— Вот значит как, — покачал головой Константин.

— Что за Игнатьевы? Что произошло? — в свою очередь зацепилась за неизвестное ей Милослава.

— Фёдор управлял своим кварталом, это ты знаешь? — дождавшись кивка он продолжил. — К нему под руку перешли несколько дельцов, это не понравилось криминалу, они решили намекнуть нашему сыну.

— Какая-то шпана? — возмутилась целительница.

— Крупная группировка, под крылом у клана из первой десятки, Игнатьевых, — укоризненно посмотрел на бывшую жену Константин. — Когда Фёдор не послушал их, они решили напасть. В ходе нападения было убито несколько людей сына, а Светлана похищена.

— Беспредел, — снова перебила Милослава, но тут же повинилась — Продолжай пожалуйста Костя, что было дальше?

— А ничего, наш сын напал на их род, — закончил глава.

— Так просто? — с подозрением спросила Милослава.

— Он с группой вошёл в их поместье. Те успели вызвать подмогу. К месту прибыла парочка двуединых, конфликт вышел за все рамки.

— Фёдор сильно пострадал? — сочувствующе сморщилась Милослава.

— Нет, он не пострадал вовсе, — усмехнулся Константин. — Сравнял особняк с землёй, меньше чем за минуту, а прибывших двуединых раскидал как котят, одного и вовсе вбил в землю по самую макушку.

Целительница не знала что и сказать, в кои то веке просто замолчав, даже не пытаясь перебить.

— Твой сын изменился, — мягко начал Константин. — Он больше не тот мальчик, которого ты знала.

— Я не могу поверить, это какой-то сон. — прошептала она.

— Поняла, почему я не хочу сейчас возвращаться? — горько спросил глава рода Фонвизиных. — Я может и смогу простить Фёдора за смерть Натальи и детей, но идти туда сейчас, всё равно что лезть под каток. Сметёт и не заметит.

— И это говорит один из сильнейших магов империи? — настроение возвращалось к Милославе, она иронично изогнула бровь.

— Чего стоит одна девчонка рядом с ним, невероятная сила, — пробормотал Константин. — Возможностей Фёдора я даже не представляю. Но в одном уверен, сейчас у него всё под контролем.

— Он же ещё ребёнок, — по матерински улыбнулась лекарка.

— Ребёнок, который сейчас управляет родом. По сути, если отбросить не стереотипные действия, в итоге мы имеем: состояние рода увеличено в три раза, под контролем почти половина города. Главные враги рода уничтожены, да так, что теперь любой подумает, стоит ли лезть к нам.

— Всё это не имеет значения, конец будет один, — непонятно высказалась Милослава. — Но к более реальному, сегодня у него дуэль, я пойду туда. Если с Фёдором что-то случится, моя помощь будет нужна. А ты?

— А что я? Я всё сказал.

— Понятно, значит жди нас, вернусь с вестями. А пока вставай, обед почти готов. Или ты не будешь?

— Буду, — вздохнул Константин поднимаясь.

* * *

В одной из квартир в центре Москвы происходил не менее важный разговор. Грузный, но достаточно энергичный когда-то мужчина сейчас был пасмурнее тучи. Он задумчиво смотрел через стол, на расположившегося напротив сына, непроизвольно потирая подбородок, что говорило о крайней степени волнения.

Рядом с Геннадием Ананьевым сидела его жена, Регина. Женщина переводила взгляд с сына на мужа и обратно, с каждой секундой в ней нарастала паника.

— Что вы молчите? — взорвалась она. — Гена, что ты собрался делать?!

— Мам…

— Молчать! — взвизгнула женщина. — Лучше молчи! Ты даже не представляешь, какие проблемы устроил.

— Не такие большие, — произнёс Ананьев старший. — Кажется, я нашёл выход. Мы выставим замену, бретера, лучшего которого сможем найти.

— Отлично, — осмелился подать голос Пётр, под уничижительным взглядом матери. — Это отличное решение папа.

— Щенок, — устало выдохнула Регина. — Ты понимаешь, какой урон по репутации? Понимаешь, как пострадает бизнес твоего отца? Да нас на порог любого известного дома ближайший год даже не пустят, сколько не заплати.

— Ты верно подметила, — прервал жену Геннадий. — Это мой бизнес, мой род, мой сын.

— То есть ты одобряешь такое поведение? — опасно сузила глаза Регина.

— Не одобряю, — сдал назад муж. — Но это случилось, теперь надо решить проблему. К тому же этот сопляк стал слишком опасен, пора было закончить это. Я свяжусь с гильдией, вечером на арене будет убийца.

— А если он победит? — спросила Регина. — Тогда Пете придётся выйти самому, иначе его казнят.

— Выйдет. — сжал зубы Геннадий. — Но пока рано опускать руки.

— Какого беса ты вообще это устроил? — обратилась женщина к сыну.

— Если бы я ударил по нему, проблем бы не было, — начал оправдываться Пётр, но как-то без огонька, было понятно, что за последние часы он не один раз это говорил. — Света и я любили друг друга, а сегодня она была сама не своя. Она не должна была защищать его! Не должна!

— Всё будет в порядке, — успокоил сына отец. — А сейчас мне пора.

Геннадий устало потёр виски и встал, чтобы выйти из комнаты, оставляя жену и сына. Он не знал, что делать, но не мог позволить потерять контроль над ситуацией, потерять сына.

Сегодня вечером нанятый им человек покончит с Фёдором, чего бы главе рода Ананьевых это не стоило.

До поместья добирались в компании одного из служащих императора. Два других следовали на своей машине чуть позади. Мы с Ларой сидели напротив начинающего нервничать мужчины и молчали.

Вот так происходит сопровождение до дома, вопрос ещё кто кого сопровождает. Когда мужчине из канцелярии пришло уведомление, он с облегчением уткнулся в экран сеферона.

— Император извещает, что вы можете оставить нашу тройку у себя в распоряжении, если желаете. — сообщил он спустя несколько секунд не слишком довольным тоном.

— Нет, спасибо, — отвечаю с сарказмом. — Впрочем, вы можете сопроводить меня до резиденции.

Надо согласовать с императором предстоящую дуэль, думал я, но планам не суждено было сбыться.

— К сожалению, это невозможно, — вежливо возразил костюм. — Его превосходительство сейчас в Новгороде. Петра взяли под домашний арест, всю ответственность за его дальнейшие действия будет нести отец.

— Как вовремя, — хмыкнул я. — В Новгороде снова мятеж?

— Что-то вроде того. — не стал продолжать диалог костюм. Видимо он итак сказал лишнего.

— Присутствие императора что-то бы изменило? — тихо спросила Лара.

— Нет, по сути он ничего бы не смог сделать, — не понижая голоса ответил я, мне было всё равно на навострившего уши служащего. — Максимум, что сделали бы его люди, развели нас по разным углам. Леонид Васильевич не вмешивается в дела великих родов.