С рассветом 12 июня Рюйтер созвал к себе флагманов и капитанов, чтобы еще раз убедить их сражаться так же мужественно, как и в первый день, и не ослаблять натиска. Англичане открылись в дистанции одной мили. Оба флота, обнаружив друг друга, сразу же устремились в бой. Голландцы — чтобы упрочить вчерашний успех, англичане — горя желанием переломить ход неудачного для них сражения. Мужество англичан было достойно восхищения, так как с учетом вчерашних потерь подавляющий численный перевес был теперь на стороне голландцев, но упорство тандема Альбемарле — Монка только усугубило ситуацию и еще больше приблизило англичан к полному разгрому.

Голландцы держали курс на норд-вест, англичане правили к зюйду. Сблизившись с противником, Рюйтер поднял сигнал поворота на зюйд, чтобы лечь на курс, параллельный противнику. Англичане, поняв его маневр, немедленно отказались от выигрыша ветра и вместо этого резко повернули по ветру на голландский флот. Таким образом, после недолгого маневрирования оба противника шли сходящимися курсами, изо всех сил поражая друг друга из всех пушек. Над волнами стоял непрерывный орудийный грохот, напрочь заглушающий все иные звуки. Из-за близкой дистанции повреждения и тех, и других были ужасающими. Затем несколько стих ветер, и несколько разойдясь, противники тотчас принялись исправлять то, что еще можно был исправить. Но затишье продолжалось недолго. Вскоре ветер снова посвежел, и англичане с голландцами с новыми силами ринулись в бой.

Над «Семью Провинциями» Рюйтера взвились сигналы, призывающие сваливаться с англичанами на абордаж при малейшей к тому возможности. Внезапно Рюйтер услышал далеко за боевой линией противника ожесточенную канонаду. Опытному флотоводцу не составило труда мгновенно понять, что там, в самом центре неприятельских сил, сейчас идет яростный бой, но кто и каким образом оказался там, было неизвестно. Верный своему принципу никого и никогда не оставлять в беде, лейтенант-адмирал принимает смелое решение прорваться с ближайшими кораблями к месту схватки и поддержать оказавшиеся там корабли. Отважно прорезав английскую линию, неся серьезные потери, но и сам сея вокруг себя смерть, он пробился к окруженным. Ими оказались корабли Корнелия Тромпа, который чрезвычайно храбро, хотя и чрезвычайно опрометчиво проник в самый центр неприятеля всего лишь с пятью кораблями, в результате чего попал в критическое положение. Не подоспей на помощь Рюйтер, отряд Тромпа спустя какие-то полчаса был бы полностью испепелен. Да и так все пять кораблей были уже лишены мачт и изрешечены, как кухонные дуршлаги. Палубы их были в несколько слоев завалены трупами, и в живых на каждом из кораблей оставалось лишь по нескольку десятков обезумевших людей. Усилив огонь, Рюйтер отогнал англичан и вывел отряд Тромпа к главным силам. Так как ни один из спасенных кораблей не мог более принести никакой пользы, он велел тут же отделить их от флота и со всей предосторожностью отбуксировать в Тексель. После этого, подтянув растянувшийся было флот к себе, Рюйтер вновь усилил огонь. Результат столь концентрированной атаки не замедлил сказаться. То там, то здесь стали раздаваться оглушительные взрывы. Это погибали английские корабли. Всего в течение какой-то четверти часа Англия лишилась семи кораблей, а голландцы все наращивали и наращивали огонь.

Высмотрев адмиральский флаг, противник в какой-то момент сосредоточил почти всю мощь своих залпов на «Семи Провинциях». Рухнула перебитая грот-стеньга с вымпелом и флагом.

— Рюйтер сдается! — закричали, не поняв, что к чему, англичане, радуясь. — Вот она, победа!

