Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В южной стороне усадьбы стояли вплотную друг к другу два сруба площадью около 60 м2 каждый. Естественнее всего предположить, что именно здесь и находились хоромы владельца усадьбы. Мы не будем описывать всех построек, стоявших на усадьбе в середине XIII в., укажем лишь, что большой дом, площадью около 70 м2, с сенями стоял в юго-восточном углу усадьбы. В сенях этого дома имелся небольшой сруб, размером 0,7 X 0,8 м не выясненного назначения. Здесь же, в южной стороне, была, по-видимому, баня.
В средней части усадьбы, там, где в начале XIII в. была коптильня, из яруса в ярус, сменяя друг друга, на протяжении всего XIII в. стояли производственные постройки. У этих построек была такая особенность: их сруб (имевший размеры примерно 5X6 м) разделен на две половины: в одной настлан дощатый пол, в другой пол отсутствовал, но там стояла печь. Печь была сложена прямо на земле, без фундамента и примыкала к перегородке, разделявшей сруб. Топка печи производилась из замощенной половины.
Рис. 34. Резная скульптура из дерева, XIII в.
В слоях середины и второй половины XIII в. здесь найдено было несколько грамот. Что они собой представляли? Деловые распоряжения, запись долгов, список крестьянских повинностей. Несомненно, что на этом месте находилось владение крупного феодала-вотчинника.
Путешествие в XIV в. От Кузьмодемьянской до Холопьей
Новгород раньше других древнерусских городов начал преодолевать хозяйственный застой, вызванный татаро-монгольским нашествием. Уже в конце XIII в. новгородцы возобновили каменное строительство, прерванное почти на целое столетие. В 1292 г. строится каменная церковь Николы на Липне, восстанавливается обрушившаяся церковь Федора. В 1297 г. новгородцы строят каменный город Копорье. В 1302 г. в Новгороде заложен новый кремль.
Мы не будем перечислять многочисленные постройки этого времени и останавливаться на исторических событиях. Вспомним лишь, что XIV век - время наивысшего расцвета города, именовавшегося в ту эпоху в официальных документах Господином Великим Новгородом.
Естественно было ожидать, что раскопки откроют нам картину города, значительно отличную от предшествующих столетий. Однако то, что открылось в Неревском раскопе, стоит как будто в прямом противоречии с этим бесспорным фактом. Застройка усадеб этого времени была не только неизмеримо скромнее XII в., но и уступала по размерам постройкам XIII в. Правда, количество построек на усадьбах даже увеличилось, тесноты стало больше, но сами постройки стали значительно меньшими по размерам, и большинство их были одноэтажными.
Так же, как и раньше, мы начнем от усадьбы К. Уже в XIII в. эта усадьба была очень тесно застроена, но то, что открылось в слоях XIV в., было почти неправдоподобно. Постройки, преимущественно небольших размеров, так тесно заполняли территорию усадьбы, что между ними трудно было отыскать проходы с одной части двора в другую. К тому же в XIV в. восточная граница усадьбы проходила в пределах раскопа, и размеры усадьбы (или этой части двора) составляли всего-навсего 24 X 15 м. И на этом пространстве в XIV в. умещалось по 7 - 8 построёк.
Мы перечислим здесь постройки только одного 9 яруса, сооружения которого относятся к середине XIV в.
Конструктивные особенности построек этого времени нам уже хорошо знакомы. В северо-западном углу усадьбы стояла производственная постройка размером 6 X 6 м. Рядом с ней располагалась классическая трехчленная связь - изба - сени - клеть. Изба и клеть имели площадь по 25 м2, а ширина связывавших их сеней - около 3 м. Вероятно, эти постройки были двухэтажными. Дальше стояли небольшие жилые и хозяйственные постройки, и лишь у восточной границы усадьбы обращал на себя внимание аккуратный домик с бревенчатыми сенями, общая площадь которого едва превышала 25 м2 (примерно такая же картина наблюдалась здесь и в XV в.).
На соседней усадьбе Е мы увидели подобную же картину застройки. Если бы мы судили об этой усадьбе только по застройке и по обычным бытовым находкам, могло бы сложиться впечатление, что это скромная усадьба рядовых горожан, среди которых были и ремесленники (в конце XIV в. здесь жил и работал ювелир). Но берестяные грамоты дали иную характеристику усадьбе.
В. Л. Янин, исследуя эти грамоты, установил, что на усадьбе Е с середины XIII в. и до конца XIV в. жили должностные лица, ведавшие сбором дани в северных областях. Вот грамота № 248 (найдена в слое рубежа XIV - XV вв.): «Бьют челом карелы из погостов Кюлолакского и Кирьяжского Господину Новугороду. Обижены мы с немецкой половины. Земля отцов наших и дедов… У Вымолцов господа отняли кречетов… Верши рыболовные пограбили, а сами мы…» Смысл даже оборванной грамоты совершенно ясен: карелы двух погостов (сел) жалуются на соседей-шведов (немецкую половину). Жалоба, адресованная не совсем обычно - Господину Новугороду, обращена была к определенному лицу, проживавшему на этой усадьбе.
Из других грамот явствовало, что таким лицом был сборщик дани.
В слоях середины XIV в. на этой же усадьбе найдены пять грамот, адресатом которых был Максим. В. Л. Янин пришел к неоспоримому выводу, что этот Максим был братом известного посадника Юрия Онцифоровича, роду которого по крайней мере с XIV в. принадлежали соседние усадьбы И и Д. Теперь выяснилось, что и усадьба Е принадлежала этим же владельцам. Тогда многое становится понятней. Боярская семья, даже и многочисленная, не разбрасывалась по всем принадлежавшим им дворам, а жила на каком-то одном. На других же дворах жили слуги, ремесленники, приказчики, управляющие, которые могли вести деловую переписку с подвластными вотчинами и около домов которых могли встретиться грамоты, адресованные их сюзеренам, но доставленные сюда, в канцелярию, с соответствующими распоряжениями.
В слоях второй половины XIV в. была прослежена одна особенность, относящаяся уже не столько к расположенным здесь усадьбам, сколько к службе охраны улиц.
По Писцовым книгам и другим документам известно, что в Новгороде существовала специальная ночная стража - решетники.
Теперь мы увидели, что представляли собой сами решетки и где
