Опасения оказались нелишни. Камень Магии, размером с половину человеческого кулака, пылал яростным багровым светом. Сидха невольно отстранилась, прикрываясь рукой. Мэтр Кройон, напротив, пялился на артефакт во все глаза — верно, он напоминал демону его родной пламенный мир.

— И так ещё шесть раз, — закончил Тёрн, аккуратно пряча Камень в кожаный заплечник. — Семь штук есть, можно возвращаться. Надо сказать, нам и впрямь крупно повезло.

— Досточтимый Тёрн, а уверен ли ты, что означенный Ксарбирус не использует сии Камни для какого-то недоброго дела? — вдруг озаботился демон.

Дхусс выразительно пожал плечами.

— Не в наших силах и не в нашей власти судить заранее, — печально обронил он. — Я бы хотел быть уверен во всех своих суждениях… что я никогда не ошибусь… но это, увы… судить можно одного-единственного — самого себя. И только себя. Остальные — вне. Поэтому выполним условия. Если Ксарбирус обратит это во зло…

— А ты знаешь, что такое зло? — резко ввязалась сидха.

— Нет. Не знаю. Но чувствую. Когда бьют ребёнка, терзают старика, творят непотребное над женщиной. Это зло. Простое и понятное.

— А если это такой обычай… вызывания дождя? Я слыхала о подобном. Когда вся деревня выбирала самую красивую девушку, гонялась за ней, ловила и насиловала. Мужчины — обычным образом, женщины… гм, умолчу. Потом несчастную раздирали на части и размётывали по всем сторонам света. Обычай. Магия. Но действенная. Дождь потом и впрямь шёл. Деревня и округа жили дальше. До следующего засушливого сезона.

Тёрн пожал плечами.

— Варварство. Засуха может иметь множество причин, как правило, сугубо природных. Однако если она поддавалась воздействию подобной примитивной магии, значит, с ней можно справиться чародейством высших порядков. Я принял бы на себя этот долг и постарался б избавить…

— Ну вот, опять заговорил словно проповедник бродячий, — поморщилась сидха. — Они вот очень такие обороты любят.

— Ну и ладно, — пожал плечами Тёрн. — Чем время тратить на болтовню, давайте лучше закончим с Камнями.

Нэисс промолчала, лишь строптиво вздёрнула подбородок.

Мэтру Кройону явно тоже очень хотелось порассуждать на столь благодатные темы, как Зло Всеобщее и Зло Повседневное, однако выражение лица дхусса явно показывало, что спорить дальше он не намерен.

— Интересно, а почему же тогда твоё заклятье поиска не показало нам этих големов, прятавшихся у нас под самым носом? — не унималась сидха.

— Моё заклятье неидеально, — признался дхусс. — От него можно закрыться.

— Но как они к нам подобрались? Ведь это значит, что нас обнаружили самое меньшее несколько дней назад, наверное, когда мы выходили из Семме?!

— Знал бы, Нэисс, непременно б ответил. — Тёрн не смотрел на сидху. — Да, за нами наблюдали, и притом искусные маги. Искуснее меня, это ясно.

— А позволь узнать, правдивый ты наш, отчего это к тебе такое внимание? — подбоченилась Нэисс. — Каким-то неслабым магам нечем заняться, как только следить за тобой и наводить на нас големов?

Тёрн промолчал, упрямо нагнув голову. Нэисс надула губы, но больше вопросов задавать не стала. Оставшихся големов вскрыли в молчании.

— А эти маги… — Кройон опасливо озирался, словно ожидая, что «эти маги» вот-вот бросятся на него со всех сторон. — Они не могут повторить атаку?

— Могут и почти наверняка повторят, — безмятежно кивнул Тёрн.

— Что, прямо сейчас?

— Думаю, до вечера у нас время есть, — дхусс прищурился, задумчиво оглядывая горизонт. — В общем, понятно. Пошли. Дадим круг по лесам, постараемся сбить погоню со следа. Потом вернёмся в Семме. Ага, глядите, вон хорошее место!

— Для чего?

— Для гадания, конечно же. Для поиска и наставления на путь. Да и задерживаться тут не следует. Если верно все, чему меня учили, големы перед гибелью посылают весть своим. Тех мы повернули, у нас оказался настроенный на них жезл, а тут просто пришлось сделать так, чтобы они перебили друг друга. Надеюсь, это поможет нам не нарваться на патруль навсинайцев. Я хочу знать, сколько их и какие они. Какое оружие, только ли там охотники, или есть и боевые маги.

Они цепочкой двинулись по склону холма. Мэтр Кройон постоянно и опасливо озирался. Сидха выразительно и громко фыркнула.

— А что? — немедля обиделся мэтр. — Я не подряжался драться с вашими железными уродами! Я не охотник за добычей, не… не… не уничтожитель. Не настигатель. И не оборонитель. Я хочу вернуться домой! Поэма брошена неоконченной, и какая поэма! М-м-м… если б я мог адекватно перевести на ваш язык… — Он прищёлкнул языком и закатил глаза. — Вы рыдали бы при виде гибнущих миров, проходящих очистительное возрождение в вечном пламени, сгорающих и вновь восстающих из пепла…

— Прямо как наш Феникс, — вставила Нэисс.

— Примерно, — мэтр Кройон увлёкся. — Конечно, и размер моей поэмы очень сложен для вашего восприятия, наши ритмы другие, я слушаю взмахи ночных крыльев, биение могучих сердец предвечных исполинов, что бродят по огненным степям моего мира, я…

У какого дальнего предела

Остановим мы своих коней,

Небо в страхе разом потемнело,

В пыль роняя капли тусклых дней,

Глыбы мрака с вечности ладоней

Пали на иссохшую траву,

Но вперёд рванутся наши кони,

Раздробив копытом синеву.

И осколков брызги разлетятся,

И откроется…

Гм… и откроется… гм…

Демон сбился и смущённо потупился.

Брови Тёрна нахмурились.

— Конечно, конечно, это лишь слабое и неверное переложение! — немедленно запротестовал оскорблённый в лучших чувствах демон. — Я старался представить моё творение языком понятных вам образов, отсюда и «кони», то есть существа, на которых ездят, хотя в моём мире, конечно, никаких «коней» нет и быть не может…

— Мэтр, мэтр… — протестующе поднял руки дхусс. — Мы что, на поэтическом состязании?.. Отчего мне всё время надо об этом напоминать?..

— Прошу прощения, каюсь и казнюсь, — тут же зачастил мэтр. — Поэзия — моя стихия, мой воздух, мой хлеб, моё…

— Будет тебе, будет, мэтр… — урезонивал демона Тёрн. — Прости, мне за дело надо браться.

Гадание Тёрна не заняло много времени. Сидха привыкла, что прорицатели и предсказатели не возьмутся даже за прогноз погоды без десятка амулетов, хрустальных шаров, ароматических курений и тому подобного, соплеменники Нэисс гадали по сорванным листьям, излому веток, что тоже требовало времени и усилий. Тёрн же как будто вообще ни в чём не нуждался.

Дхусс вновь с силой вонзил посох в землю, положил руки на оголовок. Расправил плечи и закинул голову, словно всматриваясь в небесную глубь.