Но так или иначе, а вместо слов упрека ее ждали поцелуи, много-много, в обе щеки, в дрожащие веки, в губы - каждый испил по глотку любви из ее губ и подарил ровно столько же.

- Евангелина, - шептал Эван, обнимая девушку, - неужто это не сон? Неужто мы правда вместе? И ты не заколдована и не похищена?

- Я заколдована и похищена, - ответила Евангелина, плача и смеясь, - но я прилетела вас спасти!

А дракон смолчал. Пальцы Роланда осторожно расшнуровывали ленты на ее корсаже, и девушка вспыхнула от стеснения, понимая, что сейчас произойдет, и желая этого всем сердцем.

Вместе они освободили Евангелину от ее роскошного платья и уложили между собой, поглаживая и целуя ее стыдливое порозовевшее тело.

- Что же вы делаете, - шепнула она, обнаружив, что все они втроем обнажены и лежат так тесно, что от жара их тел ей самой становится жарко. Их ласковые ладони гладили ее атласную кожу, их губы целовали ее грудь, ловили и ласкали остренькие соски, и Евангелина шумно ахнула, почти крикнула, когда руки их почти одновременно коснулись ее там, чуть ниже живота.

- Не бойся ничего, - шепнул Эван. - Будет очень хорошо и сладко.

- Сладко, как зрелый виноград в долине, - чуть улыбнувшись, сказал Роланд.

Девушка чувствовала себя восхитительно беспомощной, обессилевшей от ласк и от желания. Она вдруг оказалась лежащей на Эване, прижатая к нему горячей грудью. Он обнимал ее, ласкал ее шелковые волосы, рассыпавшиеся по плечам, целовал так долго, что дух у нее занялся и звезды заплясали перед глазами.

Роланд прижался к ее спине, осторожно целуя ее плечи, ласкаясь к ее гибкой спине, извивающейся под ним. Его крепкий член коснулся ее ягодиц, потерся меж ними, чуть надавливая в самом горячем и влажном месте, и Евангелина задохнулась от стыда, перемешанного с удовольствием. Чуть слышно постанывая, она прислушивалась к своим ощущениям, когда Роланд ласкал ее, поглаживая членом меж ее ягодиц, чуть нажимая. Девушка чувствовала его напряжение, его нетерпеливую дрожь. Ласка становилась все чувствительнее, Евангелина прятала от Эвана раскрасневшееся лицо, отворачиваясь, кусая губы и скрывая рвущиеся из груди стоны.

Ладони Эвана легли на ее ягодицы, растянули их, раскрыли девушку для Роланда сильнее. Теперь его член скользил по мокрым губкам, нажимая на горящую возбуждением точку, а затем медленно проводил меж ягодиц, до сладких глубоких спазмов, до постанываний. Аромат желания витал в воздухе, возбуждая всех троих. Неспешная сладкая возня показалась Эвану недостаточной, и Евангелина вскрикнула, почувствовав, как что-то упругое и жесткое нажимает - и с болью проникает в ее тело, заполняет ее, и страшно вздохнуть.

Девушка забилась в руках ласкающих ее мужчин, но все уже случилось. Все произошло; Эван овладел ею, крепко прижав к себе ее дрожащие бедра, попробовал главную ее сладость, покорил себе ее чувства, все ее существо.И это еще сильнее завело мужчин, потому что теперь Евангелина была полностью их, она отдалась и готва была принимать их любовь и ласки.

Девушка дрожала и вскрикивала, чувствуя, как член Эвана осторожно движется в ней, и как член Роланда движется меж ее ягодиц, поглаживая сжавшееся пятнышко ануса.

