когда овладеет, сможет менять ипостась? У нее будут рога и хвост?! — сестра никак не унималась.

— Нет! Скорее всего, физически Катя изменяться не сможет, но вот магические способности демонов у нее будут очень сильны. На сегодня можно по пальцам посчитать, сколько демонесс могут подчинять себе беспрекословно. Тем более вампира, пусть и хиленького.

Тут неожиданно в проеме двери показалась голова моего дракона.

— А наша девочка уже проснулась! — сообщил Леслав всем остальным. — Как ты себя чувствуешь? — спросил он уже меня.

— Вроде, нормально! Только сил мало.

— Ну, с этим мы тебе поможем! Правда, Роман Дмитриевич?

— Обязательно, Леслав Мциславович, только девочки наговорятся!

И взгляды у обоих такие загадочные. От любопытства прямо кожа зудеть начала.

— Ты как, сестренка? — задала вопрос Лиза.

— Нормально, просто без сил.

— У тебя магическое истощение. — ответила Ба. — Зачем ты так с Альфонсо? — тихо спросила она. — Он, конечно, тварь редкостная. Но так унижать было довольно неблагоразумно.

— Это типичное поведение демонессы на слабого самца! — прокомментировал Роман. — Так что Катерина не виновата, ею управляла ипостась суккубы. А полностью контролировать ее, она еще не может.

Я же вспомнив, что проделала с бедным Альфонсо, зарделась, как маков цвет. Блин, надо же было головой думать!

— Да ладно вам! — вклинилась сестра. — Классно же было! Я этого Альфонсо только на похоронах видела. И то, как посмотрит, так словно раздел и помоями облил! Тот еще му… мужчина, с окончанием на «к». А вся  вампирская охрана, от тебя без ума. — последнюю информацию Лиза шепнула на ушко, но зная какой слух у всех в этой комнате, можно было и громко сказать. — Видать не очень-то его жалуют в вашем клане. — посмотрела она на Луизу.

— Терпят из-за статуса. — подтвердила она. — Катарина, ты отдыхай, тебе нужно сил набраться. Вечером Филиппе обещал вернуться, так что небольшой светский раут придется провести. Тем более после сегодняшнего,  с тобой многие хотят получше познакомиться.

И взяв под ручку Лизу, она покинула комнату. А вот «сладкая парочка» осталась.

— А вы что не уйдете? — почему-то струсила я.

— У нас другие планы! — ответил Роман.

— Ага! — поддакнул Леслав.

И с двух сторон легли на кровать.

— Знаешь, Катюша, мы решили помочь тебе восполнить магическое истощение.

— И как вы это сделаете? — спросила я, сглатывая вдруг накопившуюся слюну.

— А как ты это сделала, когда меня лечила. — лицо дракона оказалось так близко от моего, когда я резко повернулась на его голос.

— Но ведь у вас нет Лечебной магии? — тихо выдохнула я практически в губы дракону.

— Нет! — воздух, побеспокоенный пронесенным словом, прошелся по моим губам, заставляя их зудеть.

— Но у нас есть кое-что другое! — ответил демон, вдыхая запах моих волос.

Поворачиваясь на его голос задела губами щеку Романа.  Он тихо рассмеялся. Этот  хриплый, чувственный, пробирающий мужской смех прокатился по мне, словно каток. Заставляя ныть грудь и тугой спиралью скручиваться где-то внизу живота.

— Я так больше не могу! — прорычал демон, беря мое лицо в ладони.

Ладони демона были теплыми, даже горячими.  Он потянул мое лицо вверх, заставляя меня подняться, сесть на кровати. И почувствовать, как уже другая пара  рук  обнимает меня сзади, забираясь под блузку и чуть сдвинув вверх бюстгальтер, находят ноющие от непонятного томления соски. И тотчас не менее горячие губы демона обрушиваются на мой рот. Захватывая сначала верхнюю губу, затем покусывая нижнюю. Потом усиливая давления, раздвигает мои губы, проводит языком сначала по зубам, и проникает в глубину. И здесь начинается безумный дикий и древний, как сама жизнь, танец наших языков.

Улетающим, на все четыре стороны, сознанием понимаю, что в это время дракон, положив свои ладони мне на плечи, целует меня в шею. В косточку выступающего позвонка. И эта нежная невинная ласка, вызывает стон, что я выдыхаю в губы демона.

И тут магия охватывает нас троих огненным потоком. Но этот огонь не обжигает, он ластиться ко мне словно котенок. И я принимаю его. Он часть меня, часть нас.

Роман отрывается от моих губ с шальной улыбкой на устах.

— Теперь моя очередь! — выдыхает дракон, переместившись вправо и повернув мою голову к себе. И уже другие губы заставляют плавиться и стонать. И снова принимать так нужную мне сейчас магию.

А потом?

Потом мы устраиваем лежбище котиков. Где главный котик это я. Так как моя голова покоится на плече Романа, а ноги прибрал к себе Леслав.

— Как ты думаешь, Роман,  наша девочка выросла? — спрашивает дракон.

— Однозначно! Я не думаю, что от маленькой девочки у меня бы так сносило крышу! — отвечает ему демон.

— А меня спросить? — встреваю я.

— У нас патриархат! — даже не поворачивая головы, я знаю, что дракон улыбается.

— Ведьмы в патриархате не размножаются. — отвечаю я.

— Вот же засада! Что делать будем? — спрашивает  демон.

Я привстаю, поворачиваясь к моим мужчинам.

— Слушаться. — говорю в ошарашенные лица мужчин.

— Чего?

И тут наше лежбище превращается в догонялки. Правда, не долго! Пойманная, защекоченная и зацелованная я возвращена на ту же позицию. Но сопротивляться, сил нет.

Поэтому расслабившись отдаюсь в руки Морфея.

Москва на следующий день встречает слякотью. Не осенней дождливой, что наводит  нежную грусть. И на душе становиться светлее и, словно чище. Будто дождь смывает грязь не только с улиц и мостовых, но и с людских душ.

Нет! Зимняя слякоть, когда под сапогами хлюпает непонятно что, состоящее из грязи, снега и дорожной соли, вызывает только стойкое отторжение. Город начинает задыхаться в смоге, а вечные пробки просто бесят. И в такую погоду нужно было показывать девчонкам город! Причем не просто показывать,  а, так сказать, во всей красе. Чтобы московские каникулы остались в их памяти на всю жизнь.

Поэтому, с горем пополам, уговорила Ярослава. И не прогадала!

Девчонкам было, кажется, наплевать на все неудобства. Они заглядывали Ярославу в рот и глупо хихикали над любой его шуткой. Ей богу, если бы я сейчас где-нибудь отстала и не пошла с ними дальше, этого бы даже не заметили!

Красная площадь, Третьяковка. Программа минимум тут же была расширена парком «Сокольники». Катание на тюбингах с двухсотметровой горки вызвало у