Сглотнув, Нита вытащила из кармана пистолет. Он оказался не таким тяжелым, как она думала, но ей не понравилось то, как трудно оказалось его вынимать. Лучше держать пистолет в руке и не нуждаться в нем, чем не держать, когда он действительно понадобится.

Возможно, Нита сможет воспользоваться им, чтобы пригрозить Рейес и загнать ее в камеру, а потом запереть, и тогда все ее враги окажутся в ловушке, как она сама оказалась в ней однажды.

«А что, если она будет сопротивляться?» – спросила Нита себя.

«Если это произойдет, я разберусь».

Что-то внутри Ниты не обрадовалось этому ответу, но затихло.

Нита сделала глубокий вдох и открыла дверь, высоко поднимая оружие. Просунула сначала голову и пистолет, пряча остальную часть своего тела за дверью. Осмотрела коридор и тот участок комнаты охраны, который могла видеть. Рейес там не было.

Нита проскользнула в дверь и как можно тише закрыла ее за собой. Дыша неглубоко и сжимая в потных ладонях пистолет, она подалась вперед и заглянула в комнату охраны. Пусто. Заглянула в чулан, который они называли секционным залом. Тоже пусто.

Из коридора донеслись слабые голоса, и Нита поняла, что Рейес, должно быть, нашла Ковита. Твою мать. Она уже разговаривает по телефону и предупреждает охранников?

Нита кралась по коридору, стараясь не дать своим дрожащим пальцам случайно выстрелить из пистолета. Она никогда не пользовалась оружием, и ее знания о стрельбе основывались на увиденном по телевизору и на действиях ее матери. Но мать редко стреляла при Ните, так что Нита понятия не имела, как работает настоящее оружие. Прицелься и стреляй. Сними с предохранителя.

Стоп. Как вообще выглядит предохранитель?

Нита посмотрела на свой пистолет, но не могла сказать, был он на предохранителе или нет. Она видела только черный ствол и множество кусочков металла. Для нее этого ничего не значило. Она надеялась, что предохранитель снят.

Подойдя ближе, Нита смогла разобрать разговор.

– Где товар, Ковит?

– Ушел.

– Куда?

– Я не знаю.

Нита подошла еще ближе и заглянула за угол. Перед глазами появился профиль Рейес, ее прямая спина, расправленные плечи. Нита не могла видеть выражение ее лица, но видела пистолет, который та небрежно держала в руке.

Вот дерьмо.

Если Рейес вооружена и уже достала свой пистолет, то загнать ее в камеру не представляется возможным. Скорее всего, она лучше обращалась с оружием, чем Нита, и, наверное, прекрасно об этом знает. Если Нита ворвется туда с криком «Брось оружие!», вполне вероятно, Рейес просто развернется и выстрелит в нее, вместо того чтобы подчиниться.

Пока Нита пыталась придумать, что делать, Рейес подошла к панели с кнопками и открыла камеру Ковита. Раздался гул и щелчок – сработал механизм, и дверь мягко распахнулась. Рейес махнула пистолетом.

– Выходи.

Ковит медленно подчинился. Каждое его движение было спокойным и обдуманным, выражение лица – бесстрастным. Не каменным, но создавалось впечатление, что все мысли Ковита исчезли, и теперь он жил только настоящим моментом.

Пока Ковит выходил из клетки, Рейес держалась от него на расстоянии – достаточно близко, чтобы пуля попала в цель, и достаточно далеко, чтобы у нее было время выстрелить, если Ковит бросится на нее.

– Куда мы идем? – спросил он, но по голосу было понятно, что он уже знает куда.

– На улицу.

Ковит издал горький смешок.

– Не хочешь убираться в том месте, где растекутся мои мозги?

– Да.

Нита вздрогнула.

Они шли по коридору в ее сторону, через несколько секунд будут рядом, у нее очень мало времени. План рушился на глазах, а Нита еще даже не начала воплощать его в жизнь.

Ковита вот-вот казнят.

У Рейес есть пистолет, и она сейчас увидит Ниту, стоит ей только повернуть за угол. И Ниту она тоже убьет. Есть только пара секунд, чтобы решить: что делать?

Она подняла пистолет дрожащими руками, затем прицелилась.

Рейес была всего в нескольких футах и не могла видеть Ниту, стоявшую за углом.

«Ты можешь убить человека, Нита? Ты, которая так гордилась теми обнаруженными в себе слабыми моральными принципами? Неужели ты пренебрежешь ими?»

Она вспомнила Фабрисио, подумала о том, насколько была уверена в себе, насколько правильным поступком ей казалось его освобождение. Как она провела черту, за которой для нее находилось убийство.

Готова ли она перейти черту между преднамеренным невежеством и соучастием в убийствах и самой стать убийцей, которая знает, что делает?

«Между своей жизнью и жизнью Рейес я выбираю свою, – ответила Нита своему внутреннему голосу. – А между ее жизнью и жизнью Ковита я выбираю Ковита».

Когда она подняла пистолет и вышла из своего укрытия, рука ее была твердой – никакого намека на дрожь, которая мучила разум. И Нита выстрелила.

Выстрел был хорошим, но не достаточно. Пуля попала Рейес в то место, где плечо соединяется с шеей, и она рухнула на землю, издав потрясенный крик, который сопровождался бульканьем. Глядя на падающую начальницу, Ковит задохнулся, все его тело задрожало в экстазе, как будто он только что принял наркотик, но им была боль Рейес. Это выглядело жутко.

Нита выругалась, испугавшись, что Рейес может начать отстреливаться. Она подняла пистолет для нового выстрела, сердце в груди колотилось как бешеное.

В то же время Ковит развернулся и набросился на Рейес. Его движения были быстры и безжалостны. Схватив ее одной рукой за волосы, другой он взялся за раненое плечо. Из груди Рейес вырвался крик боли. Плечо, в которое попала пуля, хрустнуло. Пистолет выпал из руки. Ковит отбросил его ногой, затем резко развернулся и треснул Рейес головой о стену. Сильно.

Ее череп раскололся.

Ее тело упало на пол, оставив на цементной стене мокрый след крови, к которой прилипли волоски. Казалось, кровь была повсюду – на стене, на полу и каплями-веснушками на щеках Ковита.

Ковит выпрямился, тяжело дыша. Рейес лежала неподвижно. Нита видела множество тел и точно могла сказать: женщина мертва. Часть головы была проломлена. Никому после такого не выжить. Нита сознательно убила человека.

«Нет, это Ковит раскроил ей голову».

«Только потому, что ты не успела выстрелить еще раз, – отрезала Нита. – Прекрати это. Я больше не буду перекладывать вину на других. Это я убила ее».

Другой голос в ее голове молчал довольно долго, прежде чем сказать: «Да. Это ты убила ее».

И Нита, наконец, поняла.

Она была точно такой же, как Ковит.

В качестве оправдания Ковит использовал мафию: «О, они все равно будут пытать его, так можно наслаждаться этим». А Нита использовала свою мать: «О, он уже мертв, так его можно расчленить. Это пулевое ранение? Не моя проблема, поздно, он уже мертв».