Когда мы вернулись в комнату, я приуныла. Если еще утром мне казалось, что я запросто обведу ее вокруг пальца и смоюсь, теперь я в этом сильно сомневалась. И какого черта я позвонила ей вчера вечером? О чем я думала? Надо было дожидаться Люка, а там бы... А там бы как-нибудь выкрутилась. Уж по крайней мере, он просто сдал бы меня в полицию, и дело с концом. И даже если бы меня посадили, я бы осталась жива. А там – суд, встречный иск... Теперь же я сама вляпалась благодаря собственным смекалке и усердию. Да еще как вляпалась! Но в полный ужас меня повергла даже не камера пыток, а мысль о том, что ночью, скорее всего, она начнет ко мне приставать! Секс с женщиной? Нет, это просто ужасно! Уж лучше быть изнасилованной тремя бандитами в темном переулке Саратова или Тамбова, чем зани маться любовью с женщиной. Пусть и француженкой.

До вечера время пробежало как-то незаметно. Скорее всего, от ужаса, увиденного мной в этом чудном загородном домике, я воспринимала все как в некоем тумане. Мы о чем-то говорили, перебирали какие-то журнальные подборки, потом что-то готовили. И только когда на столе появилась бутылка вина, мое сознание вдруг прояснилось. Не могу сказать, что мне пришло в голову что-то супергениальное, но, по крайней мере, идея моя была проверена веками. И доказывала свою живучесть.

– До дна, – сказала я, когда мой стакан наполнился вином. – За удачу.

Катрин взглянула на меня с толикой недоверия, но потом подняла стакан и сказала: «За удачу!» Видимо, мои широко раскрытые глаза не оставляли места для недоверия.

Далее – дело техники. И пусть смеются иностранцы, когда в канун Нового года по центральному российскому телевидению учат народ, как пить всю ночь напролет и не упасть мордой в салат. Им смешно, эх, дураки. А у нас каждый подросток знает, что сначала надо «размяться» – то есть между первой и второй перерывчик небольшой, опустить в желудок чего-нибудь жирненького (для фундамента), потом выдержать недолгую паузу... А уж потом...

Катрин таких премудростей, конечно, не знала. Откуда ей? Их во Франции не тому учат. Тоже мне великая наука – вино пробовать. Можно подумать, от того, под каким углом ты стакан наклоняешь, вкус меняется.

Через час Катрин сидела раскрасневшаяся, язык заплетался. Она плохо кушала, я же налегла на хлебушек с маслом и закусывала каким-то непонятным мясом.

– Ты не следишь за фигурой, – заметила она, когда я отправила в рот очередной бутерброд.

– Не, не слежу, – согласилась я. – До дна?

Бутылка опустела, и мы вместе сходили в погреб за второй. Сначала Катрин хотела спуститься одна, но в последний момент передумала. Испугалась... Это говорило только об одном – она еще хорошо соображала.

После второй бутылки она сидела уже бордовая, рука ее вяло крутила стакан, а речь была малоразборчива. Я продолжала есть и повторять: «За удачу!» После очередной «удачи» Катрин пошла в туалет, откуда уже не вернулась. Я услышала грохот и, даже не видя, что произошло, поняла – клиент готов. Выждав еще минут пять, прошла в туалет, который был рядом с домом, и обнаружила ее на ступеньках, головой вниз, громко храпящую.

Схватила ее за ноги, поволокла в дом. Оставлять ее на улице было делом рискованным. Кто знает, как быстро она оклемается? Сначала я решила оставить ее в комнате, но потом передумала и столкнула в погреб. Пусть поспит в камере пыток собственного дизайна... На всякий случай я втянула наверх лестницу. Но замка на погребе так и не нашла.

После этого я кинулась искать ключи от машины. Когда через десять минут я их так и не нашла, меня бросило в пот. А вдруг они у нее в кармане? И сейчас, когда я полезу их доставать, она проснется... Нет, лучше не думать, что тогда будет. И вдруг мой взгляд упал на гвоздик, прибитый рядом с дверью. Там совершенно спокойно висел ключик...

Сорвав ключ со стенки вместе с гвоздиком, я вылетела на улицу. А увидев машину, встала как вкопанная. Наивно было с моей стороны думать, что сейчас я просто сяду, заведу ее и, спокойно поставив ногу на педаль, поеду... Я и техника – вещи несовместимые. Но, увы, в данной ситуации особого выбора не было. Ехать надо было. Эх, еще бы знать – куда!

Трясущимися руками я открыла машину и, перекрестившись, опустилась на сиденье. Пошарив в темноте, вставила ключ зажигания, зажмурилась и повернула. Как ни странно, машина тут же завелась. А я опасливо взглянула на дом. Все было спокойно.

С большим усилием я все-таки постаралась взять себя в руки и относительно успокоиться. Теперь дело оставалось за малым – вспомнить, где тормоз, где газ. Хорошо еще, что машина оказалась «автоматом», иначе бы я вряд ли тронулась с места. Проделав пару пробных нажимов, я все-таки выяснила, где какая педаль. И поехала...

Сначала я ехала в полной темноте и, лишь наехав на какой-то куст, поняла, что забыла включить фары. Вот она, женская забывчивость! Но, как всегда, обнаружить, где включаются фары, с первого захода не удалось. Сначала «дворники», потом по-воротники... И уж потом, после аварийных огней, наконец мной были обнаружены фары. Теперь передвигаться стало несколько веселей – по крайней мере, я видела, куда ехала. Но вот куда я ехала, я не имела ни малейшего понятия.

Я всегда завидовала людям, которые, пройдя по какому-то определенному маршруту один раз, четко помнили, как идти обратно. У меня с этим была проблема с рождения. Я даже в школу сама стала ходить только к концу третьего класса. И это несмотря на то, что школа в принципе была почти за углом... Я почему-то все время приходила не туда! А потом звонила маме то из булочной, то из автомата, чтобы меня забрали.

Итак, я ехала наугад. Но если рассуждать логически, этот проселок просто обязан был в конечном итоге упереться в какую-то более-менее приличную дорогу. И через минут пятнадцать мое упорство и вера в светлое будущее были вознаграждены: я выехала на асфальтовое покрытие. Притормозив, довольно резко, стоит заметить, я задумалась – нале во или направо? Сначала я даже попыталась вспомнить, с какой стороны мы приехали. То есть с какой стороны город. Но это, увы, не дало никаких результатов. Словно в моей памяти стоял какой-то непробиваемый блок! А потому, следуя своему жизненному правилу, я повернула налево. Будь что будет...

Очень скоро мои глаза стали слипаться. Вино давало о себе знать. Клюя носом, я пару раз чуть не съехала в кювет, но вовремя вырулила. А потом на дороге вдруг замаячило нечто. Всматриваясь в темноту, я пыталась отгадать: что же это? И только когда мимо проскочило испуганное лицо в форменной фуражке на фоне синей сирены, я поняла, что чудом не сбила полицейского. Сирена тут же взвыла и двинулась за мной. Перепутав поворотник с «дворниками», я облила лобовое стекло изрядной порцией воды и остановилась.

– Руки на руль! – закричал выскочивший из машины полицейский. Боковым зрением я увидела, что на меня нацелили пистолет.

– Конечно, конечно...

Через минуту я была извлечена из машины, причем довольно грубо. Теперь я полулежала на капоте с широко расставленными ногами. Руки мои тут же украсили наручники.