Но в статье в «Sunday Times» было немало загадок. С одной стороны, автор попыталась дискредитировать профессионализм Джейкобса, с другой – подтверждала, что он был агентом службы безопасности АНК в Лусаке и цитировала слова Э. Пахада, сказавшего, что тот бывал в администрации президента и «приносил много документов разведывательного характера». По словам автора статьи, Джейкобс в ответ на ее вопрос сказал, что посылал документы в администрацию президента, но что это была его «частная переписка с президентом» [399] .

В 2003 г., в разгар борьбы между Мбеки и Джейкобом Зумой, в политических кругах Южной Африки начал циркулировать документ, обвинявший Зуму и его сторонников в намерении совершить государственный переворот, а некоторых из них и в том, что в 1980-е годы они сотрудничали со спецслужбами правительства. Целью переворота было якобы убийство Мбеки путем нарушения систем управления его самолетом. Провести эту операцию должны были, по утверждению документа, сотрудники Национальной разведывательной службы. Документ назывался «Отчетом», был адресован Патриции де Лилль и подписан «Сообществом обеспокоенных разведчиков-патриотов, верных Конституции ЮжноАфриканской Республики». Большое место в «Отчете» уделялось анализу Национальной разведывательной службы, и выводы относительно ее качества и возможностей были неутешительными. Заканчивалась эта часть «Отчета» утверждением, что в среде сотрудников НРС ходят разговоры о том, что нужно избавиться от Джейкобса: устроить автокатастрофу или арестовать его и убить в тюрьме или в полиции [400] . Мало кто сомневался, что автором «Отчета» был Беки. Неофициально этот документ так и называли: «Досье Джейкобса».

22 ноября 2003 г. Джейкобс был арестован в Кейптауне и самолетом комиссара полиции Джеки Селеби переправлен в Преторию. Судя по словам его друзей, события развивались по предсказанному им сценарию: сначала Беки посадили в одну камеру с африканерами – организаторами взрывов в черных тауншипах, членами расистской организации «Буремах», потом – с обычными уголовниками. Подразумевалось якобы, что его убьют, но этого не произошло. Потом его перевели в одиночку. Через пять дней Джейкобсу предъявили обвинение в том, что у него было несколько паспортов с разными именами и… отпустили на поруки. А через три месяца было снято и это обвинение. Дело не было передано в суд, хотя компьютерные диски, захваченные при аресте, остались у полиции. Но, видимо, Джейкобсу были предъявлены и другие обвинения. В заявлении, написанном им в полиции 27 ноября 2003 г. говорилось: «Я отрицаю, что меня разоблачили в каком бы то ни было заговоре с целью убийства президента государства. Я посвятил всю свою жизнь борьбе за демократию в Южной Африке. Я никогда не стал бы участвовать в заговоре против правительства, которому я посвятил всю свою жизнь. Я сделал бы все для защиты жизни президента государства». Если обвинение в покушении на жизнь президента Джейкобсу действительно было предъявлено, то отпустить его через пять дней могли только по указанию самого Мбеки [401] .

В 2006 г. Джейкобс подал в суд на государство за нанесенный ему моральный и физический ущерб и потребовал возмещения в 10 млн рандов [402] . Но вскоре у него был обнаружен рак, и ему стало не до суда.

В мае 2008 г. Беки позвонил И. И. Филатовой – она была в это время в Дурбане – и спросил адрес электронной почты А. Б. Давидсона. Сказал, что хочет связаться с ним и завершить свою диссертацию. Договорились встретиться в Кейптаунe и назначили даже день – 1 сентября около четырех часов. Только место не обговорили. Но 1 сентября телефон Беки не отвечал, 2-го тоже. А 9-го в газетах появились некрологи. Джейкобс умер 8 сентября.

В некрологе в «Mail and Guardin» Ник Доз, тогда заместитель главного редактора, писал: «Больше всего меня поражала его способность держать в голове разветвленную и невероятно детализированную диаграмму экономической и политической власти в Южной Африке. Иногда то, что он говорил, звучало как бредовая теория заговора, но он так часто оказывался прав, что постепенно, со временем, я понял, что, когда у членов правящей элиты параноидальный и заговорщический взгляд на мир, они и действуют заговорщически, и в результате теория заговора становится кардинально важной для понимания их поведения» [403] .

К этому остается добавить, пожалуй, только одно: список имен участников заговора против Мбеки, который Джейкобс привел в своем «Досье» в 2003 г., почти полностью совпадал со списком кабинета Зумы, сместившего Мбеки с поста президента в 2008 г.

И еще: Мо Шейк, бывший коллега Джейкобса по подпольной работе в Дурбане, которого Джейкобс назвал одним из главных заговорщиков против Мбеки и которого, по словам авторов некролога, многие считали инициатором ареста Джейкобса, после прихода Зумы к власти возглавил Национальную разведывательную службу ЮАР. После смерти Джейкобса Мо Шейк сказал о нем: «Он был гением, но он не мог работать в рамках какой бы то ни было организации» [404] (См. сн. 403).

О Джейкобсе писали многие, но не случайно его полной и достоверной биографии пока нет: слишком уж много загадок в его жизни. Что в этой истории правда, а что – легенды, судить не нам.

Когда эта война была в разгаре, о ней у нас говорили мало. Говорили о помощи законному правительству Анголы и национально-освободительным движениям, военные лагеря которых располагались на территории Анголы. Говорили о «наглых вылазках южноафриканской военщины». А вот о войне – нет. Масштабы своих военных поставок МПЛА и кубинскому контингенту в Анголе СССР не афишировал, а участие советских военнослужащих в военных действиях отрицал. Л. Брежнев и А. Громыко отрицали советское участие в боевых действиях в Анголе во время встречи с Г. Киссинджером в январе 1976 г. 1 февраля такое же утверждение появилось и в «Правде» [405] . Советское участие в этой войне отрицалось и позже. В сентябре 1981 г., например, ТАСС опубликовал заявление о том, что советский персонал не участвует в войне в Анголе и что роль СССР в этом регионе не носит военного характера [406] .

Но у ветеранов – и советских и южноафриканских – другое мнение. То, что происходило в Анголе с декабря 1975 г. по 1990-й они называют именно войной. И тот факт, что Советский Союз принимал в ней активное и непосредственное участие, для них не секрет. Они знали и о поставках советского оружия в Анголу, и о том, что советские военные инструкторы и советники, прикрепленные к ангольским частям, в военных действиях участвовали. Об этом опубликованы сейчас воспоминания и военных, и дипломатов, появились многочисленные исследования.

Какова была роль СССР в этом конфликте? Пока война шла, и Запад, и ЮАР считали Советский Союз главным виновником, вмешавшимся первым, как они утверждали, на стороне МПЛА. Причиной этого вмешательства называли стремление нашей страны распространять свою идеологию и свое «господство» по всему миру: МПЛА провозглашало строительство социализма своей целью. У нас же в войне обвиняли ЮАР и США, поддерживавших Национальный фронт за освобождение Анголы (ФНЛА) во главе с Холденом Роберто на севере и Национальный союз за полное освобождение Анголы (УНИТА) во главе с Жонасом Савимби на юге и юго-востоке. Как советские официальные источники, так и средства массовой информации объясняли вмешательство США и ЮАР стремлением удержать Анголу и весь южноафриканский регион в сфере влияния Запада.