Ребята тоже были великолепны. Анет заметила, что они настолько сосредоточены, что не делают ни одного лишнего движения. Каждый их удар нес смерть. Но уж слишком велико было численное превосходство противника. Девушка видела, с каким трудом друзья справляются с натиском темных гномов, которым не было конца. Враги становились все агрессивнее. Анет вскрикнула, когда увидела, что одно из копий воткнулось Дерри в руку и молодой человек, сморщившись от боли, пошатнулся, слегка сбившись с ритма движений. И тут же на него, словно стервятники, кинулись еще несколько шустрых противников.

– Сволочи, – пошипела девушка. Страх куда-то исчез, и в ее душе горячей волной начала подниматься злость. Перед глазами сначала все потемнело, а затем заплясал огонь. В венах температура крови, казалось, поднялась до отметки кипения. Анет кинуло в жар, щеки горели, а кончики пальцев даже начали пульсировать. Плохо соображая, что делает, она резко выкинула вперед руку, чувствуя, что по ней от плеча к кисти струится что-то горячее, постепенно подбираясь к пульсирующим кончикам пальцев. Девушка вскрикнула от обжигающей боли, и с ее руки сорвалась голубоватая молния. Метнув эту огненную змейку куда-то в центр толпы, Анет с каким-то садистским удовлетворением отметила, что не промахнулась. Одна из тварей, истошно завопив, упала.

К ней на долю секунды повернулся Стик, и в его глазах читалась искренняя благодарность. Лучшей похвалы было и не надо. Больше всего девушке хотелось помочь ребятам, которым приходилось драться с несколькими противниками одновременно. Но она, не уверенная в своей меткости, швыряла молнии только в центр зала, где была исключена возможность попадания в своих.

Их тем временем оттесняли все ближе к стене. Анет с трудом могла шевельнуться за спинами ребят. Ее голые ноги царапнуло острое копье одного из гномов. Девушка вскрикнула и со злостью засадила в наглую морду обидчика сильный огненный разряд. Противно запахло паленым мясом, и Анет с отвращением зажала нос рукой, продолжая швыряться молниями. Как ни странно, это действие не отнимало у нее никаких сил. Если бы она метала не молнии, а пульсары, то после такого количества выпущенных снарядов вряд ли смогла бы даже поднять руку от усталости.

Рядом с девушкой сражался Дерри. Его длинный меч мелькал с невообразимой скоростью, но врагов было слишком много. Только он успевал разделаться с одним, как место поверженного сразу же занимал следующий противник. Мелкие и настырные гномы висли на молодом человеке, подлезали под меч, пытаясь достать его своими короткими кривыми ножами. Лайтнинг чувствовал, что не справляется. Его движения стали хаотичными, и он пропустил несколько весьма чувствительных ударов. Этим незамедлительно воспользовались противники, накинувшись на Дерри и со всех сторон пытаясь подмять его под себя и повалить на каменный пол. Он сопротивлялся, как мог, понимая, что если никто не придет на помощь, то ему конец.

Анет в ужасе закричала и кинулась вперед, увидев Дерри, отчаянно пытающегося прорваться сквозь облепивших его гномов. Молодой человек с трудом держался на ногах, а Стикур и Дирон сами едва справлялись со своими противниками. Эскорит, стоящий ближе всех к Лайтнингу, попытался достать мечом хоть кого-нибудь из соперников друга, но темные гномы тут же оттеснили его, взяв в кольцо.

Прицеливаясь в осаждающих Дерри, Анет в ужасе смотрела, как он теряет силы, опускаясь на пол под натиском кучи мелких тварей. Девушка собралась метнуть огненную молнию в темных гномов, облепивших его, но все никак не могла на это решиться. Она понимала, что если она промахнется и, не дай бог, заденет своим снарядом Лайтнинга, то он погибнет. Но выхода не было, молния уже была готова сорваться с ее пальцев, когда Дерри страшно закричал. Анет испуганно отшатнулась, метая разряд куда-то в центр зала, и застыла как вкопанная, не в силах понять, что же произошло. На месте Дерри, оскалившись, стоял огромный светло-серый барс, с белой стрелкой в центре массивного лба. Зверь диким взглядом окинул своих ставших жалкими противников. Поднял когтистую лапу и прижал одного из гномов к земле, чтобы жертва не трепыхалась, для надежности запустив в нее когти. Внимательно посмотрел на орущего гнома, немного повалял его по полу, словно мышь, и с размаху отшвырнул в сторону.

