– Магда... а как ты потеряла ребенка?

Улыбка исчезла с губ Магды.

– Тебе зачем?

– Расскажи мне, – тихо попросил Куров. – Просто хочу знать.

– Она заболела. Вылечить ее не смогли. Вот и все, – сухо ответила женщина.

– Ты любила ее?

– Почему ты спрашиваешь?

– А что такого?

– Раньше тебе было все равно.

– Теперь не все равно

– Любила, – призналась Магда, опуская глаза.

– А говорила, что возненавидела еще до рождения.

– Да, – согласилась Магда. – До рождения ненавидела. И потом тоже... ненавидела. Три года я ее ненавидела, целых три года.

– Она умерла в три года?

– Нет, в четыре.

– Так что случилось, когда ей было три?

– Зачем ты меня мучаешь?

– Хочу знать, – сказал Куров.

Магда замолчала, бездумно скользя взглядом по водной глади. Куров обнял ее за плечи, притянул к себе. И Магда вдруг заговорила:

– Когда она родилась, я прошла через все круги ада. Я кормила грудью, а она высасывала из меня все соки. У меня темнело в глазах, я падала в обмороки. И не чувствовала ничего, кроме усталости. Боже, Куров, ты бы знал, как я уставала! Но у меня не было ни единой минуты отдыха. Двадцать четыре часа в сутки вокруг меня толпились родственники, мои и мужа. Они то и дело давали советы, ругали, объясняли, какая из меня плохая мать. Муж отдал меня на растерзание своей мамаше. Та ругала и меня, и моих родителей. У моей матери быстро возник комплекс вины за то, что она воспитала такую плохую дочь, и она нападала на меня с удвоенным рвением. А меня надо было просто пожалеть, дать выспаться. Я лежала полубезумная, истекая молоком и кровью...

Куров молча поцеловал Магду в висок и нежно погладил по щеке. Бедная, бедная девочка! Зря ее мать тогда отказала ему. Зря он уехал. Если бы он остался, Магда никогда не знала бы этих кошмаров.

– Бедная моя девочка, – неслышно прошептал Куров, и Магда, ободренная поддержкой, продолжила:

– Так прошло три года. Я перестала кормить грудью. Моя девочка уже ходила, разговаривала, а я по-прежнему была плохой матерью. Вовремя не накормила, не сменила колготки, не обстирала, не приготовила кашку. Родственники никогда не помогали мне, но со стороны постоянно следили за мной. И все время делали замечания: ах, тут у нее высыпали прыщики, ой, тут у нее на платьице пятнышко... – Магда сплюнула. – В моем присутствии они все время ее жалели, окружали какой-то никому не нужной заботой, приносили какие-то никому не нужные жертвы. Могли поехать за тридцать километров за парным молоком, когда мне надо было постирать гору белья или сводить ее на прививку. Дед, заместитель начальника гарнизона, словно с ума сошел. Брал ее с собой на плац, показывал перед строем. И все, от рядового до майора, должны были восхищаться прелестной внучкой. А я при этом оставалась нерадивой кукушкой, неумелой, усталой... – Магда тряхнула головой, словно прогоняла воспоминания. – Я ненавидела мою девочку, не хотела ее видеть, даже взглядом с ней встретиться не могла. И она это чувствовала, не могла не чувствовать. Я была дурой, настоящей дурой, Куров. – Она посмотрела на Андрея и невесело усмехнулась. – Сейчас я бы просто схватила ее и сбежала.

– А что ты сделала тогда?

– Знаешь, я ничего не сделала. Это все она... – Магда вытерла бегущие по щекам слезы. – Однажды мы остались с ней вдвоем, только она и я. И она вдруг забралась ко мне на колени, обняла и говорит: «Мамочка, я тебя люблю. Только тебя. А они все злые, ты их не слушай...» В тот день у меня появилась самая лучшая подруга. Я увидела в ней себя. Она тоже была против заведенных правил и с трудом переносила неискренность. Мы с ней стали часто уходить гулять. На море, в лес, куда угодно – лишь бы подальше от всех. Она оказалась озорной девчушкой. Началась дружба, о которой я и мечтать не могла. Это было таким счастьем, ты бы знал... – Магда светло улыбнулась и вдруг ее лицо потемнело от горя. – А счастья всего и было что год.

Куров крепко обнял Магду. Теперь он снова видел ее прежнюю – озорную девочку, которая умела любить и ненавидеть, как никто другой.

– А через день после похорон, – тихо продолжила женщина, – муж сказал, что хочет еще одного ребенка. Я согласилась. Но попросила, чтобы это было не сейчас... И в ту же ночь я сбежала. Навсегда.

Она расплакалась. Куров гладил ее по волосам, по мокрым щекам и шептал на ухо: «Мне очень жаль, Магда, очень жаль...»

А потом, когда Магда успокоилась и перестала плакать, Куров неожиданно для себя спросил:

– Магда, что мне делать? Скажи, что мне делать?

Магда молчала. Куров видел, что она догадалась, не могла не догадаться о смысле его вопроса. Но не отвечала. Значит, было нечто, что она не рассказала ему.

– Знаешь, мне хочется схватить его и убежать, – пожаловался Куров. – Ты меня понимаешь?

Магда не ответила.

– Я не хочу, чтобы кнопку нажимал человек, который не знает моего сына.

– Я тебя понимаю, – кивнула Магда. – Что ж, пусть это будет твоим условием.

– Ты мне поможешь? – с надеждой спросил Куров.

Магда кивнула.

– Да. Скажу Неверову, что, если зарядом будет управлять кто-то другой, ребенка ты не отдашь.

– Спасибо, Магда. Я сам хотел сказать то же самое.

– Ничего... – Магда похлопала Курова по плечу. – Все будет в порядке.

Куров кивнул, не в силах справиться с нахлынувшими чувствами. И Магда, словно заметив его состояние, неожиданно кивнула в сторону леса:

– Сходил бы ты с Ваней поиграл...

– Да, конечно, – кивнул Куров и крикнул сыну: – Вань, пойдем мяч погоняем!

Ваня с готовностью подбросил мяч в воздух. Магда внимательно смотрела на них. Когда они увлеклись игрой так, что не видели и не слышали ничего вокруг, Магда достала мобильный телефон.

– А нельзя сделать так, чтобы мальчик не умер? – спросила Магда, глядя на белоголового мальчика, играющего на поляне.

– С чего вдруг? – искренне удивился Неверов.

– Курову кажется... – начала Магда, но Неверов резко перебил:

– Опять Курову кажется! Ему все время что-то кажется! Пусть крестится, если ему кажется. Ну как ты это себе представляешь, скажи мне? Как можно сделать, чтобы мальчик не погиб?

– Например, сделать дистанционно управляемый детонатор, – предложила Магда. – Какой-нибудь радиоуправляемый заряд. Чтобы можно было подать сигнал, когда он выберется из трубы. Разве это так сложно?

– Ты случайно не забыла, где находишься? – с раздражением спросил Неверов. – У нас здесь Хабаровский край, а не голливудский боевик. Где ты предлагаешь мне искать радиоуправляемый заряд?