И обещанная сладость скоро пришла, стерев боль - в долгих поцелуях, безумная, кружащая голову. Евангелина еще не умела получать удовольствие, и каждый раз, когда ей казалось, что оно совсем близко, сияющие вершины наслаждения вдруг отодвигались, и она неистово вскрикивала, отчаянно ласкаясь к Эвану сама, изгибаясь, чувствуя, как Роланд едва ли не овладевает ею сзади. И тогда страсть сжигала ее, жар разливался по крови, и Евангелина жадно глотала прохладный воздух широко раскрытыми губами.

Прикрытые веки ее дрожали, а когда наслаждение все же пришло - они распахнулись в изумлении, и Евангелина замерла, чувствуя, как вся дрожит, и как под нею так же сладко вздрагивает Эван, погружаясь вместе с ней в небывалое удовольствие.

Роланд снял ее с Эвана, подтащил к себе, и Евангелина вскрикнула, почувствовав, как его член входит в ее раскаленное лоно - одним толчком на всю длину.

Дракон был очень возбужден; любовь его была страстнее, грубее и чувственнее. Алой кровью полилось наслаждение в тело девушки, когда Роланд нетерпеливо и даже жестко овладевал ею.

Страстно.

Сильно.

Жестко.

До пресыщения. До второго сверкающего пика, до крика, рвущегося из напряженного горла. До стона изнеможения и до еле слышного всхлипа.

Все трое, уставшие, раскрасневшиеся, лежали на растерзанном ложе, пресыщенные и удовлетворенные. Теперь можно было ласкаться неторопливо. Можно было рассматривать черты друг друга, целовать тонкие пальцы, самые розовые нежные подушечки, смеяться - как странно распорядилась судьба...

А над лесом катилась золотая луна и аромат цветущей лаванды.

Стул, груженый золотом и гномом, скрипел и еле переставлял усталые ножки, поэтому уныло бредущий за ним некромант не сильно отставал. К тому же, гном, преисполненный праведного гнева, время от времени хотел высказать некроманту за все, что он видел на болоте. Но заклятья никто не отменял; говорить о любых некромантских делишках Ромео было настрого запрещено, и поэтому гном с гиканьем то и дело спрыгивал со стула и начинал кувыркаться в траве, ходить на руках или распевать не совсем приличные песни. После третьей серии кувырков, от которой у несчастного гнома в голове мозги перемешать, и четвертого исполнения песни «летят утки» с таким жаром, словно это была не детская песенка, а ария Отелло, некроманту, наконец, удалось расшифровать гномье послание.

- Ты злишься, что я подсунул женихам дохлого протухшего рыбца? - уточнил Алекс, и гном запел «жил-был у бабушки серенький козлик». - Но-но-но, какой еще козлик?! Сам ты козлик!

Гном встал на голову и задрыгал ногами. Разговаривать с ним на эту тему было совсем невозможно.

- Никакого дохлого рыбца! - рявкнул обиженный некромант. - Я все делаю качественно! Я

- высококвалифицированный профессионал! Никаких дешевых подделок! Вполне себе живая девушка! И не испортится она вот прям завтра. лет через пятьдесят да, конечно испортится. Но они все портятся, за столько-то времени! Становятся жухлыми, или, наоборот, слишком толстыми. И это не жульничество - это честная конкуренция, заметь! Если девушка тебе нужна, на другую ты и не посмотришь, ведь так? А если посмотришь -то вот оно, счастье твое! Бери, пользуйся, и спасибо можешь не говорить!

Гном заскакал вокруг некроманта в каком-то варварском первобытном танце, тыча в него пальцами и ухая, как голодный неандерталец, мечтающий о мамонте побольше.

- Я? - перевел его завывания Алекс. - Мне все это зачем? Я не люблю?! Как это не люблю?! Ну, не люблю, - нехотя признался он гному. - Не знаю, нашло что-то. А жениться мне пора! А о Евангелине идет молва, что она очень умелый зельевар. В моей профессии важно иметь умелого помощника! Знаешь, сколько умения и терпения нужно, чтобы приготовить этот оживляющий порошок? - он потряс у гнома над головой своей солонкой.