Но Рюйтер не растерялся. Он тут же послал шлюпку к кораблю лейтенант-адмирала ван Ниеса, велев ему поднять флаг командующего и вступить в эту должность, пока он не исправит повреждения, и немедленно атаковать англичан. Сам же он несколько спустился под ветер и, не теряя времени, занялся исправлением повреждений.

К удивлению Рюйтера, неплохо дрались взятые им в море волонтеры-французы. Граф де ла Гюиш был серьезно ранен в руку и плечо, однако, перевязав их шелковым платком, чтобы не хлестала кровь, он остался на палубе. От внимания командующего это не ускользнуло.

— Браво, Гюиш! — крикнул он ему в жестяной рупор. — Именно так становятся настоящими воинами!

Побоище продолжалось. Голландские корабли, взяв англичан в два огня, обрушивали и обрушивали на них тонны раскаленного металла. Едва продержавшись до сумерек, английский флот с наступлением темноты бежал под защиту своих берегов. Голландцы его преследовали до полной темноты.

Из хроники войны: «Утром 12 июня при слабом юго-западном ветре положение противников было следующее: 47 английских судов на ветре, 77 голландских под ветром. Оба флота пошли контр-курсами. Тромп, шедший в арьергарде, заметил беспорядочный строй голландцев и, сделав поворот, пошел в крутой бейдевинд, чтобы выиграть (на свой риск) у неприятеля наветренное положение. Так как во время начавшегося боя два голландских флагманских корабля авангарда спустились, производя большой беспорядок в боевой линии, де Рюйтеру тоже пришлось спуститься, чтобы выровнять строй. Задуманный Тромпом маневр был очень для него опасен; он опять должен был перенести флаг на другой корабль и потерял одного из младших флагманов. Де Рюйтер спас его своим маневром, направленным на то, чтобы, повернув на другой галс, захватить наветренное положение; Монк предпочел остаться на измененном только что западном курсе. Голландцы шли в полнейшем беспорядке без всякого строя. Когда Монк снова, в третий раз, пошел навстречу голландцам, де Рюйтер успел несколько выровнять линию. Сам он находился в хвосте и поэтому передал командование адмирал-лейтенанту ван Ниесу. Монк, пройдя, по некоторым сведениям, в четвертый раз контр-галсом, ушел к западу. Оба флота насчитывали те же потери, что и в предыдущий день: 6 английских кораблей затонуло, 1 сгорел. Во время преследования Монк построил свои менее поврежденные корабли в строй фронта для прикрытия шедших впереди сильно поврежденных судов. Опять-таки недостаточная дисциплинированность младших флагманов и, в связи с ней, разделение флота, не дали де Рюйтеру одержать победы. Лишь его быстрый и правильный маневр спас арьергард. Английский флот ничем не проявил себя; складывается впечатление, будто Монк направил все свои стремления лишь на ведение боя в стройной кильватерной колонне, совершенно не стараясь использовать, ошибок противника».

С началом следующего (третьего!) дня преследование продолжилось. Уходя от погони, англичане жгли и взрывали наиболее поврежденные и тяжелые на ходу корабли. Море стонало от гула взрывов. В довершение всего младший флагман британского флота вице-адмирал Георг Аск, державший свой флаг на мощнейшем 92-пушечном «Принце Рояле», в панике бегства выскочил на мель банки Галопер. В отчаянии «Принц Роял» палил, призывая к себе на помощь. Тщетно! На севшего на мель флагмана никто не обращал никакого внимания, каждый думал только о собственном спасении. Когда же англичане немного пришли в себя, «Принц Роял» был уже окружен едва ли не десятком голландцев. Видя, что сопротивление бессмысленно, Аск спустил флаг и сдался вместе с шестьюстами членами экипажа.

Подойдя к плененному «Принцу Роялу», Рюйтер, не видя возможности стащить его с отмели, велел снять команду, а самого «Принца» взорвать, что и было тут же проделано. Понурого Аска погрузили на посыльную яхту и отправили в Гаагу вместе с донесением об одержанной победе. Но как оказалось, до полной победы было еще далеко.