меня. Другие отражения уже знают, что один из Сивани исчез! Как ты думаешь, как долго я смогу избежать кары?

— Возможно, тебе уже не придется больше спасаться. Я думаю, что день твоей свободы уже совсем близко, и ты сможешь оставить остальных демонов в их тюрьме, где они будут пребывать вечно. В тюрьме, которая будет отгорожена от тебя так же хорошо, как и от всего мира.

— Каким образом, о Человек? И когда?

Найпал улыбнулся, как он делал, когда человек, которого он довел до полного отчаяния и безнадежности, стал показывать первые трещинки, прежде чем расколоться.

— Сообщи мне местоположение гробницы царя Ориссы, – сказал он тихо. – Где находится затерянный в веках город Махарастра?

— Нет! – Слово отозвалось глухим эхом, в то время как Масрок закрутился черным смерчем и огненные стены его клетки изогнулись от ярости демона. – Я никогда не выдам секрета! Никогда!

Колдун сидел, не говоря ни слова, пока ярость чудовища не улеглась.

— Расскажи мне о гробнице, Масрок, – приказал он.

— Никогда, о Человек! Я уже сказал тебе, что есть пределы твоих пут на мне. Возьми кинжал, который я дал тебе, и порази меня. Убей меня, о Человек, если ты этого хочешь. Но я никогда не выдам секрета.

— Никогда? – наклонил голову Найпал, и жестокая улыбка тронула его губы. – Может быть и так. – Он коснулся золотого ларца, но только на мгновение. – Нет, я не буду убивать тебя. Я всего лишь отошлю тебя назад и оставлю тебя там навеки.

— Это еще что за глупость, о Человек?

— Я отправлю тебя не назад в те пространства, где я тебя держал, а в ту тюрьму, которую ты делил со своими двойниками-демонами. Даже демон, возможно, узнает, что такое страх, если его преследователи – тоже демоны? Я могу только уничтожить тебя, Масрок. Убьют ли они тебя, когда ты наконец попадешь им в руки? Или же у демонов есть пытки для своих собратьев? Убьют ли они тебя, или же ты останешься жить, жить до того, как исчезнет само время, под пытками, которые заставят тебя подумать о твоей тюрьме, как о сладком рае? Итак, Масрок?

Громадный демон с яростью посмотрел на колдуна. Его глаза не мигали, и весь он, казалось, был высечен из камня, так неподвижна была его огромная фигура. И все же Найпал знал, о чем демон сейчас думал. Если бы Масрок был человеком, он бы сейчас обливался потом и облизывал пересохшие губы. Найпал знал!

— Моя свобода, о Человек? – сказал наконец демон. – Свобода, и я перестану также служить тебе?

— Когда я найду гробницу, – ответил Найпал, – и когда армия, похороненная в ней, будет в моих руках – тогда ты получишь свою свободу. Разумеется, со связывающим тебя заклинанием, чтобы быть уверенным в том, что ты не сможешь ни причинить мне зла, ни помешать мне в будущем.

— Разумеется, – медленно сказал Масрок.

То, что я сказал о связывающих заклинаниях, было хорошей выдумкой, подумал Найпал. Забота о собственной безопасности в будущем, безусловно, будет достаточно убедительна, чтобы демон поверил, будто чародей сдержит условия их сделки.

— Хорошо, о Человек. Руины Махарастры лежат в десяти лигах к западу от Гвандиакана, поглощенные лесами Гендали.

Победа! Найпал хотел подпрыгнуть в воздух и заплясать от радости. Гвандиакан! Это, должно быть, было доброе предзнаменование, так как первым городом, через который будет проходить караван Карима Сингха и где он остановится на отдых, после Гимелеев, будет именно Гвандиакан. Надо немедленно же связаться с вазамом с помощью магического зеркала. Он должен скакать со всей возможной скоростью, чтобы получить свои сундуки и немедленно идти в гробницу. Неудивительно, что гробницу до сих пор никто не мог найти. Ни одна дорога не была прорублена в лесах Гендали, и очень немногие вообще пытались проникнуть в лес, чтобы срубить несколько могучих, высоких деревьев. Огромные тучи крошечных, жалящих мух атаковали людей и животных, а те, кто сумел избежать жестоких насекомых, получал одну из тех страшных неизвестных болезней, которые иссушали тело болью и ознобом, прежде чем человек умирал в страшных мучениях. Некоторые люди скорее согласились бы умереть, чем войти в эти леса.

— Карты, – сказал Найпал неожиданно. – Мне нужны карты, чтобы мои люди не шли наугад. Ты нарисуешь их для меня.

— Как тебе угодно, о Человек. – Усталое поражение демона звучало как триумфальная музыка в ушах Найпала.

Глава 18

Свершины холмов, нависших над Гвандиаканом, Конан в изумлении уставился на город. Башни из белого алебастра и позолоченные луковичные купола храмов, колоннады дворцов и святынь, созданные людьми холмы из камня и кирпичей – все это поражало взгляд. Размеры же города превосходили всякое воображение.

— Он больше, чем Султанапур, – сказал пораженный Энам.

— Он больше чем Султанапур и Аграпур, вместе взятые, – сказал Ордо.

Канг-Хоу и его племянницы, казалось, принимали размеры города, как само собой разумеющееся, в то время как Хасан и Шамил смотрели во все глаза только на девушек-кхитаянок.

— Вы смотрите на него только в сравнении с крошечными размерами ваших стран, – с издевкой сказала Виндра. Она сидела свободно на лошади, так как Конан не видел никакого смысла держать женщину связанной, как только они отошли на достаточное расстояние от каравана. Она была одета в плащ из зеленого шелка из той кучи одежды, которую сумели взять с собой кхитайские женщины. Они были гораздо меньше ее по росту и размерам, и теснота новой одежды теперь подчеркивала ее бедра и грудь, вероятно, гораздо больше, чем Виндра этого хотела.

— Многие города в Вендии такого же размера или даже больше, – продолжала она. – Да что там говорить, Айодхья по меньше мере в три раза больше Гвандиакана.

— Мы что же, собираемся сидеть весь день на этом месте? – ворчливо сказал Гурран. По мере того как другие уставали от путешествия, гербариус, казалось, черпал откуда-то энергию, но вся она уходила почему-то в раздражение.

Пританис вмешался в разговор, используя еще более резкий тон:

— А что это за дворец, о котором она нам говорила? После многих дней, когда мы ели только то, что могли поймать на охоте, и пили одну только воду, я просто рвусь вперед выпить кувшин хорошего вина и поесть вкусной еды, которую будет мне подавать угодливая, доступная девка. Особенно когда киммериец хочет держать эту вот девку для себя.

Лицо Виндры вспыхнуло, но она сказала только:

— Я приведу вас туда.

Конан дал ей возможность показывать дорогу, держа свою лошадь чуть позади, на расстоянии нескольких шагов, по мере того как