– Но тут не в том дело! – подхватил Большой. – Тем более, мы с Великобоем да Бочкой друг друга знали, они нормальные ребята были.

Спереди донесся голос Странника:

– Их накрыл Альфа.

Атила попробовал идти быстрее, но в боку сильно закололо. Замедлил шаг, однако боль не проходила. Сказал сквозь зубы:

– Они стали его частью, да? Придатками, типа клириков и монстров. Но ведь это живые люди, а не неписи. Альфа способен подчинять и нас?

– Во, а может когда у нас болела голова, ну, приступы те – это Альфа пытался вторгнуться к нам… – Большой постучал костяшками пальцев по шлему. – Только у нас мозги оказались крепче? И вообще, Альфа не всех может захватить, вон, с Великобоем тоже не сладил.

– Мне кажется, – сказал Атила, подумав, – что Альфа натравил на нас дроу из-за Странника. Мы мало кому нужны, а он… ТЫ слышишь? Почему-то Альфа видит в тебе угрозу для себя.

Реакции не последовало, только посох стучал по камням и шпалам. Алый свет скользил по стенам, по низкому своду. Угрюмая, мрачная каменная труба… Глухо, как в прямой кишке дьявола, подумал Атила и невесело усмехнулся такому поэтическому сравнению.

Из мрака впереди выплыла небольшая дрезина. Странник остановился, а Большой воскликнул:

– Ах ты ж, какая тачка клевая! Впервые такое в Пади вижу! Это что… это паровой котел на ней сзади?

– Если так, то он давно остыл, – заметил Атила. – И как запустить?

Странник, присев, потянул за что-то под днищем, там застрекотало, защелкало, потом смолкло.

– Подгорные Инженеры владели стихийной магией, – заметил он.

– Правильно, я читал гайд – у них было сочетание механики с магией, – Большой тоже присел, заглядывая под днище, потом раскрыл дверцу на выступе в задней части дрезины. – Ну вот, таки котел, видите? Ох ты, я всякими такими стимпанковскими штуковинами очень увлекаюсь! Короче, вот топка, но… Ага, понял: уголь можно заклинанием распалить. А это автоподача, тут лопатой махать не надо, под днищем бункер, оттуда уголь ссыпается в топку через трубу с клапаном.

Странник что-то ответил ему, Большой заспорил. Пока они разбирались, Атила забрался на лавку в передней части дрезины, где было несколько рычагов и педали, сел, брякнув ножнами с мечом. Закрыл глаза, тяжело дыша. Ему не хватало воздуха, словно что-то давило на грудь, сжимало ребра. В боку кололо, побаливало сердце.

Сзади стучали и лязгали, дрезина подрагивала. Он подумал, что надо бы запустить «око», подкорректировать управление, а то на болоте оно сбоило. Пустить чит вперед по туннелю… увы, не выйдет, нет у него сейчас сил для этого. Лучше посидеть молча, с закрытыми глазами, отдохнуть.

Сзади загудел вспыхнувший файербол. Затрещало, потянуло горелым. Громко лязгнуло, что-то воскликнул Большой.

Лавка дрогнула, и дрезина начала медленно, подергиваясь, набирать ход. На передке ее сам собой разгорелся большой фонарь, висящий на крючке. Атила оглянулся. Странник залез на платформу, подошел к нему и стал глядеть вперед. Большой, запрыгнув на задок дрезины, довольно потер руки.

– Ну все, едем! А что, по туннелю прямо до Мертвого города можем докатить?

– Скорее всего, – ответил Странник. Сел рядом с Атилой, поставил посох между ног и взялся за длинный рычаг. Потянул. Дрезина поехала быстрее.

– А вот если мы… – начал полуорк и замолчал, когда спереди из глубины туннеля донесся далекий гулкий стук, будто кто-то размеренно бил кувалдой в железные ворота.

– Это еще что такое? Э, слушайте, а нас там никто не поджидает?

Ему не ответили, да он ответа и не ждал. Все трое настороженно глядели вперед, Атила крепче сжал рукоять меча. Скорость постепенно увеличивалась. Стуча колесами, дрезина уносила их в темноту Стим-Туннелей.

Такси Яна брать не стала, побоялась, что так ее отследят, да и денег особо не было. Выпрыгнув из маршрутки, торопливо подошла к высотке «Русо-Вирта».

Еще в машине она заметила: в столице неспокойно. Москва, и без того шумный, шебутной город, сейчас казалась еще и очень напряженной. Возле здания «Русо-Вирта» с полсотни демонстрантов толпились у входа, сдерживаемые охранниками. Над ними маячил наскоро сляпанный транспарант: «ВЕРНИТЕ НАШИХ ДЕТЕЙ!».

«Ну конечно! – сообразила она. – Сколько людей, подростков и детей, подключенных к игре через шлемы с костюмами или капсулы, не выходят из нее… А если их отключают насильно, так они что, умирают прямо на руках родителей? Странно, что волнения еще не разгорелись в настоящую панику».

Она протолкалась сквозь толпу, поднялась по ступеням. Под стеклянными дверями стояли двое серьезных мужчин в темных костюмах, дальше они пропускали только по приглашениям. У порога образовалась небольшая очередь, и Яна обескураженно пристроилась в хвосте. Она думала, хотя бы в холл проникнуть будет легко, а выяснилось, что даже с этим проблема.

Плана действий просто не было. Вот она, вот здание, куда надо войти, а вот секьюрити у дверей, за которыми в большом холле гудит толпа… Что делать? Непонятно.

Очередь двигалась быстро, Яна приближалась к охранникам. Один низкорослый, другой высокий и рыжеватый. Люди впереди показывали им ярко раскрашенные картонки и проходили через турникет. Осталось два человека. Один… Что же делать? Ведь остановят!

Яна всегда боялась таких жизненных ситуаций, робела, ее дрожь брала. Все, она у дверей. Охранники вопросительно глядят на нее. Делать нечего – стала рыться в сумке, понимая, как жалко смотрится.

– Девушка, вы бы заранее достали, люди ждут, – сказал низкорослый.

Рыжий напарник глядел на нее заинтересованно. Яна запустила руку в сумку чуть не по локоть и, глубоко вдохнув, собрав волю в кулак, жалобно заглянула в глаза Рыжему:

– Ой, нету! Потерялся!

– Тогда внутрь вам нельзя, – сказал коротышка.

– Но как же… – Она чуть не плакала, стыдясь, презирая саму себя и вспоминая, какая она в играх – решительная, блин, герла, командует мужиками, вся из себя крутая, ножами обвешана, стреляет, дерется, а тут… размазня, курица в юбке!

– У меня… я… у меня он, правда, был. Я с медицинского, нам на кафедре несколько приглашений выдали… – залепетала она что-то совсем уж несообразное. Курица, мокрая курица! Не мокрая – сухая, но от того не менее жалкая!

Рыжий сдержанно улыбнулся и вдруг сказал:

– Ладно, проходите.

Но коротышка был непреклонным:

– Нет, без пригласительного мы не можем пропустить.

Рыжий взглянул на него, как на вошь:

– Спокойно, Игорек, пусть идет.

– Без пригласительного… – начал второй, вытягивая в сторону руку и преграждая путь.

– Я сказал – пусть проходит! – отодвинув его руку, рыжий пропустил Яну. И добавил тише, подавшись к ней: – Мы через десять минут сменяемся, я вас в холле найду, да, девушка?