К утру 18 июня удалось подавить последние очаги вооруженного сопротивления, ситуация в ГДР перешла под контроль советского командования, органов МГБ и полиции.

Ударные американские, британские и французские части приблизиться к границе не успели, и мрачная тень войны, поднимавшаяся над охваченными беспорядками городами ГДР, развеялась. Повторный, после победного 45-го, «штурм» Берлина, предпринятый бывшими нашими союзниками по антигитлеровской коалиции, провалился.

О его трагических итогах полковник Фадейкин коротко доложил в Москву:

«В результате действий советских войск и введения военного положения в Берлине и ряде других крупных городов положение в республике почти нормализовано….

Особым отделом МВД Группы советских оккупационных войск, а также органами МГБ ГДР арестовано всего 1397 чел. В настоящее время производится фильтрация арестованных с тем, чтобы сосредоточить следствие на наиболее важных арестованных, с целью выявления и дальнейшего изъятия организаторов мятежа.

По предварительным данным, в результате столкновения мятежников с нашими войсками в Берлине убито 2 и ранено 28 чел. В Магдебурге убито и ранено 56 чел. По остальным городам сведения собираются и будут сообщены дополнительно.

Во исполнение Вашего задания, нами организованы следственные группы, которые приступили к работе. Командированный Вами т. ГОГЛИДЗЕ с группой работников прибыл, сегодня в 7 час. утра в Берлин и приступил к работе».

Потери понесла и правительственная сторона: в массовых беспорядках погибло 7 и получили ранение 151 человек из числа сотрудников немецкой Народной полиции, МГБ и партийных активистов.

18 июня Военный трибунал приговорил шестерых, причастных к убийствам и поджогам, к расстрелу. Спустя несколько часов Военный совет ГСВГ утвердил приговоры, и в тот же день они были приведены в исполнение. Об этом населению ГДР сообщили по национальному радио.

В дальнейшем менялись цифры арестованных и уточнялось количество участников акций протеста. На 23 июня было задержано 8019 участников выступлений, 2569 из них после

фильтрации в тот же день вышли на свободу, 1200 подверглись аресту. Уголовные дела на 394 человек поступили на рассмотрение в суды. Проверка остальных лиц продолжалась.

Несмотря на провал мятежа, в штаб-квартирах спецслужб не оставляли попыток подорвать установившееся в ГДР хрупкое равновесие. Теперь «под прицелом» находились советские офицеры и солдаты. Из Западного Берлина и Западной Германии с помощью воздушных шаров и авиации на территорию ГДР от имени «Группы борьбы против бесчеловечности^ «Восточного бюро» и НТС забрасывались сотни тысяч листовок антисоветского содержания, разжигавшие ненависть между двумя народами и содержавшие призывы к продолжению забастовок.

23 июня агент МГБ ГДР «Л» сообщил, что, в частности, на проходившем в Западном Берлине совещании руководящего состава «Группы борьбы против бесчеловечности» «американский офицер Браун» потребовал от руководителя этой организации отчета об участии в событиях 17–18 июня в Восточном Берлине и настаивал на продолжении подрывной деятельности. По информации агента, «Тиллих заявил ему, что в основном погромные действия в Восточном Берлине осуществлял. «Союз немецкой молодежи», а «Группа» занималась пропагандой и сумела распространить в Берлине и ГДР около 500 000 листовок».

Проиграв открытую схватку, западные спецслужбы не оставили попыток взорвать ситуацию в ГДР Основной упор они сделали на проведении разведывательно-подрывной деятельности против советских войск, а также государственных институтов власти. Разведки США, Великобритании и ФРГ принялись создавать на территории ГДР мощную шпионскую сеть. По замыслу организаторов, их агентура должна была просочиться на ключевые посты в государстве, партии и подготовить почву для эрозии социалистического строя.

В Управлении особых отделов по ГСВГ предвидели такой ход развития и во взаимодействии с МГБ ГДР заблаговременно организовали контрразведывательную работу в воинских частях и их окружении, а также усилили агентурное проникновение в разведывательные органы западных спецслужб.

Так началась одна из самых масштабных контрразведывательных операций отечественных спецслужб под кодовым названием «Весна».

По указанию начальника Управления генерала Г. Цинева, руководителем третьего отдела И. Устиновым, сотрудниками центрального аппарата А. Крюковым, Ю. Николаевым и другими были проанализированы все имеющиеся в производстве оперативные материалы по так называемым американской, британской, германской и другим линиям разведывательно-подрывной деятельности, направленной против ГСВГ Аналогичная работа проводилась в органах МГБ ГДР и Инспекции по безопасности верховного комиссара СССР в Берлине. Полученные данные были обобщены, и на их основе выработан комплекс агентурно-оперативных и технических мероприятий, направленный на срыв планов западных спецслужб.

А те не дремали, и к весне 1954 года в окружении ряда частей ГСВГ была сформирована обширная шпионская сеть. Невысокий уровень жизни граждан ГДР, наличие у них обширных родственных связей в ФРГ, Западном Берлине и свободный доступ на его территорию (Берлинская стена еще не существовала) создали благоприятные условия для проведения вербовочной работы. Вербовали практически всех, кто имел хоть какой-то выход на советских военнослужащих или доступ на территорию части. Не гнушались привлекать к сотрудничеству даже уборщиков мусора.

Генерал Юрий Николаев вспоминал: «В своем стремлении к получению любой шпионской информации состоятельные американцы не чурались даже копания в мусорных свалках наших военных гарнизонов. К этому они привлекали нуждающихся лиц, своего рода бомжей, платили им гроши, заставляя выискивать среди мусора письма военнослужащих, различные конспекты и т. п».

Главной же целью спецслужб оставалась вербовка агентов, имеющих доступ к секретным документам или проходящих службу в штабах. Для этого задействовался самый широкий арсенал способов — кандидатов в агенты западногерманская разведка отлавливала даже на таком, казалось бы, безобидном поле, как филателистическое.

До поры до времени «особисты» и сотрудники МГБ ГДР не подозревали, что филателистическая биржа в Западном Берлине служила для кого-то удобной ширмой. Приходившим туда коллекционерам из Восточного Берлина чаще всего приходилось иметь дело с моложавым и обходительным господином. У него всегда имелся богатый выбор марок, и были сносные цены, а хорошие манеры располагали к общению.

В ходе разговора, ловко направляемого «душкой Вилли», коллекционер незаметно для себя переходил к обсуждению тем более широких, чем филателия. При следующей встрече его нередко ждал приятный сюрприз — заветная марка, за которой он гонялся не один год, «по счастливой случайности» оказывалась у «Вилли». Он «не выкручивал руки», шел навстречу, а взамен просил оказать маленькую услугу. От коллекционера требовалось всего ничего: узнать, как устроиться знакомому «Вилли» в Н-скую воинскую часть или передать небольшую посылку другому коллекционеру.