— Сам он где сейчас?

— Он не один. Кэссиди знает процедуру: если он нашел труп, он под подозрением первый. Что у вас с лицом, Р. Эстергази? Ладно, погодите, расскажете сразу Ставросу и всем.

К слову, Рубен вполне понимал дурное расположение духа Бротигана и его нежелание говорить впустую. Когда ты едешь на эту должность в компании двухсот пятидесяти тщательно отобранных людей, ты рассчитываешь иметь дело не более чем с разгильдяйством.

Поднятый с постели староста ждал всю компанию в зале капитула и был по своему обыкновению сдержанно гневен. Он в джемпере поверх пижамной куртки. С ним Кэссиди, утомленный, одетый по-дневному Спустя минуту подошла Эдера. Волосы у нее были тщательно приглажены и расчесаны на пробор, поверх — косынка. Укрощенная феминистка? Было бы забавно… в иное время.

— Сперва вы, Р. Эстергази.

Рубен доложил, стараясь говорить коротко и по делу. Мол, под прикрытием ионного зонтика в горах приютилась добывающая компания, чья она — неизвестно, однако охрана оснащена вполне современным вооружением. На Авалоне у нас, стало быть, имеется стратегический ресурс, достаточно ценный, чтобы оправдать ионизацию воздуха в обширной области над карьером. Сохранение тайны, как известно, обходится очень дорого. Думаю, теперь ясно, что стоило той, первой экспедиции скрыться в гиперпространстве, как эти немедленно сбили оставленный ею спутник. Самописцы тоже, скорее всего, у них.

— Я бы на вашем месте послал им сигнал на самоликвидацию, — сказал Бротиган. — Они скорее всего ими потерлись при попытке несанкционированного доступа, но — из принципа, чтобы неповадно было.

— Коды надо бы сменить, — подал голос Кэссиди. — Даже если все потерлось, мало ли. Такова процедура.

Рубен подумал, что под ионный зонтик сигнал не пройдет, но вслух ничего не сказал — сами догадаются.

— Запрос на Фриду, — приказал староста. — Да, внеочередной сеанс. Не мое дело, откуда вы возьмете энергию. Обесточьте что-нибудь. Нет, не лаборатории. Процесс запущен, если мы его прервем, и система рухнет прежде, чем достигнет устойчивого равновесия, считайте, мы были здесь зря. Вам хочется отчитываться за бюджетные деньги? И я сильно подозреваю, что Фрида переадресует наш запрос на Цереру! Если бы это была наша выработка, мы не летели бы сюда первым эшелоном. Мы не станем забивать этим голову. Это дело дипломатов. Планета… нет, планета, само собой, наша. Это мы внесли ее в реестр, а эти пусть убираются. Чиф Норм, у вас есть соображения по этому поводу?

— Оснастить оружием всю летающую технику. Это обязательно: Р. Эстергази вернулся сегодня только чудом. Включить режим энергосбережения, в первую очередь на зарядку идут аккумуляторы боевых машин. Ну… всего, что можно использовать в качестве боевой машины. Снять огни с периметра. Поставить по периметру автоматические пушки. Разместить вокруг комплекса фальшивые цели, видимые в инфракрасном визоре как источники энергии. Быть готовыми биться за башни: противнику для того, чтобы разрабатывать ресурс, кислород на Авалоне не нужен. Башни — наше самое уязвимое место. Я бы еще, — Норм сделал паузу, потому что прекрасно понимал — его поднимут на смех, — организовал базу где-нибудь в горах или в прибрежных скалах и вывел туда семьи колонистов.

— Это, простите, бред, — резко сказала Эдера. — Еще не выставлена ни одна нота, а вы уже нас всех в окоп загнали!

— …запросить с Фриды войска и поставить на орбиту крейсер. Мэм, вы полагаете, я не знаю свою работу?

— Встречный вопрос: что-нибудь кроме своей работы вы знаете? Староста говорит совершенно правильно: сперва следует испробовать дипломатические методы.

