Он не подчинился.

— На этот раз будет по-моему. Твоей сестре ничего не грозит, пока так хочет Иэн. Если он сейчас войдет в комнату, мы покойники. Его люди подслушивают разговоры, ему давно известно, что вы сестры, потому он и затеял эту игру со мной.

— Игру? — Биделю вскинула бровь. — Опять игры? Сколько еще их будет?

— Иди. — Марджери подтолкнула сестру в спину. — Уходи же, уходи скорее. Я с тобой свяжусь. Власть Иэна не может быть вечной, однажды он совершит роковую ошибку.

Марджери подтолкнула сестру, Лув взял ее за руку и вывел из комнаты.

Двое стражников проводили их взглядом. Они непременно все доложат Иэну. Если он и не слышал их разговор с Эвраром, когда она рассказала ему о сестре, сейчас он все точно узнает.

А ей не остается ничего другого, как ходить взад-вперед по комнате и заламывать от горя руки.

Марджери посмотрела на письменный стол с пергаментом и перьями. Или все же можно что-то сделать? Может, это письмо дойдет до братьев?

Глава 17

Марджери слышала, как тихо затворилась дверь. Прошло уже несколько часов с того момента, как в ее комнату вошли Биделю и Лув с подносом еды. Она один раз выходила в уборную и обратно шла особенно медленно, стараясь разглядеть в арочные проемы двор. Удалось заметить, что там довольно многолюдно. Но ни Эврара, ни Уорстоуна, ни сестры не было. Осмелившись, Марджери, словно между делом, спросила стражников о лорде, и они — о чудо! — ответили. Сказали, что он уехал рано утром на охоту. Глаза их горели, видимо от зависти. Марджери задумалась. В это время дня пора бы ему вернуться. Вспомнилось, что говорил Лув, стоя у окна, — как раз о возвращении. Непонятно лишь, зачем приехал Бальтюс и почему его жизнь так волновала Лува. Находясь здесь, она ничего не узнает!

Когда защелка за спиной лязгнула, вновь закрыв путь из комнаты, Марджери впервые ощутила безысходность. Ей остается только прислушиваться к звукам, пытаясь уловить отголоски жизни замка с его пирами и весельем.

Измученная, напуганная, она лежала на кровати, накрывшись одеялом. Надо постараться хотя бы согреться.

Марджери не знала, сколько прошло времени, когда услышала тяжелые шаги сначала в коридоре, затем в соседней комнате. В душе шевельнулась надежда. Может, звуки ей мерещатся в полусне?

Она медленно перевернулась, увидела, как отворилась внутренняя дверь и на пороге появился Эврар. Он выглядел хмурым, губы сжаты. Несколько минут он не сводил с нее глаз, затем моргнул раз, другой. Затем пошевелился, повел плечом, будто тянул время, собираясь с мыслями.

Марджери села в кровати. Он приблизился, сделав несколько шагов очень медленно, и внезапно упал на колени, словно ноги его подкосились. Она была рада, что он здесь, все прочие мысли отброшены, значение имели только ее собственные чувства, пусть и не похожие на то, что переживал Эврар. Она бросилась ему на шею, уткнулась носом в плечо, обхватила его и прижалась изо всех сил. Казалось, сила объятий гарантирует ей безопасность.

Эврар тихо застонал и обнял ее, стараясь в порыве не сделать ей больно.

Несколько минут они не шевелились, наслаждаясь возможностью быть рядом, слышать дыхание друг друга, ощущать тепло.

Марджери убрала упавшую на лицо прядь волос.

— Зачем ты пришел? — не удержалась она от вопроса.

— Марджери, мне надо рассказать тебе о том, что случилось.

— С сестрой?

— С ней все хорошо, она у мажордома.

Между ними определенно что-то было, от этого на душе внезапно стало легче, но ненамного. Да и могло ли быть иначе под таким напряженным взглядом Эврара. Он смотрел так, будто хотел сообщить, что мир рухнул.

Она разглядывала его лицо, строя предположения, погладила щеку, потом провела рукой по волосам, по плечу. Взгляд его был ледяным, похоже, не ей одной холодно.

— Скажи, ты хорошо себя чувствуешь?

Она прижалась к его груди и ощутила, что сердце бьется слишком быстро, дыхание прерывается.

— Что случилось, Эврар?

Желваки заходили на скулах. Глаза потемнели.

— Сейчас речь не обо мне.

Она ударила его кулаком по плечу.

— Мы же говорили. Я просила беречь себя. Я хочу и готова помочь тебе, если смогу. Но мне надо знать, что происходит.

— А меня волнует прежде всего твоя безопасность!

Марджери вскинула подбородок.

— И поэтому ты сказал, что у нас не может быть будущего.

Ноздри его раздувались при каждом выдохе.

— Я сделаю все, что смогу. Что должен. Я буду защищать тебя в любой ситуации. Никогда не забывай об этом.

— И все?

Разве он не понимает, что она и так защищена четырьмя стенами. По прихоти человека, наделенного властью. Она же сама хотела быть рядом с ним, всегда, а не слушать слова, от которых становится только тяжелее.

Она оттолкнула его. На коленях он был одного с ней роста. Непросто вести себя так против собственного желания, но она должна донести до него свою мысль.

Эврар медленно поднялся.

— Я жду от тебя объяснений, иначе уйду отсюда одна.

— Уйдешь? Но эта дверь всегда заперта. — Эврар скрестил руки на груди.

— Тогда я уйду через твою комнату.

— Нет, Марджери.

Она смотрела на него и ждала, но больше он ничего не сказал. Она мотнула головой от раздражения, он в тот же момент потянулся к ней, и она ударилась о его руку.

Эврар выругался.

Прижав ладонь к носу, она остановила его резким жестом.

— Не смей меня жалеть.

— Ты тоже должна мне кое-что объяснить.

Он нежно провел пальцем по ее щеке, убрал ее руку и посмотрел в глаза. Слезы потекли по ее щекам сами собой, против ее воли, она ничего не смогла сделать. Эврар разглядывал ее лицо и молчал.

— Я облегчу тебе задачу. Скажи, ты испытываешь ко мне какие-либо чувства?

— Какие-либо? Нет.

Марджери отпрянула, пораженная. Впрочем, что она ожидала услышать? Она призналась ему, что спала с мужчинами ради получения монет, к тому же она может создать ему проблемы, которые затронут всю семью. Она не достойна его.

— Что ж, тогда…

Она не успела опомниться, как он взял ее лицо в ладони и заглянул, кажется, не в глаза, а прямо в душу.

— Я испытываю к тебе совершенно определенные и очень серьезные чувства.

— Ах вот как…

— Возможно, некоторые тебе не понравятся.

Хриплый голос и пронзительный взгляд будили желание, она мечтала получить доказательства немедленно и все сразу. Однако сейчас есть дела важнее, придется подождать.

— Скажи, что же произошло?

Эврар вздохнул и убрал руки. Заставить этого мужчину подчиниться