Свое последнее путешествие Изабелла осуществила в Марокко – и опять в одиночку. Она проехала верхом по Атласским горам и ночевала в палатке. Эта невероятно энергичная дама скончалась спокойно в своей постели в Эдинбурге октябрьским утром 1904 года в возрасте 72 лет. Ее дорожный сундук и чемоданы стояли упакованными для намеченной поездки в Китай.

Думая по ночам об Изабелле, я оказываюсь в состоянии неопределенности. Я думаю о ее смелости на грани радикализма, о ее упорстве, достойном восхищения – оно позволяло Изабелле выживать в исключительных ситуациях, несмотря на множество болезней. Но я думаю и о том, что она превращалась в развалину всякий раз, когда возвращалась домой. Думаю о ее порой отталкивающей религиозности, о расистских высказываниях, характеризовавших ее с дурной стороны, и о том, сколь важно для нее было придерживаться внешних приличий и общепринятой морали. Думаю о ее въевшемся глубоко в плоть «синдроме пай-девочки», о том, что ей так и не удалось разрешить внутренний конфликт путешествующей свободной, смелой и новой женщины, которая дома вновь склоняет голову перед требованиями окружения. Ведь за свои поездки она несла чувство вины до самого конца.

Передо мной ее фотоснимки, сделанные в Китае в конце XIX века. Я представляю, как она несет ящик с фотоаппаратом по берегам Янцзы, проявляет пластины по ночам в реке, окруженная, как она пишет, дарованной природой темнотой. Всякий раз поверхность снимков оставалась немного шершавой, потому что, несмотря на все усилия по фильтрованию последней воды для полоскания, на них всегда оставалось немного песчинок. Провожу рукой по прохладным страницам книги – они гладкие, песок куда-то исчез.

Передо мной проходят образы.

Изабелла скачет верхом, охваченная пьянящей свободой, которую она впервые ощутила на Гавайях. Здесь она ощутила себя самой собой – такой естественной, не отягощенной мыслями о том, какой должна быть женщина.

Изабелла сидит у костра в Скалистых горах. Искры разлетаются, она ощущает некую связь с сидящим рядом непостижимым человеком. В воздухе витает дух правильности и одновременно невозможности происходящего.

Изабелла лежит в песчаной яме в Синайской пустыне. Она больна и бредит, она читает Библию. Она одновременно сильная, несчастная и одинокая. (Потому что собственная смелость кажется именно такой!)

Изабелла пишет аккуратным, ровным, убористым почерком письмо на просвечивающей бумаге. Эти письма преодолеют десятилетия, и я их прочту.

И теперь я думаю о себе – той, которая, следуя примеру Изабеллы, покупает авиабилеты в Японию вместо лекарства от депрессии.

Думаю, что, несмотря ни на что, я люблю Изабеллу, которая, будучи больной, подавленной женщиной средних лет, отправлялась раз за разом в места, обозначенные на карте белыми пятнами.

За то, что ей способствовал успех: отправиться в путешествие и стать той, кого воспринимают всерьез.

* * *

Советы ночных женщин:

Путешествуй одна, желательно в максимально суровых условиях.

Путешествуй, даже если больна. Путешествуй, особенно если ты подавлена, опустошена или тебе всё в тягость.

Ничего, если ты не дворянка, не богачка, не красотка, не наделена талантами, немолода и нездорова! Зато ты сможешь осуществить свое самое трудное путешествие в возрасте за шестьдесят.

Не поддавайся страхам. Будь упорна. Будь старательна. Напиши десять книг.

Научись фотографировать и применять специальное оборудование, если потребуется.

Пиши о том, о чем следует – будь то ботаника или этнография, – даже если у тебя нет профильного образования.

И будь молодчиной.

Ночная женщина № 3: Ида Пфайффер, в девичестве Рейер.

Род занятий: Супруга и мать, в дальнейшем – автор путевых заметок. Объехала вокруг света. Вырастила послушных детей, ухаживала за мужем, тайно изучала глобус, в 44 года отправилась в свое первое путешествие. Дважды объехала вокруг земного шара с мизерным бюджетом. Зарабатывала средства на поездки написанием книг. Они переведены на семь языков.

«Дорогой читатель! Прошу тебя не сетовать на то, что я так много пишу о себе. Стремление путешествовать, по мнению многих, является неподобающим качеством для женщины, однако я надеюсь, что эта врожденная особенность будет мне прощена. Не суди меня строго, позволь мне эту радость, что никому не чинит вреда и делает меня счастливой». (Ида в предисловии к книге 1846 года о своей поездке в Исландию.)

Изабелле Бёрд исполнилось десять лет, когда австрийка Ида Пфайффер (1797–1858) отправилась в свое первое путешествие из Вены. На черном дагерротипе, висящем над моим рабочим столом, сидит тетушка с сухим выражением лица, одетая в платье в стиле бидермейер и с косынкой-фишю на голове. Рядом с женщиной – символ всех путешественников – глобус, а также чистый лист бумаги и книга. Смысл изображения одновременно и абсурден, и вызывает трепет, ибо включенные в него символы всецело противоречат друг другу. Это Ида Пфайффер, о ней я думаю ночами.

Ида выросла в богатой семье владельца суконной фабрики. Отец воспитывал ее так же, как и сыновей. Он одевал ее в мальчиковую одежду и шутил, что из Иды вырастет бравый офицер. Спартанским стилем воспитания он преследовал цель привить детям смелость, решительность, выдержку, умение переносить лишения, питаться скудной пищей, терпеть боль – позже все это Иде пригодится. Умер отец, когда ей было девять. Мать начала воспитывать дочь в более подобающем для девочки духе: пыталась заинтересовать ее куклами и нарядами, но безуспешно. Ида расхворалась и в конечном итоге доктора рекомендовали ей продолжать носить мужскую одежду. В 13 лет Иде пришлось окончательно перейти в мир женщин, где пришлось учиться рукоделию, приготовлению пищи, религии, иностранным языкам, танцам и тем, что было обязательно в воспитании девочек, – игре на пианино. Это вызывало у нее такую ненависть, что она резала себе пальцы и обжигала их сургучом. Математика и естественные науки исключались из круга ее интересов, поскольку из Иды должна была вырасти настоящая жена и мать. Только она уже в юном возрасте начала грезить о дальних странах, зачитываться историями о путешествиях, несмотря на то что подобное чтение вовсе не считалось подобающим для девочки. Тогда же Ида влюбилась в своего домашнего учителя. Тот просил ее руки, но мать даже слышать не хотела о таком браке. Тогда Ида объявила, что либо она выйдет замуж за этого человека, либо вообще никогда не свяжет себя брачными узами. Некоторое время ей даже удавалось отвергать других ухажеров, но в 23 года ее все же выдали за человека вдвое старше ее – Антона Пфайффера. Приняв его предложение, она тут же объявила ему, что будет вечно любить другого.