одного.

— Мы тут собрались три девушки, и все помогаем друг другу, — сказала Тюлинька. — Но нам очень приятно, что рядом есть теперь ещё и мальчик. Придёшь завтра снова, Сократ?

— Да. Приду и буду дворником.

— Отлично, — сказала мама. — Только захвати с собой бутерброды и ещё, пожалуй, бутылочку молока.

— Да, — кивнул Сократ. — А ещё мешок для мусора. Пока, Гюро. — И затем добавил шёпотом: — Кюлпен, Кюлпен, Кюлпен.

Гюро кивнула, сделав таинственное лицо.

Гюро и Сократу очень повезло, что Тюлинька взялась приглядывать за ними. С бутербродами и бутылочкой молока Сократ каждый день приходил в нижнюю квартиру, и они играли во дворе вдвоём с Гюро, а когда им хотелось побыть в доме, там их всегда встречала Тюлинька, и когда они завтракали, Тюлинька читала им что-нибудь вслух. Она обнаружила, где в Тириллтопене есть библиотека, и теперь ходила туда брать книжки. Когда наступало время обеда, Сократа забирали домой, а Гюро оставалась во дворе и каталась перед домом на велосипеде, немножко побыть одной было не страшно.

Как-то однажды, пока Гюро гуляла, Тюлинька, перед тем как уйти домой, задержалась, чтобы поболтать с Эрле.

— Ты давно не виделась с Бьёрном? — спросила Тюлинька.

— Довольно давно, кажется, — сказала Эрле. — Он так много помогал нам на первых порах и научил меня всему, чему надо, и я подумала, что нужно ему от нас отдохнуть.

— Ну да, ну да, — кивнула Тюлинька.

Возвращаясь к себе в корпус «Ю», она встретила Бьёрна. Он пропалывал морковную грядку, которую устроил на краю лужайки.

— Здравствуй, Бьёрн, — сказала Тюлинька.

— А, это вы! Я вас не сразу увидел, — сказал Бьёрн. — Ну, как там поживают Эрле и Гюро?

— Ничего, — сказала Тюлинька. — А что же вы их не навещаете?

— Не хочу быть навязчивым. Но как-нибудь на днях, думаю, загляну. Мне надо кое о чём спросить Эрле.

— Ну ладно. А мне надо бежать домой и приготовить себе что-нибудь на обед, — сказала Тюлинька.

А потом настала суббота, и этот день оказался не таким, как все прежние, потому что мама и папа Сократа взяли палатку и уехали втроём на два дня. Они сказали, что вернутся только вечером в воскресенье. К Тюлиньке приехал в гости Андерсен из пансионата, и она поэтому была занята. Мама сказала, что раз в неделю нужно давать Тюлиньке свободный день, и, понятно, таким днём стало воскресенье.

Немногие ещё оставшиеся в доме жильцы, казалось, тоже решили все разъехаться, но кто-то всё-таки был дома, потому что в некоторых квартирах балконные двери стояли открытые, и Гюро слышала оттуда голоса. Значит, корпус не весь опустел.

Дело было в первом часу. Мама только что приняла душ и сказала:

— Ну вот, на сегодня мой рабочий день закончен. Может быть, мы с тобой придумаем, чем бы нам таким интересным заняться. Сперва пообедаем, я немножечко отдохну, и тогда мы посмотрим, что это будет.

Только они сели обедать, как Гюро услышала, что к дому подъезжает автомобиль. Звук мотора отличался от всех остальных, и Гюро не могла удержаться, она подбежала и выглянула в окошко.

— Это Бьёрн, — сказала она. — Это Бьёрн на своей машине.

Гюро и Эрле вместе вышли из подъезда, в кабине сидел Бьёрн. Увидев их, он вылез из машины.

— Давно же мы не виделись! — сказала Эрле. — Как хорошо, что ты надумал заехать.

— Ну, не хотел вам мешать, — сказал Бьёрн. — А сегодня я вообще-то заехал, чтобы попросить тебя об одной услуге. Мы с сыном собираемся съездить в Кюлпен. Так вот я хотел спросить, не могла бы ты приглядеть без меня за морковной грядкой перед корпусом «Ю», а ещё нельзя ли мне оставить у себя на двери записку, чтобы жильцы в случае чего обращались к тебе? Может быть, это нахальство — обращаться с такими просьбами, но между нами уже был как-то разговор о том, что мы будем друг друга подменять. Пока меня не будет, ты присмотришь за моим корпусом, а в следующие выходные вы куда-нибудь съездите, а я подежурю за тебя.

— Разумеется, — сказала Эрле. — Так и сделаем.

Гюро стояла сзади автомобиля и не слышала, о чём говорят взрослые. Она же была так уверена, что Бьёрн приехал за ней, что они поедут в Кюлпен и сейчас Бьёрн посадит её в машину!

Она заглянула в заднюю дверцу и увидела там мальчика. Он был не такой уж и маленький. Совсем большой мальчик. По виду ему было лет восемь или девять. Мальчик выглянул в окошечко, которое было в задней дверце, и тут Гюро его узнала.

— Так это же… Это же… Мама, это же Лилле-Бьёрн! Лилле-Бьёрн, который жил у тётушки Заботы!

Мальчик тоже посмотрел на неё и, кажется, тоже узнал. Потому что он начал стучать в окошко, чтобы его выпустили.

Бьёрн подошёл к задней дверце и сказал: