– О… Пожалуйста. – Она едва не задохнулась. Танкред отпустил ее руку и смотрел теперь выжидающе – видимо, ждал, что Римильда сейчас уйдет. Наверное, так и следовало сделать. Она послушалась, оставила мыло на краю бочки и вышла, едва удержавшись, чтобы не хлопнуть дверью. Что за невыносимый человек! Он мог бы хоть что-нибудь сказать! Нет, остается недвижим, словно камень. Однако Римильда не собиралась сдаваться.

Танкред задержался в замке на несколько дней, принимал арендаторов и предоставлял отдых воинам. Римильда сидела рядом с ним за столом за трапезами, присутствовала при беседах с просителями, давала совет, когда муж его спрашивал. И все.

Он спокойно и дружелюбно разговаривал с ней, провожал к столу, даже иногда задерживался у камина, чтобы пообщаться с ней наедине. Но вот только темы бесед совершенно не устраивали Римильду. Политика, политика и еще раз политика. И хозяйство, хозяйство и снова хозяйство. Словно она не жена ему, а сенешаль. Иногда Римильде хотелось прямо и без всяких вежливых экивоков послать Танкреда к Фрилу или Парису, раз уж ему угодно вести разговоры на столь мудреные темы. Пусть беседует со слугами о хозяйственных делах, а жене мог бы сказать хотя бы пару комплиментов.

Иногда Римильде казалось, что Танкред специально отталкивает ее. Что он намеренно не обращает на нее внимания, которого она, без сомнения, заслуживает. Ведь она не только хозяйка замка Дауф – она женщина и жена Танкреда де Фонтевро. Так почему же он не хочет общаться с ней… по-другому? Почему столь грубо пренебрегает ею?

Потом Римильда думала, что, наверное, Танкред делает это не намеренно. Просто он таков. Придется смириться. А что еще делать? Только ждать и надеяться, что все изменится.

Весна уже полностью вступила в свои права, Римильда приказала снять ставни и спала с открытым окном. Ночной ветерок шевелил полог кровати, иногда поскрипывала дверь. Эти невинные звуки будили чутко спящую Римильду. Ей казалось, что это Танкред пришел к ней в спальню. Каждый раз она замирала в томительном, сладостном предчувствии. Но все это было лишь наваждением, бесплодными и глупыми ожиданиями.

Однажды Римильда лежала в постели, укутавшись в покрывало, и совершенно не желала вставать. Несколько раз заглядывала Калев, но Римильда делала вид, что спит. Няня не решилась тревожить хозяйку, чему та была рада. Несмотря на то что хлопоты последних недель оказались скорее приятными, чем тяжкими, усталость все равно накопилась. Так приятно полежать иногда в постели, ни о чем не думая, ни о чем не беспокоясь. Кажется, последний раз такое выпадало Римильде лишь в детстве, когда родители еще были живы.

Бездумный покой девушки нарушил звук быстро приближающихся шагов, тревожный звук.

– Римильда, девочка, вставай! – Калев не ограничилась словесным призывом, а потрясла хозяйку за плечо.

– О! Ну еще чуть-чуть! – неубедительно взмолилась Римильда. На самом деле, иголочка тревоги кольнула ее прямо в сердце.

– Нет времени. К замку приближается большой отряд.

– О господи! – Римильда села. – Кто это может быть? Ведь Крег уже успокоился, а никого сильнее его в округе нет.

– Пока непонятно, поэтому милорд граф послал за вами.

– Подавай платье!

– Поспеши! Я сейчас все приготовлю.

Римильда не выдержала и бросилась за Калев, лишь мешая той, а не помогая. Тем не менее весь утренний туалет графини занял не так уж много времени. Вскоре Римильда бежала по коридорам, облаченная в свое лучшее платье цвета морской волны у берегов Палестины – первое попавшееся под руку Калев.

Во дворе, залитом веселым солнышком, уже строились солдаты, рыцари столпились на крыльце, ожидая, пока подведут коней.

– Где Танкред? – спросила Римильда у Париса, руководившего всей этой суматохой.

– На башне у ворот, – махнул рукой в боевой перчатке де Ритон.

Римильда кивнула и поспешила к лестнице, ведущей на стену.

Танкред стоял у окна-бойницы надвратной башни и вглядывался в даль.

– Кто это? – спросила слегка запыхавшаяся Римильда.

– Доброе утро. – Танкред оторвался от бойницы, повернулся к жене и, чуть приподняв брови, внимательно оглядел ее с головы до ног. – Ты удачно выбрала наряд.

Римильда непонимающе всмотрелась в его лицо. Что он имеет в виду? Неужели это первый комплимент, который она от него получила… добилась…

– Спасибо, но вряд ли столь пышный наряд соответствует случаю, – осторожно заметила Римильда, поправляя рукава, украшенные затейливой вышивкой.

– Наоборот, абсолютно соответствует.

– Что ты имеешь в виду? – Римильда ничего не понимала.

– Взгляни. – Танкред указал на окно.

Римильда подошла и увидела приближающийся отряд во всей красе. Отряд – это было явное преуменьшение. К Дауфу двигалась целая армия. Или то, что на первый взгляд казалось армией. Приглядевшись, Римильда увидела, что отряд составляют в основном многочисленные повозки и пышно разряженные кавалеры. Ужасающая догадка осенила Римильду:

– Неужели…

Она искала взглядом хоть один развернутый флаг, значок или щит. Три золотых льва на алом. Герб Плантагенетов.

– Это принц Джон, – выдохнула Римильда.

– Ты права. – Танкред оставался спокоен, словно замшелый валун. – Поэтому твой прекрасный наряд весьма к месту, мы будем принимать у себя принца.

– О Господь Всемогущий! – Римильда схватилась за голову. – Это катастрофа!

– Я бы не был так в этом уверен. – Ему-то легко говорить! Танкред не сталкивался с принцем Джоном и не знает, что тот собой представляет. Вернее, знает, но только по рассказам Римильды. – Как бы там ни было, мы должны принять его со всем возможным почтением. Сейчас опасно даже словом перечить принцам, вскорости может оказаться, что один из них станет нашим королем.

– Я каждый день молю небеса, чтобы это был не принц Джон! – ответила Римильда, глядя, как кавалькада медленно приближается к замку.

– Кажется, ты его не слишком любишь, – заметил Танкред.

И вдруг Римильду осенило. Единственное, что она еще не пробовала, чтобы привлечь внимание мужа, – это ревность.

– Зато он меня слишком любит, – с подобающим выражением на лице (то есть Римильда надеялась, что ей удалось достоверно изобразить смесь оскорбленной невинности и высокомерной гордости) сообщила она. – Он выказывал мне особое внимание, когда я гостила в замке Ашби.

– Это… это…

Танкред де Фонтевро замялся, впервые не в силах подобрать слов. Очень интересное и весьма поучительное зрелище. Наконец он бросил обеспокоенный взгляд в сторону замкового двора и проговорил:

– Нужно отменить тревогу. Вряд ли принц собирается на нас напасть. Со всем этим обозом и в этих нарядах…