подставляя лицо ласковым лучам солнца, нежному бризу, с наслаждением вслушиваясь в шум прибоя. Идиллия. Кажется, прошлая хозяйка этого тела любила Данну или как минимум была к ней привязана.

— Бедное дитя. Ты пыталась спасти себя и… не смогла, — прошептала она. — И я тоже не в силах тебе помочь…

— Тебе пора. — В голосе дракона льда было больше, чем на всём Северном полюсе.

Отстранившись, Данна бросила на него холодный взгляд:

— Не имею ни малейшего желания оставаться в доме, где сами стены протравлены притворством. Ты, Эндер, только делаешь вид, что заботишься об Эдвине, испытываешь нежные чувства к Раннвей. На самом же деле тебя интересует лишь состояние Фарморов. Ты корыстный, хитрый…

— Леди давно смотрелась в зеркало? — напомнил о себе дворецкий, и щёки Данны, и без того уже налившиеся румянцем, приобрели свекольный оттенок.

В то время как на лице дракона не осталось ни кровинки. Пусть он и старался казаться невозмутимым, было видно: слова Левенштерн задели что-то у него внутри.

— Высокому дому Делагарди не нужны чужие наследства, — заметил эйрэ.

— Я говорю не о деньгах. — Данна хищно сощурилась. — Ты потому и ухаживал за Терес, а когда та предпочла тебе другого, сразу переключился на Раннвей. Когда же стало известно, что Хеймер не собирается ничего оставлять дочери-пустышке, но готов признать внучку, взялся за Эдвину. Я тебя, ультор, насквозь вижу!

— Бальдер, проводи гостью, — кажется, дракон окончательно потерял терпение — на скулах уже отчётливо просматривались желваки, а на шее яростно пульсировала тёмная жила.

Что же касается меня, я уже давно потеряла нить разговора. Что вообще происходит?

Кто бы мне ещё объяснил всё…

— С удовольствием, — мгновенно оживился дворецкий и ринулся к Левенштерн. — Леди, прошу. Если надо будет, я помогу.

Фыркнув, Данна взглянула на меня в последний раз, смерила полным не то презрения, не то ярости взглядом Делагарди и, гордо задрав подбородок, направилась к выходу.

— Пойдём, Раннвей, — мрачно бросил Эндер.

Я последовала за ним в столовую, продолжая пропускать через себя слова Данны и чувства Раннвей.

Многое из того, что она сказала, заставляло задуматься и вызывало кучу вопросов. Раннвей пыталась себя спасти? От чего? Или… от кого? От Делагарди? Почему она боялась мужа и испытывала самые тёплые чувства к тёте, а на меня Данна, наоборот, произвела, скажем так, не самое приятное впечатление. Что же касается Эндера… Я и сама пока не понимала, какое впечатление он на меня производит и какие вызывает… хм, эмоции. В идеале, путь лучше вообще ничего не вызывает.

У нас договор, по сути рабочий контракт. Он для меня работодатель, а я не признаю служебных романов.

На последней мысли я запнулась и до боли себя ущипнула. Какие служебные романы?! Ты что несёшь, Женя?!

Вполне возможно, что от этого мужчины вообще следовало держаться подальше, хоть подальше, увы, уже поздно. Что за разговоры о наследстве? Если дракону не нужны деньги, тогда что? И нужно ли вообще что-то? Делагарди утверждает, то корыстная змея у нас Данна, а Эдвина — единственная для неё преграда на пути к наследству Фарморов.

Вот только… стоит ли верить Делагарди?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 12. Опасения

Завтрак прошёл в напряжённом молчании. Не уверена, что кто-то из нас троих наслаждался едой или хотя бы ощущал её вкус. И рогалики, и булочки с клюквой, и миндальные пирожные в любое другое время подняли бы мне настроение, но сейчас я была поглощена вопросами, которые после визита Данны появились у меня к дракону.

Эдвина тоже почти ничего не ела. То ли не была сластёной, то ли и её неожиданный визит родственницы оставил в растрёпанных чувствах. Что же касается Эндера, тот быстро отгородился от нас газетой, которую ему церемонно на подносе вручил Бальдер, поэтому понять, какие чувства обуревают господина ультора, было невозможно.

Жаль, мне газеты не дали. Я бы тоже сейчас чем-нибудь ото всех отгородилась. Особенно от взглядов Эдвины. Думала, мои слова станут первым шагом к нашему пусть и не сближению, так хотя бы к относительному миру, но девочка смотрела на меня так, словно готова была распять. Прямо здесь и сейчас пригвоздить к стене ножами да вилками.

Картина со мной, пригвождённой к шёлковым обоям, оказалась настолько живой и яркой, что я невольно вздрогнула и настороженно покосилась на десертную вилку в руках Эдвины.

— Всё в порядке, любимая?

Уйдя в свои мысли, я не заметила, что дракон уже успел отложить газету и теперь пристально за мной наблюдает.

— Всё замечательно, — улыбнулась в ответ с натяжкой.

А Делагарди добавил, бросив взгляд на мою тарелку:

— Ты почти ничего не ела.

— Позже поем. Что-то нет аппетита.

— Тогда, — он одним глотком допил кофе, — предлагаю сейчас закончить то, что мы не успели вчера. Скорее всего, вернусь домой поздно.

Я кивнула и поднялась следом за драконом.

— Хорошего тебе дня, Эдвина. — Он быстро поцеловал девочку в макушку, после чего добавил: — Постарайся не огорчать мисти Ливен. Не хотелось бы искать ей замену, тем более что найти замену учительнице с такими блестящими рекомендациями будет непросто.

В ответ чудесная девочка лишь мрачно кивнула, и я поняла, что мисти Ливен ещё не раз её стараниями огорчится. Бедняжка… Мы с ней ещё не познакомились, но я заранее ей сочувствовала и сопереживала.

В кабинете сразу взялась за контракт и, к