— Бывает, ситуации выходят из-под контроля. Когда подчиненные удалены от начальства и не знают, что делать, они с перепугу могут начать стрелять. Р. Эстергази был сегодня обстрелян. Это психология, мэм.

«Мэм» немедленно налилась пунцовым соком. Нажил врага, отстраненно подумал Рубен. Было совершенно очевидно, что психолог рабочих групп Норма на дух не переносит… вот только с чего бы?

— А что-нибудь кроме своей работы вы знаете? Посмотрите кругом: тут люди мирных профессий, с семьями и малыми детьми, а ваши так называемые бойцы — кучка подростков, которым преступно доверять оружие. Не говоря уже о вас лично… У нас нет ресурсов для войны.

— Я не говорю о войне. — (Интересно, в этом месте я бы уже орал?) — я говорю всего лишь о готовности к любым действиям, предпринятым вероятным противником.

— Эдера права, — вмешался Ставрос. — Норм, делайте все, что считаете нужным, но в пределах сметы вашей структуры. В первую очередь мы ответственны перед обществом, которое пытаемся здесь создать.

— Я в первую очередь ответствен за жизни людей, из которых вы строите свое общество. Староста. Мэм. Общество можно и перестроить… или сменить на другое, если это пришлось не по вкусу.

— Спокойно — все. Эдера, у нас просто нет на его место никого другого. Чиф, когда речь пойдет о жизнях людей, мы вас позовем. Одно дело сбить беспилотный спутник и даже обстрелять чужой разведчик, совсем другое — вести военные действия против заведомо мирной колонии. Надо быть последним идиотом, чтобы на это пойти. После того, как мы отзвонились на Фриду — Бротиган, мы ведь сделали это? — их тайна больше не существует. Сохранять нечего, игра не стоит свеч. Любое проявление агрессии будет рассмотрено как повод к галактической войне. Мы не одни, Федерация нас не оставит. Эта тема закрыта, переходим к следующей. Бротиган, давайте сюда эту женщину.

* * *

Когда Мари Люссак переступила порог зала капитула, Рубен только растерянно сморгнул. Она была в бирюзовом домашнем халатике и в кофточке поверх, босые ноги в тапочках без задников делали ее совершенно беззащитной на вид. Особенно хрупкой казалась она на фоне громадины Бротигана: у того бесстрастное смуглое лицо, тяжелые черные брови, нос с длинной переносицей и вислым мясистым кончиком, в двери он проходит только боком, иначе плечи мешают. Ну людоед людоедом.

Мари мельком оглядела собравшихся и встала, обхватив себя за локти. Она никогда ни на кого не смотрит подолгу, и очень редко — в упор, и кажется, она вот-вот превратится в птицу. Язык тела говорит: она одна. Замужняя женщина не должна так… Неправильно. И… эээ… неблагородно.

Через минуту в дверь постучали, и, извинившись, через порог перелез заспанный и очень растерянный Брюс.

— Это я его позвал, — невозмутимо пояснил Норм, глядя на недовольных Ставроса и Бротигана. — Он имеет право тут быть. Ну и, я думаю, он просто должен. Да?

Не дожидаясь ответа, он встал, уступив свое место Мари Люссак. Брюсу стула не хватило, и ему пришлось довольствоваться простенком возле двери. Ставрос взглядом приказал Бротигану начинать.

— Миз… Эстергази, вы в курсе, почему вас сюда пригласили?

— Да, разумеется. Я знаю о трагической гибели миз Монти и понимаю, что вы обязаны допросить весь ее ближний круг.

Староста едва заметно поморщился, сигнализируя своим: Мари, в отличие от прочих — одного Норма исключить! — не выглядела ни растерянной, ни смятенной. И виноватой, к слову, тоже. Да и в чем бы ее винить? На глазах у старушки разбила стекло шкафчика, сняла со стены топор, замахнулась и снесла той полчерепа?