Изменив тембр голоса на более низкий, она подбоченилась и скорчила недовольное лицо.

Флаундер так и покатился со смеху. Джона на мгновение подскочила вверх, издав крик.

Выжав воду из юбок, девушка приготовилась выдвинуться обратно в замок, кишевший морскими ведьмами и солдатами, которые, вероятно, только и ждали того, чтобы её схватить.

– Эй, Ариэль, – застенчиво позвал её Флаундер. – Пока ты не ушла... не могла бы ты... не могла бы ты спеть мне ту колыбельную? Ту, что ты пела мне после того, как умерла моя мама?

Она удивлённо округлила глаза:

– Флаундер, ты не просил меня об этом многие годы... даже тогда, когда мой голос ещё был при мне.

– И не попрошу впредь! Дело в том, что... – Он огляделся по сторонам. Джона вежливо сделала вид, что наблюдает за чем-то в море за дальними камнями. – Мы здесь одни. Нас не услышит ни один житель Атлантики. Не знаю, когда ещё представится такой шанс.

И Ариэль, утратившая голос на долгие годы и испытывавшая смешанные чувства касательно пения на публику, запела так сладко, как никогда прежде – или как никогда не запоёт впредь. И слышали её лишь одна рыба, одна чайка, песок да вода, вечерний бриз, поднимавший волны, и восходящая луна.

– Я жду ответа уже больше недели!

Барракуда нависала над троном так, как – Себастьян был в этом уверен – никогда бы себе не позволила, сиди на нём Ариэль, хоть с голосом, хоть без него. Маленький краб взволнованно посмотрел на стражей: одного русала и одного на удивление большого морского дракона, чьи иглы чрезвычайно ядовиты. Эти двое перекинулись взглядами, в которых определённо не читалось почтения, но тем не менее сделали по шагу вперёд, защищая временного правителя. Концы их копий почти соприкоснулись над его головой.

Барракуда отскочила назад, но всего через пару секунд к ней вернулось её нахальство.

К счастью, в тронном зале было не так много народа, который мог бы наблюдать за этой сценой. Прилив подходил к концу, и даже самые дотошные просители отправились домой ждать нового дня. Ну или ужинать.

«Или заняться ещё чем-то цивилизованным, поскольку они цивилизованные создания, в отличие от этого задиры в сверкающей чешуе».

На помосте находились Трелл и Клиос, дельфин, занимавший должность писаря. За исключением этих двоих, у трона не было никого, кроме пары-тройки сардин-уборщиц и нескольких свободноплавающих медуз, которым не хватало сил преодолеть течение, чтобы уплыть восвояси. Тёмная вода сомкнулась над головами собравшихся куполом насыщенного бирюзового цвета, одновременно казавшимся полым и наполненным водой, как это бывает всякий раз перед штормом. Несмотря на стоявших по бокам его трона стражей, Себастьян чувствовал себя так, словно он был совсем, совсем один.

– Мои ребята позаботились об обломках корабля, – сказала барракуда оборонительно. – Мы хорошенько там всё почистили. Теперь пришёл черёд ваших парней выполнить свою часть сделки.

– Королевские вельможи не «выполняют» какие-то там «части сделки», – высокомерно заявил Себастьян, которому придали храбрости острые копья над его головой.

– Особенно если участник сделки просит куда больше, чем было изначально оговорено, – произнёс себе под нос писарь, глядя на цифры, указанные в прикреплённом к дощечке документе.

– Будь здесь Ариэль, она бы отнеслась ко мне справедливо. – Барракуда слегка приоткрыла рот – такое движение обычно предшествует нападению.

– О, она бы отнеслась к тебе справедливо, это уж точно, – грозно сказал Себастьян, щёлкая клешнёй перед рыбой. – Твоё счастье, что ты имеешь дело со мной, а не с ней. Теперь уходи. Возможно, если тебе повезёт, увидимся на следующей неделе.

Барракуда ощерила зубы и, сделав последний грозный взмах плавником, в ярости уплыла прочь. Лишь только она скрылась из виду, Себастьян с тихим «тик-тик-тик» рухнул на подлокотник трона – маленькая кучка из экзоскелета, клешней и печальных глаз.

– Что мы будем делать? – запричитал он. – Если Ариэль не вернётся в ближайшее время, царство ждёт полнейший крах.

– Одной раздражённой барракуды маловато для полнейшего краха царства, – фыркнул Трелл.

Раскланявшись с ними, писарь скрылся в морских глубинах. Его работа на сегодня была окончена. Морской конёк последовал его примеру. Себастьян поднял усталую клешню в прощальном жесте.

– С чего это вдруг у всех такие кислые лица? – спросил Флаундер, незаметно подплыв откуда-то сбоку.

– ФЛАУНДЕР! – При виде друга Себастьян так и подпрыгнул от радости. Он оглядел пространство позади рыбы вдоль и поперёк с нетерпением сканируя морские просторы. – Как она? Где она? Царь Тритон с ней?

Флаундер остановился, где был, зависнув в воде:

– Эм... нет. Пока что она его не нашла. И она не со мной. Она... гм... продвинулась вперёд, но ей всё ещё предстоит... кое-что сделать...

Себастьян, нахмурившись, посмотрел на друга:

– Флаундер. Ты чего-то недоговариваешь.

– Я? Нет. Неа.

Себастьян приблизился к рыбе медленно, бочком. Преследуя добычу.

– Она... на самом деле в порядке? Ты потерял её? Что-то случилось?

При словах «что-то случилось» щёки Флаундера начали раздуваться. Почувствовав, как кровь прилила в переднюю часть его туловища, рыба задрыгала хвостом, пытаясь успокоиться. Он её не предаст. Этому не бывать.

– Я не терял её, – процедил он. Это, во всяком случае, было правдой.

– Но ты не с ней. А предполагается, что ты должен быть с ней. Если её здесь нет, то и тебя здесь быть не должно. Ты должен быть там. С ней. Защищать её.

– Уж не знаю, много ли от меня толка по части защиты морской царицы, – сказал Флаундер несколько насмешливо. – Она отправила меня назад, чтобы я поделился с тобой последними сведениями, Себастьян. На суше за ней приглядывают Скаттл и его, гм, правнучка.

– Ты вверил её судьбу паре чаек?!

– Успокойся, Себастьян. С ней всё в порядке. Более чем. Она уже не маленькая беззащитная русалочка – даже ты должен это видеть. Просто решение подобных вопросов требует времени.

– Что ж, я надеюсь, они не займут слишком много времени, помимо того, которое они уже заняли, – послышался голос позади них. Аттина зависла в воде, скрестив руки. Взгляд девушки был сейчас таким же колючим, как аксессуары, торчавшие из её густых волос каштанового цвета. – Я хочу, чтобы папуля вернулся, – объявила она хмуро. – А если это невозможно, я хочу, чтобы царством правил кто-то, кто способен вызывать к себе и к этому месту хоть немного уважения.

От этих слов Себастьян почувствовал себя совершенно разбитым. Флаундер, заметив, как его друг ушёл в себя, нахмурился:

– Принцесса Аттина, возможно, в их отсутствие страной следует править кому-то, кто принадлежит к царской семье, – предложил он холодно.