Приходили и уходили завоеватели, оставляя порушенные города и села, а любовь оставалась. Цунами превращали берега океанов в пустыню, а любовь оставалась. Только любовь оставила жить в камне прекрасную египтянку Нефертити. Только любовь воздвигла в Агре гробницу Тадж-Махал, которому будут поклоняться люди и после нас. Будут поклоняться камню, под которым лежит когда-то любившее сердце. Только любовь сделала простую женщину императрицей Екатериной Первой. Только любовь позвала в дорогу из Петербурга в далекую Сибирь жен декабристов, где томились их мужья.

Мужество закалила любовь. Песню рождала любовь. И любовь рождала нового человека, новую Любовь.

Навстречу тебе, твоей душе, под солнцем любви, раскрылось мое сердце как первый утренний цветок, благоухая и замирая от счастья.

Ты слышишь, Женечка?

Проходят короткие и долгие минуты, и я возвращаюсь к действительности. Нужно уходить. Встреча с юностью закончилась. Молча прощаюсь с серым домом и ухожу. С тихим шорохом ложатся листья тополей на похолодевшую землю. До новой встречи, старый добрый дом.

Но ведь прошли годы и десятилетия, и моей первой любви столько лет, сколько мне. И может быть, и может быть…

Нет, этого не должно случиться. Она не должна уйти из жизни раньше меня. Мы еще встретимся, славная и хорошая. Что из того, что у нас седины и морщины на щеках, как тонкие щели на дереве старом видны. Это не помешает нам вспомнить юность, разбежавшихся наших друзей и товарищей. Это не помешает нам оценить прожитую жизнь. Мы над многим посмеемся, многое простим, многому поклонимся низко. Я не забыл как через двенадцать лет, после последней нашей встречи, ты нашла меня в Ленинграде, приехав из Москвы. Ты верила, что война не испепелила меня. Значит, твоя душа не изменила верности далекому прошлому.

Как мало у человека к концу жизни остается сокровенных мест. Я еще не раз приду к этому дому на проспекте-бульваре. И всегда в любое время года тут для меня будет расцветать весна юности.

37

Одиннадцатого марта [1985 года] на пленуме ЦК Партии был избран Генеральным секретарем Михаил Сергеевич Горбачев. Это пятый Генеральный секретарь после смерти Сталина.

Вспоминаю, когда умер Сталин, в народе чувствовалась растерянность. Мы так привыкли к его имени, что казалось, эта смерть нереальна. Думалось, это не могло случиться, хотя и понимали, что бессмертия нет.

Да и не удивительно. Почти тридцать лет Сталин олицетворял партию и государство. Все было связано с его именем. К этому ежечасно приучали нас средства массовой информации. Ведь он был вождь народа, диктатор, сатрап. Мы молились на него и в будни, и в праздники. Он был неколебимый символ веры.

Смерть величайшего и мудрейшего – слишком резким было торможение. Люди со всех концов страны хлынули в Москву. Пришлось ограничивать въезд в столицу. Перестали продавать билеты на поезда московского направления.

Запомнились тогдашние разговоры: кто станет во главе? Как отразится эта смерть на внутренней и внешней политике страны? Что принесет смена руководства народу? Вопросы, вопросы, вопросы. На них могло ответить только время. У власти стали Маленков и Берия. Берия был руководителем НКВД. У него в руках была большая сила. Он мог в удобный для него день устроить в Москве варфоломеевскую ночь, захватить власть и стать диктатором. Этот папа маленький решил ускорить свое возвышение и стать папой большим. Он оглядывался только на Маленкова. Хрущева, ставшего Секретарем ЦК, он просто игнорировал, считая его недалеким мужичком. Но судьбе было угодно посмеяться над Берией. Недалекий мужичок стал его начальником.

Хрущев по своей сути был малокультурным человеком. Но он обладал завидной энергией, храбростью, нахрапистостью и был большой демагог. Хрущев договорился до того, что обещал через десять-пятнадцать лет наступление коммунизма в нашей стране. А мы тогда ходили в ватниках и шинелях. Нам не хватало хлеба, и капиталистическое окружение не собиралось рушиться. После этого обещания прошел не один десяток лет, а мы так и не можем выбраться из первобытного социализма, не говоря уже о коммунизме.

В актив его добрых дел нужно отнести разоблачение и критику культа личности Сталина. Это был истинно смелый и отчаянный шаг. Начался пересмотр дел репрессированных при Сталине, к сожалению, она не была доведена до конца.

Он поддержал космическую программу наших ученых, завершившуюся блестящим полетом Юрия Гагарина.

Подъем целины, установление нормальных пенсий для пенсионеров. Дальнейшее развитие индустрии, особенно заводов по производству удобрений – все это нужно отнести к положительным делам в деятельности Хрущева. Как и энергичное строительство жилья.

Ратовавший в начале своей деятельности за коллективность в руководстве, через некоторое время он скатился к диктату и сам стал сползать в трясину культа личности. Хрущев был так уверен в своей неприкосновенности, что на городском митинге в Ленинграде выступал пьянющим и вел себя, как подгулявший купчик. Но он забыл, что во все времена существовала карающая рука истории и дворцовые перевороты. Прямо с крымских пенатов он попал на пленум ЦК Партии и был смещен с пьедестала.

Хрущева сменил Леонид Брежнев. При нем заканчивалось освоение целинных и залежных земель, совершенствовались ракеты, атомная техника, шло строительство крупнейших заводов в Тольятти, Набережных Челнах, на Курской аномалии. Строились атомные ледоколы, величайшие ГЭС в Сибири, укреплялась оборона страна. Было начато и закончено вчерне строительство БАМа. Укрепившись в седле власти, Брежнев отошел от коллегиальности руководства, скатился к диктату, к любованию успехами, к забвению настоящей партийной критики во всех звеньях партийной и государственной жизни, к терпимости к извращениям в среде руководящих работников. Предались забвению демократические институты в стране. Все это привело к застою в стране, к духовной пассивности народа.

Я тогда, грешным делом, думал и высказывал в частных разговорах свои сомнения, почему расходятся слова и дела. С больших трибун большие люди критиковали пышные многолюдные свадьбы, а первый секретарь обкома, выдавая свою дочь замуж, собрал 300 гостей. При этом на торжества были взяты из Эрмитажа музейные сервизы, а после свадьбы их не хотели возвращать. Или зачем руководящему работнику шикарная дача? Пусть во время отпуска в санатории ЦК ему отведут две комнаты, но зачем строить отдельную виллу и не одну?

Но одновременно я себе говорил, прошло время военного коммунизма и аскетизма работников ленинского типа. Нужно забывать вельможам о скромности в быту.

Но теперь вижу: не устарели революционные традиции и принципы.

Такие люди как Горбачев рождаются редко, но все же рождаются. И мы должны только радоваться, что у руля партии и государства наконец встали настоящие коммунисты.

При Брежневе процветала аллилуйщина, трескучее бахвальство, липовые рапорты. Укоренялась семейственность. Вельможное чванство. Махровый бюрократизм. Разрастались негативные явления в виде сращивания мафии с руководством всех степеней. Брежнев верил в свою непогрешимость и прозорливость. Ведь его стали славить с высоких трибун как вождя и великого марксиста. Это была уже проторенная дорожка большим папой Сталиным. Этой «прозорливостью» пользовались большие и малые руководители, нечистые на руку, многие из которых уже ничем не руководят и смотрят на белый свет через железную решетку.