— Пригласи ее сюда. Поговори, успокой, расспроси, если считаешь нужным. Не знаю пока, что с ней делать, однако, пожалуй, одна встреча все равно ничего не изменит. Но, Ликит, не распускай язык во имя всех стихий, богов и духов! Мы не в том положении, чтобы рисковать хоть немного.

— Благодарю! — мальчишка едва не вспыхнул от радости.

— Ну, брысь отсюда! — Ульф кивком головы указал на выход. — Времени тебе до четвертого колокола, а потом сразу отдыхать. Чувствую, ты мне еще понадобишься вечером.

Ликита как ветром сдуло. А регент, усмехнувшись своим мыслям, отправился, наконец, спать.

***

К женской половине дворца Ликит летел, словно на крыльях, позабыв и сон, и усталость. Он и сам не мог бы пояснить, почему ему вообще так хочется увидеть эту странную девчонку, но чувствовал, что так будет правильно.

Рыскать по всему гарему юноша благоразумно не стал, послав за девушкой случайно встреченного младшего евнуха. Тот, казалось, нисколько не удивился вызову от регента, переданному через оруженосца.

Сурия явилась очень скоро. Ликит придирчиво осмотрел ее и облегченно вздохнул: бледновата, напугана, молчалива, хотя вроде цела и невредима, даже следов слез не видно.

Вдвоем они покинули гарем и направились по коридорам в императорское крыло, но на полпути свернули в боковой проход и спустились во внутренний дворик с фонтаном. Солнце почти скрылось за высокими зданиями дворца, однако в воздухе еще чувствовалось тепло и приятная легкость уходящего дня. Сурия осмотрелась и, не обнаружив никого больше, удивленно спросила:

— Разве лорд регент не придет? Евнух говорил, что меня ждут для беседы с ним.

— Не совсем, — смутился Ликит. — Милорд позволил мне увидеться с тобой…ну, просто так. Я волновался.

— А он сам?

— Отдыхает, день тяжелый был.

— Догадываюсь, — Сурия присела у фонтана, плечи ее опустились, да и сама она ощутимо расслабилась. — А как ты?

— Устал, как и все, но все же мне проще, не я принимаю решения, от которых зависит судьба империи.

Девушка покачала головой.

— Я вот не уверена, что от наших с тобой поступков действительно ничего не зависит, — произнесла она как-то печально, но тут же встряхнулась и улыбка тронула ее губы. — Кстати, спасибо, что позвал меня. Так непривычно знать, что кто-то думает о тебе, волнуется, заботится. Странно, но приятно.

Ликит опустился на скамейку рядом.

— Я бы хотел помочь чем-то большим, нежели беседа раз в половину луны, — откликнулся он неожиданно серьезно. — Но абсолютно не понимаю, как. Разве что восхититься тем, как прекрасно ты танцуешь.

— Ты видел на празднике? — ее лицо осветилось радостью.

— От первого до последнего жеста, даже запомнил кусочек, — кивнул он и, чтобы доказать свою правоту, встал и попытался исполнить пару движений из танца. Сурия звонко захохотала. — Что? Совсем не похоже? — расстроился юноша.

— Нет-нет, — она замахала руками. — Вполне ничего для первого раза. Только ты женскую партию запомнил, а надо мужскую, вот так, — девушка тоже поднялась и показала несколько шагов и поворотов. — Дальше мы сходимся, касаемся друг друга плечами, хлопок в ладоши и сразу назад.

Она двигалась легко и непринужденно, даже в будничном платье это смотрелось завораживающе. Ликит сбился с шага и замер, не в силах отвести от нее взгляда.

— Ты очень красивая, — с чувством прокомментировал он. — Я был бы счастлив станцевать с тобой однажды.

Сурия вспыхнула и потупилась.

— Спасибо.

— Что-то не так? — юноша мигом почувствовал, как схлынуло ее веселое настроение. — Мне нельзя говорить такое? Это невежливо? Не принято у вас?

— Не то, чтобы не принято, — она вернулась к фонтану, любуясь тонким кружевом струй. — Наши мужчины часто говорят комплименты, превозносят красоту своих избранниц, даже поэмы слагают и распевают их во всеуслышание. Но, Ликит, я пока никто для тебя и вряд ли стану кем-то. Нас воспитывали по-разному, учили непохожим вещам, мы словно из других миров. И совсем не знаем друг друга.

— Так давай узнавать. В конце концов, кому от этого хуже?

Она неопределенно пожала плечами, обдумывая, отвечать ли, но так и не произнесла ни слова.

— Ладно, — Ликит взлохматил волосы, совсем как это делал Ульф в минуты задумчивости. — Мы и правда знаем друг о друге непростительно мало. Давай я расскажу что-то о себе. Хочешь, о детстве? Или о наших степных традициях. Могу даже танцы показать, у нас ведь тоже празднуют, и радоваться умеют, как нигде.

Она покачала головой.

— Нет. Расскажи про Недоре. Про то покушение. Что с тобой сделали, когда поймали? Допрашивали? Пытали? Или герцог Хальвард испытал на тебе свою магию Тьмы?

Ликит замер, оглушенный этим вопросом. Демонова бездна! Что, думал, она уже забыла о его позоре и разрешит себе довериться бывшему преступнику? Как бы ни так! Он и сам бы поостерегся, а тут хрупкая, юная, чистая и наивная девушка! Конечно, ее это пугает. И, если смотреть беспристрастно, совершенно правильно.

Это открытие неожиданно болезненно ударило в самое сердце. Юноша насупился и отвернулся, изо всех сил стараясь не показать, как его зацепили эти слова.

— Зачем тебе?

— Нужно, — ответила она уклончиво. — Прости, догадываюсь, что эти воспоминания неприятны, но я действительно должна знать.

Ликит резко повернулся, хотел отшутиться или съязвить что-то на тему неуместного женского любопытства, но натолкнулся на очень серьезный взгляд, полный сомнений и тревоги.

— Ничего со мной не сделали, — хмуро ответил он. — Герцог и пальцем меня не тронул. Допросили раз, Ульф Ньорд лично занялся. До сих пор в дрожь бросает, как вспомню.

Сурия зябко поежилась, Ликит снял плащ и накинул ей на плечи, затем присел рядом.

— Вот, а то простудишься.

— Спасибо, — она завернулась в плотную ткань, еще хранящую чужое тепло. — Но ты ведь служишь сейчас регенту и, кажется, совершенно искренне гордишься этим?

— Потому что он был прав: я вел себя, как круглый дурак.

— Ясно. Порой я удивляюсь, каким многогранным может быть зло и насколько по-разному люди ошибаются, — она чертила кончиком туфельки на песке ровные полосы. — Одни — по-глупости и от неведения, другие — от страха, третьи — имея свободу выбора и полностью осознавая, что произойдет. А в итоге важен только результат, и слабость не должна служить оправданием подлости. Но как же это тяжело: сражаться в одиночку против всего мира!

Ликит покосился на нее, пытаясь понять, к чему девушка клонит. Нет, она совершенно точно говорила сейчас не о его прошлом, но о чем же?

— Не бойся, — он взял ее руку и от души сжал. — По меньшей мере, один союзник у тебя уже есть. Позволишь мне считаться твоим другом?