— Ты про дороги?

— Ага. Эта тянется на юг, постепенно все больше отжимаясь к западу.

Достав из нагрудного кармана компас, Мишка утверждение быстро проверил. Кстати, у китайцев в древности компас назывался очень образно — «югоуказующая игла». Тут чего только не узнаешь…

— Просека точно отжимается, — доложил Сомов.

— И не к Альянсу.

— Ежу понятно.

Эх, посмотреть бы на замысловатое переплетение сверху…

Сверху у населения Платформы получается плоховато. Не дают Смотрящие людям вольготно использовать любые летательные аппараты, кроме «зарегистрированных» в Департаменте Авиации Планетян. Даже воздушные шары падают наземь по непонятным причинам, у нас два пилота так чуть жизни не лишились при ударе корзины, один из членов экипажа получил перелом руки, другой сотрясение мозга. После этого случая Сотников психанул, схватил авторучку — и подобные эксперименты категорически запретил.

Не только мы пробовали освоить небеса на халяву, многие анклавы пытались строить простейшие радиоуправляемые беспилотники — недолгой вышла забава. Ворона в мотор вкрячится, а то свирепая гаруда схряпает. Молния с абсолютно ясного неба внезапно ударит в аппарат. Операторы бесятся — радиосигнал то и дело теряется или же вовсе не проходит по непонятным причинам.

Штатной же авиации, даденной Смотрящими изначально или в порядке счастливой сталкерской находки, на Платформе-5 очень мало. Замок Россия битый год ведет тяжкие переговоры о покупке у Манилы сломанного вертолета — не отдают, собаки хитрые! Поначалу вроде бы договорились, почти определили цену вопроса и порядок вывоза, но позже филиппинцы прозрели.

— Они что, идут почти параллельно? — спросил Гоб.

— Выходит, так… Иначе скандинавы и прибалты давно бы тут все исколесили.

— Зашибца, что китаезы этих бодрых парней повязали, — точно отметил напарник. — Таких разведданных Альянсу отдавать нельзя.

Ух, как все интересно-то!

Так что я полностью согласен с постоянно поднывающим другом: быстрей бы скинуть этих орлов с плеч и заняться настоящим делом!

— Командую проход. Сейчас проинструктируем заказчиков еще раз — и двинемся. Недолго осталось совместно путешествовать.

— Финиш предстоит не из легких, подлянка железно будет, — предупредил Гоб.

— А как же!

— Примочим?

— Да ни в коем! Нам тут еще работать и работать.

Мишка скроил сожалеющую мину — всегда смешная рожа получается, жаль, что он в этот момент не видит себя в зеркало.

— Жаль! Я по драке соскучился.

— Не уйдут от тебя твои драки, еще отхватишь свою дозу… Сейчас обсудим окончательно. Прыгай за руль, зову.

С правой стороны над темным лесом поднималась гряда невысоких гор с зубчатыми склонами. Ближе к подошве они были покрыты зарослями сосны и высоким вереском, кое-где виднелись фигуры каменных жандармов. Одинокая вершина, обозначенная Чжуном как основной ориентир, была уже совсем рядом. Впереди желтая лента пряталась в узком зловещем тоннеле, прорубленном строителями среди елей-небоскребов. Жуть! Скорее бы… Я привык руководствоваться отеческим напутствием: «Хорошо на Дону, да не как на дому».

И все равно красиво! Планета-родина все-таки…

Люблю.

Пожалуй, мы нашли идеальное место для безболезненного расставания.

Водная лента горной реки сейчас узкая, более-менее спокойная. Всего метров десять шириной. Однако каменное русло пошире, ранней весной с гор летит бурный пенистый поток. Поэтому и мост Смотрящие поставили основательный: конструкция в тридцать метров длиной, на минуточку, в один пролет, шедевр каменной архитектуры. По бокам полуметровые каменные бордюры.

Здесь наверняка водится нежная ручьевая форель.

По ближнему берегу вдоль русла протянулась россыпь больших камней — ни проехать ни пройти без риска повредить ногу. Зато на противоположной стороне русло ограничивала бесконечная терраса, там вполне можно двигаться практически на любой машине, если водила не полный долбень.

Снизив скорость до минимума, Мишка перегнал «виллис» на противоположный берег. Мы внимательно глядели во все стороны, быстро согласовали позицию: джип встал к левой обочине почти сразу после моста.

Продвигаемся к югу! Вот и первый встреченный карагач с пустой серединой — хоть живи в нем, как в домике, мощные корни дерева вытоптаны наружу копытами крупного зверя, кора понизу отполирована рогами. У всех есть свои ритуалы, традиции…

Чуть дальше стоит еще одно приметное дерево, сразу не опознал: может, дуб, может, бук, или же вообще реликтовое, оставшееся тут семейственно со времен ледников… Господи, что я говорю! Это же все Смотрящие вкидывали? Да?

Никто не знает точно. Сложно представить, что процесс моделирования новой планеты с нуля или же терраформирования готовой матрицы происходил всего лет десять назад: такой процесс просто не поддается осмыслению! Мне лично проще считать, что все шло естественным путем. Вот я так и считаю — были землетрясения и великие потопы, большие и малые ледниковые периоды, неутомимая естественная работа ручьев и рек по нарезке ландшафта, сама природа долго и размеренно определяла характер местности…

Над лесом впереди вспорхнула стая диких голубей-горлиц размером с курицу, они тут же разбились на пары-тройки и запорхали над долинкой русла. Выше них меланхолично парил какой-то хищник, охотник якобы безразлично закладывал вираж в дымчатой высоте, обесцвеченной полуденным солнцем.

Что-то синицы зарезвились…

Тихая, сонная, самодостаточная земля, не тронутая топором лесоруба, костром или автомобильным колесом, не исцарапанная нарезками огородов, все еще отдыхала благодаря отсутствию людей и их адских машин. Дикие земли! В предгорьях — бирюзовые луга, талые ручьи с беловатыми каменистыми косами, порой яростные, с необузданными волнами взбитой пены, а осенью до серьезных дождей в горах и ущельях обманчиво тихие. Стекая к Волге, они впитывают струйки таежных родников и дают жизнь буйной растительности, среди которой попадаются и настоящие эндемики.

Здесь можно ставить деревню — годно! Конечно, в период паводка и бурного таяния горных снегов река будет мутной, со склонов хлынет вода буроватого цвета. Ничего страшного, достаточно дырануть в фильтрующих песках поблизости пару колодцев — и быть экологически счастливым.

Поднявшись повыше, мы ехали по важной от осознания своей природной силы, чуть надменной земле, в которой живут мощные сели и горные потоки, шумят водопады и сходы лавин. Чем ниже, чем ближе к Волге, тем земля спокойней. Мудрей, что ли…

Итак, со склонов основного ориентира, этой якобы Золотой Горы в липовом цвете, стекают минимум две речки, одна из которых упирается в Хуанхэ, а вот эта, найденная, течет к Волге-Янцзы. Похоже, приехали.

— Нормально встал? — тихо спросил Сомов.