Серебристой молнией кот метнулся в толпу врагов, с азартом бросаясь то на одного, то на другого. Ближайшие к нему гномы попытались скрыться, но мало у кого это получилось. Зверь рвал зубами и швырял лапами всех, до кого мог дотянуться и допрыгнуть. Он с удовольствием ловил убегающих, тряс огромной башкой, с зажатыми в зубах гномами, а потом отшвыривал их в сторону, и начинал поиски новой жертвы.

Анет наблюдала за случившимся, не в силах понять, что же все-таки произошло. Из ступора ее вывел полный отчаяния голос Дира.

– Только не это, боги, только не это! – тихо прошептал маг. Его лицо побелело и застыло как восковая маска, а руки быстро зашевелились, сплетая матрицу заклинания. Анет в первый раз со дня их знакомства поняла, что представляет собой Дирон в гневе. Девушка физически чувствовала, как волны ненависти и злости, окружающие мага, перерабатываются в энергию, готовую разорвать окружающее пространство одним из мощных заклинаний. Анет вдруг отчетливо поняла, что Дир готовится обратиться к огню.

Спазм сжал горло девушки, она вдруг вспомнила все, что слышала о звериной сущности ксари. Дерри, скорее всего, никогда уже не станет человеком. Всепоглощающая ярость накрыла ее с головой. Ничего не понимая, девушка встала рядом с Диром и подняла руки над головой, инстинктивно повторяя жесты мага. Ей казалось, что если она не освободит раздирающую душу боль, тогда та сожжет ее изнутри. Анет выкинула вперед руки практически одновременно с Диром, и две мощнейшие огненные стены, сливаясь воедино, понеслись, сметая все на своем пути, по коридорам подземелья. Отовсюду слышались полные ужаса и боли вопли темных гномов, но стена магического огня беспощадно выжигала все на своем пути. Она неслась, не разбирая дороги, все наращивая свою мощь, пока где-то далеко в подземелье не достигла пика своей силы и не исчезла, оставив после себя дым и запах горелого мяса. Огненная стена выполнила свою миссию. В подземельях не осталось ничего живого, кроме путешественников.

Стикур, опустив меч, стоял в небольшой зале, пол которой был завален обгоревшими телами темных гномов. В воздухе повисла ужасная вонь. Эскорит смахнул пот со лба и уселся на холодный каменный пол, закрыв лицо руками. Он никогда не был в таком отчаянии, глухая боль сжимала грудь изнутри тугим кольцом. Анет и Дир лежали рядом на полу, не подавая никаких признаков жизни, а Стик попросту боялся к ним подойти, опасаясь самого худшего. Заклинание, которое они создали, было настолько сильным, что вполне могло стоить жизни обоим. Особенно совершенно неподготовленной девушке. За мага Стик переживал чуть меньше. А Дерри… Дерри теперь доволен и счастлив. Вон играют с гхырхом чьей-то обгоревшей костью, и, похоже, ни того ни другого ничего больше не волнует.

Рядом тихо застонал Дир, и Стикур опрометью кинулся к нему. Анет тоже была жива, но пока не приходила в сознание. Все-таки заклинание оказалось слишком сильным для ее неподготовленного организма. Стик быстро освободил помещение от смердящих трупов и положил девушку на так и не убранную лежанку из своей куртки и плаща Дерри. Сам герцог уселся чуть в стороне, прислонившись к жесткой каменной стене. Гхырх и кот улеглись рядом с Анет. Стикур с тоской уставился на Дерри, понимая, что ничем не может ему помочь. Считалось, что если ксари обернется животным, то пути назад к человеческому облику у него нет. Дерри постигла судьба его отца, он был немногим старше, когда ушел из мира людей. Лайтнинг всю жизнь нес на себе этот крест и боялся повторить отцовскую судьбу. Но вышло все именно так, как двадцать с лишним лет назад. Внезапно в голове Стика все встало на свои места: и косые взгляды Ашан-Марры в сторону Дерри, и его подавленное и раздражительное настроение, и дикий, нечеловеческий взгляд во время драки. Он, видимо, чувствовал приближение того момента, когда зверь возьмет верх над человеком. Чувствовал и боялся, но все равно никому ничего не сказал. В этом весь Дерри. Он не хотел никого обременять своими проблемами, он знал, что друзья ничем не смогут ему помочь. Стик не представлял, что теперь делать. Кто же теперь лежит рядом с Анет у костра: человек в звериной шкуре или самый что ни на есть настоящий зверь? Кот не ушел и не кинулся на них как на очередную добычу – это уже хорошо. Но что будет дальше? Что, если все изменится, когда животное, например, оголодает? Какие инстинкты победят?